На улице было уже не жарко, градусов двадцать, не больше. Фёдора во дворе не было. На ходу стянув рубашку через ворот, Олег вошёл в предбанник.
— Вешалка там, — ткнул вправо уже раздевшийся Лапин и, пригнувшись, прошёл в парилку, хлопнув тесаной дверью.
Олег не спеша, скинул с себя одежду, аккуратно её разложил и развешал. В парилке было вполне терпимо. Фёдор уже хлестал себя веником, сидя на широкой верхней полке.
— Хорошо! — сказал железнодорожник, соскочив на пол, — забирайся!
"Да, точно жилистый, — окинув взглядом его фигуру, подумал Олег, — обычный мужик, ничего выдающегося". Взобравшись на полку, он взял из оцинкованного тазика распаренный веник и начал охаживать себя, начав с ноющих плеч.
— Ну, как? — спросил снизу Фёдор
— Нормально, только пару маловато.
— Так добавь, вот каменья.
Олег слез с полки, черпанул полный оцинкованный ковшик воды из бочки, отклонившись, метнул её на открытые камни. Не дожидаясь, пока паровой удар дойдёт до последнего угла помещения, быстро заскочил на полку. Теперь надо было прищуриться и сидеть неподвижно.
— Ё… — не ожидавший такого экстрима предок пригнулся и выскочил в предбанник.
Самые трудные в таком деле – первые секунды, когда обжигающий покров буквально впивается в незащищённую кожу. Вскоре ощутимо полегчало, каждая пора начала выбрасывать наружу капли пота. Олег сквозь веки смотрел, как они стекают по телу, частично испаряясь по дороге. Сторонний наблюдатель мог увидеть, как фигура неподвижно сидящего человека медленно окутывается паровой пеленой, но смотреть было уже некому. Олег медленно считал про себя и когда дошёл до тридцати, встал и буквально прорвался сквозь паровую магму в прохладу предбанника. Дверь он оставил открытой.
— Предупреждать надо, — Фёдор сидел на лавке, упёршись ладонями в расставленные колени.
— Извини, — Олег стоял посредине помещения, слегка поводя плечами, — не подумал. Сейчас проветриться и снова можно идти будет. Я пока здесь постою, пока пот не сойдёт.
Лапин, выждав, пока баня немного остынет, молча прошёл мимо Олега в парилку. Через несколько минут туда же вернулся Олег. Больше таких развлечений он не устраивал.
Вымывшись и немного отдохнув, Олег, надел обещанный банный халат и вместе с Фёдором, сменившим штаны на что-то вроде шорт, вернулся в дом.
Там уже было всё готово. На столе, накрытом полупрозрачной клеёнкой, стояли результаты кулинарного творчества – большое блюдо слоёного салата, тарелки с тонко нарезанной сырокопчёной колбасой, сыром и ветчиной. Ломти хлеба в плетёнке, две глубокие чашки с салатами попроще – винегретом и чем-то с яйцом. На широком подоконнике в одном углу стояла трёхлитровая эмалированная кастрюля с чем-то вкусно пахнущим, в другом на плоской пластиковой тарелке горкой лежали фрукты. Нельзя было не заметить в середине стола бутылки с алкоголем, покрепче и послабее, а так же большую двухлитровую тару с "Фантой" и такой же ёмкости пакет с апельсиновым соком. Олег опять почувствовал себя не в своей тарелке – дамы успели переодеться сами по последней деревенской моде и переодеть детей к столь значимому событию, Фёдор так же отправился в дальнюю комнату за обновками, один Олег остался в синем халате. Но поразмыслить над этим неудобством Олег не успел, к нему подошла Вероника с небольшим пакетом в руках.
— Я купила тебе, в Октябрьском, — она протянула пакет. Олег взял, вскрыл, внутри оказалась светло-бежевая рубашка с короткими рукавами.
— Спасибо, — сказать по правде, Антонина так и не смогла полностью отстирать следы современной косметики. Видно не брали её довоенные моющие средства, — сейчас приду.
Олег вернулся в баню, переоделся. Надел джинсы и подарок Вероники. Застёгивая пуговицы, он мельком подумал, что первый подарок в их взаимоотношениях сделала девушка, чего ранее с ним никогда не случалось. "По возвращении обязательно надо что-нибудь серьёзное подарить Нике, — думал он, возвращаясь в дом, — например, колечко. С камушком"
Вернувшись, он застал всех уже сидящих за накрытым столом. Размера стола хватало, чтобы не отодвигая его от окна разместить семь человек. К пяти уже виденным Олегом венским стульям добавилось ещё два. Взрослые разместились попарно с торцов стола, дети важно восседали на длинной стороне. Олег уселся на свободное место у стены, справа от Вероники, одевшей тот же бело-зелёный сарафан.
— Сначала свекольник, — шепнула ему Ника. Перед каждым стояла тарелка с густым красным супом. Все начали сосредоточенно есть холодный суп. Закончив с ним, дети чинно вышли из-за стола, поблагодарили за вкусную еду и отправились играть в горницу. Полина забрала со стола пакет с соком и тарелку с фруктами с подоконника.
— Стаканы в буфете, внизу. Там же пряники, — сказала ей Антонина. Дочь прошла к буфету, достала с нижней полки три пластиковых стаканчика и пакет с упомянутыми пряниками.
Дождавшись, пока дети займутся своими делами, Антонина отнесла тарелки на улицу, вернувшись, достала из буфета уже знакомый дореволюционный фарфор, две такие же стопки с синей росписью и пару высоких, явно хрустальных бокалов на коротких ножках.
Пока жена выкладывала на большое блюдо отварную картошку, по краям окружая её ломтями тушёной говядины явно российского происхождения, Фёдор открывал и разливал. Сначала вино женщинам, потом водку сильной половине. Дождавшись, пока все наберут в свои тарелки облюбованной закуски, он встал и, держа в правой руке стопку, высказался по основной теме:
— Сегодня наша семья стала больше. Выпьем за это.
Они чокнулись, не спеша выпили. Женщины потихоньку потягивали дар немецкой земли.
— Как, похоже на ваше? — не удержался от любопытства Олег, предварительно закусив.
— Букет слабоват, — констатировала Антонина, — как будто зима суровая была, а так, — она допила вино, — очень похоже на то, что в поместье осталось.
— Разве там что-то осталось? — удивился Фёдор, — в гражданскую всё подвалы выгребли.
— На свадьбе, помнишь, пару бутылок было? Оттуда.
— Помню, — Фёдор положил себе ломоть слоёного салата, попробовал, — оригинально, хрустит даже.
— Это сухарики, — сказала Вероника, — там семь слоёв и все разные.
— Вкусно, — Лапин с удовольствием навернул кулинарный изыск далёкого будущего, спохватился, снова разлил.
— Я хочу сказать, — Антонина крутила в руках бокал, словно сомневаясь в необходимости своих слов, — чтобы наша семья в будущем только, — она подчеркнула это слово, — прибавлялась. Да будет так.
Сказав тост, она на мгновение задержалась и как-то по-особому взглянула на Олега. Он почувствовал, что шипучая волна пробежалась по венам, голова слегка закружилась. Усилием воли он подавил нежданную слабость, заметив, как улыбнулась при этом Антонина, отпивая вино из бокала.
— Гм, — сказал Фёдор, поставив пустую стопку. Заметно было, что он под столом пихнул правой рукой супругу в бок.
— Извини, — его жена улыбалась уже с заметной долей вины, — не смогла удержаться, да и по обычаю…
— То-ня, — Фёдор пихнул жену ещё раз, — потом расскажешь.
— Да, — спохватилась Антонина, — а что вы ничего не едите? — быстро перевела стрелки наследница поместья и нынешнего "Торгсина", — мы старались, старались, а вы не накладываете.
Мужчины изъявили своё почтение к труду хозяйки и быстро наполнили тарелки. Олег посмотрел на Веронику – она слегка наклонила голову к столу, словно стараясь избежать взгляда напротив.
Олегу очень не хватало чего-то очень привычного в подобных мероприятиях, но он не мог понять чего. Только после третьего захода, молча и без тоста, он понял – здесь не было музыки. Того обычного в начале двадцать первого века фона, без которого, казалось уже невозможно обойтись. "Как же они жили? — Слегка расслабленно думал Олег, — без телевизоров, радио, всего того потока информации, что ежедневно сваливается на нас. Может быть, в этом все проблемы – мы привыкли отбрасывать слишком многое, чтобы поймать в потоке то, что нам нужно, а им это кажется ненормальным. Всё надо оценить и взвесить, не отказываясь от якобы лишнего. Потому что лишнего для них нет". Он задумался так, что пропустил первые слова Вероники. Спохватился, взял полную стопку.
— …наших деток, — уловил он последние слова.
— Это правильно, — серьёзно кивнул Фёдор.
Олег механически выпил, в голове уже слегка шумело. Набрав картошки с говядиной, он периодически подкладывал себе на тарелку так понравившиеся ему грибы.
Говорить теперь надо было ему. Олег задумался, что бы сказать такого хорошего и совершенно неожиданно у него вырвалось
— Я прошу твоей руки, Ника. Будь моей женой.
Он проглотил водку, не чувствуя вкуса. Лёгкая ладонь легла ему на руку.
— Я согласна, — долетел до него тихий голос. Он повернулся, поймал лучистый взгляд своей уже невесты.
