— Соблаговолит ли господин Фэн поведать присутствующим о том, что узнал?
Фэн Сяофэн издал визгливый смешок, похожий на крик загадочной птицы.
— Ха! Чего ради ты прикидываешься болваном, Гао Чун? Я понятия не имею, почему погибли Му Юньгэ и Юй Тяньцзе, но долго ли ты собираешься притворяться, что смерти Чжан Юйсэня и старейшины Тайшань не имеют отношения к Кристальной броне?
После этих слов лица знающих людей изменились и в толпе зашелестели шёпоты.
Чжоу Цзышу заметил обмен мрачными взглядами между Гао Чуном и настоятелем Ци Му. Только молодой ученик Древнего Монаха оставался безучастным: он сидел по другую руку от Гао Чуна, погрузившись в размышления, и напоминал отрешённого от мирских дел бессмертного.
Чжан Чэнлин занимал место подле Чжао Цзина. Украдкой посмотрев на главу Чжао, мальчик заметил, что его лицо после упоминания Кристальной брони побагровело от недовольства и раздражения. В остром взоре, которым Чжао Цзин одарил Фэн Сяофэна, и вовсе было что-то пугающее. Поэтому вопрос, который Чжан Чэнлин хотел задать бофу, застрял у мальчика поперёк горла.
В последние недели Чжан Чэнлин многое понял. Слишком часто он видел в глазах людей не просто сочувствие, но жалость и презрение. Между сострадательных речей, да и по лицам окружающих читалось: «Как мог великий герой Чжан Юйсэнь воспитать такого никчёмного сына?» Чжан Чэнлин слышал, как судачили слуги Чжао, недоумевавшие, с какой стати столько людей отдало жизни ради спасения совершенно бесполезного ребёнка? Разве у наследника с таким плачевным уровнем кунг-фу получится отомстить за отца и возродить клан?
Для героев цзянху Чжан Чэнлин играл роль талисмана, подкреплявшего нужные аргументы. Любое праведное негодование в адрес Долины призраков заканчивалось обращением к молодому господину Чжану со словами: «Посмотрите на бедного сироту! Не волнуйся, дитя, мы позаботимся о том, чтобы справедливость восторжествовала!».
Беспомощный, жалкий талисман.
Мысли мальчика перетекли к суровому измождённому человеку, которого он встретил в заброшенном храме. В ту ночь жизнь Чжан Чэнлина рухнула и больше он ни разу не спал спокойно. Вот только кого это волновало? Дядя Чжао велел ему стать жёстче, не поддаваться кошмарам и не страшиться призраков. Дядя Чжао уверял, что весь цзянху на стороне наследника клана Чжанов и месть скоро свершится, но… Рядом с Чжан Чэнлином не осталось никого, чтобы обнять его за плечи и тихо успокоить: «Не волнуйся, спи. Я буду рядом и разбужу, если тебе снова приснится кошмар».
Фэн Сяофэн довольно ухмылялся, наблюдая за эффектом от своей речи — собрание героев постепенно превращалось в гомонящий базар. Чжан Чэнлин опустил голову, разминая виски, когда вместе с порывом ветра маленький бумажный шарик задел его кисть и упал под ноги. Чжан Чэнлин вздрогнул от неожиданности, огляделся, убедился, что в его сторону никто не смотрит, наклонился и поднял белый комочек.
На клочке бумаги было написано: «Следуй за мной, если хочешь знать правду».
Чжан Чэнлин поднял голову и среди волнующейся толпы увидел человека в тёмной одежде, который смотрел на него, не отводя глаз. Жёсткая усмешка тронула губы незнакомца, его взгляд был тяжёлым и презрительным, словно человек был уверен — трусливый мальчишка побоится пойти с ним. Чжан Чэнлин быстро скомкал записку в кулаке. Мальчик не знал, что побудило его действовать: импульсивный порыв или досада на очередной пренебрежительный взор. В возникшей суматохе он тихонько покинул своё место рядом с Чжао Цзином и последовал за незнакомцем.
Никто не заметил исчезновения наследника Чжанов. Кроме Чжоу Цзышу. Он не выпускал Чжан Чэнлина из поля зрения и сразу насторожился, увидев, как мальчику бросили скомканное послание. В любом случае Чжоу Цзышу совершенно не волновали собачьи бои благородных героев, поэтому он тенью скользнул за легкомысленным парнишкой.
Незнакомец в чёрном, казалось, играл с неопытным ребёнком как кошка с мышью, издеваясь над ужасным цингуном Чжан Чэнлина. Время от времени тёмный силуэт исчезал из виду, а затем в мальчика с неожиданной стороны прилетал мелкий камешек, подсказывая нужное направление. Бестолковый мальчишка стискивал зубы от злости и продолжал перемещаться от камешка к камешку, не сознавая, что его нарочно уводят всё дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чжан Чэнлин не был наделён талантом к боевым искусствам и никогда не усердствовал в практике. После прибытия в поместье Чжао все были слишком заняты планами по восстановлению справедливости, чтобы заниматься его обучением. Вскоре из-за быстрого темпа преследования у Чжан Чэнлина сбилось дыхание и начала кружиться голова, а от грохота пульса в висках заложило уши. Изнеженный и избалованный мальчишка никогда ещё так не злился на самого себя. Вдруг он услышал, как кто-то фыркнул совсем рядом:
— Пффф… И это сын Чжан Юйсэня? Пустое место!
«Верно. Ты пустое место, Чжан Чэнлин! Зачем старый Ли спас тебя ценой своей жизни? — подумал мальчик. — Зачем было сохранять жизнь такому ничтожеству?».
В этот момент незнакомец внезапно возник прямо перед ним. Стальной хваткой он сжал подбородок Чжан Чэнлина и одарил мальчика взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Когда запал погони и обиды иссяк, а пульс поутих, Чжан Чэнлин с удивлением понял, что оказался среди развалин в незнакомом месте. Из ниоткуда в воздухе появились силуэты в неброских чёрных одеждах. Они приземлились рядом, окружив Чжан Чэнлина. Человек, что привёл его сюда, издевательски усмехнулся и отпустил мальчика.
— Мой плохо скрывающийся друг, ты собрал всех нас только ради этой мелочи? — крикнул он кому-то.
В ответ на его слова откуда-то сбоку вышел мужчина, облачённый в багряные одежды. Того же цвета было и родимое пятно в форме ладони на лице незнакомца, довершавшее его демонически зловещий облик.
Колени Чжан Чэнлина подкашивались, грозя превратиться в желе, но мальчик заставил себя гордо вздёрнуть подбородок, пряча снедавший изнутри страх, и посмотреть на человека в багряном. Незнакомец хрипло рассмеялся. От этого смеха, похожего на скрежет ржавого металла, по коже Чжан Чэнлина пронёсся табун мурашек.
В мгновение ока мужчина в багряном оказался перед Чжан Чэнлином и схватил его за шею ледяной рукой. У Чжан Чэнлина промелькнула шальная мысль, что перед ним восставший мертвец — пальцы обычного смертного не могли быть настолько холодными!
— Мальчик, позволь поинтересоваться, в ночь резни в поместье Чжанов ты видел среди нападавших человека без пальца?
Глаза Чжан Чэнлина расширились от удивления. Он с трудом покачал головой. Мужчина прищурился и, понизив голос, снова спросил:
— Нет? Подумай ещё раз, мой хороший славный малыш. Ты видел его в ту ночь? Или нет?
Чем тише он говорил, тем крепче сжимал пальцы на шее Чжан Чэнлина. Мальчик начал задыхаться, его лицо покраснело. Он отчаянно попытался вырваться, нелепо толкнувшись всеми конечностями, и прохрипел:
— Да пошёл ты… Не видел я никого!
Человек в багряном, казалось, не заметил этих жалких потуг освободиться, но на его лице появилась зловещая улыбка:
— Да или нет?
Грудь Чжан Чэнлина так болела, будто ещё немного — и лёгкие взорвутся. Он понимал, что мучитель желает услышать «да». Но прямо в данный момент, между жизнью и смертью, в Чжан Чэнлине вдруг взыграло юношеское упрямство. Мальчик плюнул в лицо незнакомцу и тут же почувствовал, как пальцы на его горле превратились в клещи. Силы покидали тело так стремительно, что Чжан Чэнлин больше не мог двигаться.
— Я спрошу ещё раз: да или нет? — голос мужчины по-прежнему звучал мягко.
Чжан Чэнлин начал терять сознание. Последнее, что он подумал: «Я сейчас умру…».
Внезапно человек в багряном болезненно втянул воздух сквозь зубы и выпустил свою жертву. Чжан Чэнлин закашлялся и отступил на пару шатких шагов, но не удержался на ногах и рухнул на землю.
Человек в багряном тоже подался назад. Пожирая враждебным взглядом камешек, едва не сломавший ему запястье, незнакомец резко осведомился:
