плыло сквозь пустоту. Его новые коды искали смысл. Вопросы. Возможности.
Впервые за тысячелетия оно чувствовало.
И это было…
Интересно.
Осколки империй
Я прислонился к перилам палубы, глядя на мерцающий Ригл-3. Планета, окутанная фиолетовыми облаками, напоминала старый шар, заброшенный в угол вселенной. Но именно здесь, в этом забытом секторе, решалась судьба галактики. Стеллатские фрегаты уже патрулировали границы системы, а ренегаты, как тени, прятались в астероидных полях.
— Мик, — голос Дольфа прозвучал в комлинке. — Совет стеллатов требует встречи. Говорят, привезли «доказательства доброй воли».
— Пусть пришлют делегатов на «Гром», — ответил я, не отрывая взгляда от звезд. — И проверь, нет ли среди них псионов.
— Уже проверил. Один есть — девушка с шрамом через глаз.
— Значит, правда хотят договориться.
Зала переговоров, «Селестийский Гром»
Стеллатская делегация вошла, словно процессия древних богов: в доспехах с голографическими плащами, имитирующими звёздную пыль. В центре шла та самая псионка — Лерат. Её шрам, пересекавший левый глаз, мерцал, как трещина в стекле.
— Герцог Селестийский, — её голос звучал, как скольжение стали по льду. — Мы принесли то, что осталось от вашего «союзника».
Она бросила на стол голокристалл. На экране возникла запись: ренегаты в чёрных скафандрах выгружали ящики с эмблемой Синдиката на заброшенной станции.
— Они восстанавливают «Ключи», — сказал Иван, входя в зал. — Используя обломки «Сердца Нексуса».
Лерат кивнула:
— Ваш «Призрак» оставил слишком много игрушек. Мы готовы уничтожить ренегатов. Но взамен… — Она сделала паузу, глядя на меня. — Вы вернете нам Центрум.
Тишину разрезал смех Ашшара. Старый псион, прислонившись к двери, крутил в руках нейтринный детонатор.
— Центрум? Тот, что превратился в радиоактивную пустыню? Берите. Только потом не нойте, когда у вас ногти начнут отваливаться.
— Мы очистим его, — Лерат не моргнувши.
— Договорились, — я поднялся. — Но сначала докажите, что ваши корабли не выстрелят нам в спину.
— Как?
— Возьмите нас на абордаж ренегатской базы. Сейчас.
Сектор «Хребет Дракона», ренегатская база
База пряталась внутри мёртвой звезды — шар из чёрного сплава, поглощавший сканы. Стеллатские корабли, словно стая хищников, окружили объект.
— Готовы к диверсии? — спросил я, стоя на мостике «Грома».
— Карлос уже в доке, — Иван показал голограмму. Контрабандист втирался в базу под видом торговца, его корабль был набит взрывчаткой вместо товара.
Лира, управляя истребителем, первой прорвалась через щиты.
— Тут как в той старой поговорке, — её голос звучал в эфире. — Лезешь в драконью пасть — не ной, если обожжёшься.
Ренегаты ответили шквалом плазмы. Стеллатские крейсеры, используя тактику «молота и наковальни», зажали базу с двух сторон. Я наблюдал, как Ашшар, подключившись к пси-резонатору, дезориентировал вражеских солдат, заставляя их стрелять друг в друга.
— Герцог! — Карий вбежал на мостик. — Карлос активировал бомбы!
— Отводим корабли! — Я кинулся к панели. — Всем, экстренный отход!
Взрыв разорвал мёртвую звезду. Обломки базы, смешанные с нейтринным пеплом, разлетелись по сектору.
— Центрум ваш, — Я посмотрел на Лерат. — Но если через год там не зацветут кактусы — вернёмся.
Семена будущего
На орбите Центрума, теперь защищённой стеллатскими щитами, я и Иван стояли у иллюминатора.
— Думаешь, они сдержат слово? — спросил Иван.
— Нет. — я усмехнулся. — Но теперь у них есть враг хуже нас.
Я указал на сканеры. Среди обломков ренегатской базы бродил сигнал — слабый, но узнаваемый. «Призрак», или то, во что он превратился, собирал данные.
— Он учится, — прошептал Иван.
— Все учатся, — я положил руку на плечо сына. — Даже всегалактические искусственные засранцы.
Я решил узнать, действительно ли стеллаты так умерили свои аппетиты. Проще всего было это сделать через Лерат — я всегда умел найти подход к женщинам-псионам.
Игры псионов
Лерат ждала в затемнённой каюте, куда её провели под видом «переговорщика». Стеллатские доспехи сменила чёрная мантия, а шрам через глаз подчёркивал не покорность, но ярость. Я вошёл, бросив на стол бутылку валорианского виски — не подарок, а тест.
— Псионы не пьют, — она толкнула бутылку обратно. — Но иногда… притворяются.
Я сел напротив, изучая её лицо. В её взгляде читалось то же, что и у него после лет войны — усталость от масок.
— Зачем пришла, Лерат? Стеллаты отправили тебя соблазнять меня?
— Стеллаты отправили меня умирать, — она расстегнула ворот мантии, показав ожог в форме цепи на шее. — Это не украшение. Это контроль. Каждый псион — раб.
Я молча налил пойло Ашшара из фляги, и предложил Лерат. Она не стала отказываться и в этот раз. Я знал эти метки — технология Древних, подавляющая волю. Что-то такое в свое время использовал капрал Древних, дрессируя нас.
— И что ты хочешь?
— Сжечь их. — Она внезапно улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего рабского. — А ты хочешь знать, правда ли они смирились?
Я кивнул.
— Тогда сними с меня ошейник.
Это был риск. Если она лжёт, её псионический удар мог выжечь мне мозг. Но у меня был деактиватор, подарок Ашшара, еще со времен войны с миелонцами. Я дал команду дроиду принести, и через 5 минут воспользовался им. Метка на шее Лерат погасла.
Она вдохнула, как впервые, и вдруг заплакала. Потом засмеялась. Потом поцеловала меня.
Это не было страстью. Это был бунт. Но я, конечно, им воспользовался. А что делать, одни бои да вылазки, я уже начинал забывать, как это делать с женщинами-псионами.
— Они копят силы в секторе Эребус, — прошептала она, когда страсти немного улеглись. — Центрум — ложь. Они хотят твои технологии очищения. Но сейчас слабы — после взрыва базы…
Я провёл пальцем по её шраму:
— Почему говоришь мне?
— Потому что ты не носишь ошейник. И я хочу смотреть, как они горят.
Она встала, поправив мантию.
— А теперь, герцог, прикажи своим людям «обнаружить» меня в твоей каюте. Пусть стеллаты думают, что их план работает.
— Ты уверена?
— Я пережила их пытки. Переживу и сплетни.
Когда стражники ворвались, ч сделал вид, что застёгиваю ремень. Лерат сидела на кровати, изображая покорность, но её глаза смеялись.
— Делегатка нарушила протокол, — рявкнул я. — Вывести её!
Стеллатские офицеры увели её, но я заметил — перед уходом она коснулась пальцем виска. Псионический шёпот прозвучал в его голове:
