Кстати, в пещерах на горе Кармель и ее отрогах (мы упоминали об этом в начале книги) древние люди селились аж двести тысяч лет тому назад. В период, который называется «мустье» (это около 150—140 тысяч лет тому назад), тут жили Homo Sapiens, и вот именно среди останков этих достойных людей нашли чудно сохранившийся скелет тетеньки-неандертальши. Только в одном месте на Земле мирно жили Homo Sapiens с неандертальцами (которым они вообще-то пришли на смену). И это было здесь!
Скелет, этот дивный, прекрасный скелет умыкнули в Британский музей, так что вам остается поверить на слово, зато в пещерах сидят (лежат, стоят) маленькие изображения древних людей. Зрелище впечатляющее.
А к Илье прибился ученичок Елисей. Точнее, Илья нашел Елисея, «когда он орал». Понимать это надо не так, как кажется на первый взгляд, а со знанием дела: Елисей — пахал. Далее была некая война, которую мы пропустим и перейдем к главному событию. Ахав покусился на виноградник одного из своих подданных, а стерва Иезавель, поскольку хозяин отдавать не хотел, устроила ему смерть, как говорится, по ложному обвинению. Когда же Ахав явился в означенный виноградник, то перед ним весьма эффектно предстал Илья-пророк и сказал знаменитую фразу: «Ты убил и еще вступаешь в наследство?» А потом предрек: «На том месте, где псы лизали кровь Навуфела (бывшего владельца виноградника), псы будут лизать и твою кровь». После такого прогноза Ахав, как сказано, «ходил печально». Еще бы! Надо заметить, что подобное дело — подумаешь, виноградник оттягал — в других местах и других эпосах даже и не обсуждается, но, как мы уже говорили, именно моральные и нравственные проблемы больше всего занимали еврейское коллективное сознание. А с Ахавом так все и вышло, и, между прочим, опять же под стенами Мегидо.
Исполнив свою миссию, Илья-пророк оставил этот мир, причем опять же весьма эффектным путем — на огненной колеснице, запряженной огненными конями. Невежды толкуют, как всегда, о пришельцах, метеоритах, даже атомных бомбах, но на самом деле все было гораздо проще: обыкновенная огненная колесница. А произошло это на той стороне Иордана, в нынешней Иордании. Короче, это было там!
Да, вот еще, чуть не запамятовали. На Хевронской дороге в Иерусалиме между Тальпиотом и Гило стоит старинный монастырь Мар-Элиас. Так вот, бегая от Ахава, Илья-пророк забегал и туда.
Затем долгое время творились обычные игры: Израиль и Иудея щипали друг друга, порой заключали союзы, дрались порознь и вместе с соседями и, опасаясь Ассирии, заигрывали с Египтом. Всю эту эпоху мы пропускаем и останавливаемся во времени иудейского царя Узии и израильского царя Иеровама. Узии сопутствовала удача: он отвоевал себе назад Эйлат (который — раз отвоевал — понятно, раньше был кем-то завоеван). Он также покорил Идумею, захватил шикарный оазис Кадеш-Бернеа, но главное — он завоевал филистимлянское княжество со столицей в городе Ашдод! Теперь мы сразу признаемся: нас интересует вовсе не то, что Узия, подобно Петру, вышедшему к Балтийскому морю, а точнее, Петр подобно Узии, потому что, как ни крути, Узия все-таки был раньше… да, о чем это мы? А вот: Узия впервые вышел сам и вывел евреев к Средиземному морю. Это, конечно, хорошо. Но вот Ашдод…
Странный этот город — Ашдод. Красивый, с весьма развивающимся музеем и все такое прочее. Но вот в чем загадка Ашдода: куда бы вы ни ехали, есть большая вероятность, что попадете вы не туда, куда едете, а в Ашдод, а попав, испытаете огромные трудности из этого Ашдода выбраться. Утверждая это, мы основываемся не только на собственном опыте, но и на многочисленных дорожных приключениях наших друзей, знакомых и родственников. Объяснить это явление мы не можем иначе как кознями древних филистимлян. Если кого такое объяснение не устраивает, пусть предложит что-нибудь получше. Как бы то ни было — наше дело предупредить: с Ашдодом будьте осторожны!
А теперь вернемся к Узии. Этот достойный человек, представьте себе, подцепил проказу. Его вины в этом не было — такое, особенно в те годы, со всяким могло случиться. В Библии сказано, что неприятность эта приключилась с ним из-за ссоры с первосвященником Азарией, но это чистой воды суеверие и невежество в области медицины.
Как бы то ни было, в результате бедного Узию в соответствии с законами удалили из Иерусалима и, хотя он формально оставался царем, делами до самой смерти Узии управлял его сын Иоафам.
Глава 16
Итак, больного царя изгоняют из его же собственной столицы, а все оттого, что заболел скверной болезнью. Мало ли царей, королей и прочих фараонов страдали болезнями еще и похуже — да практически все! — и что, кого-нибудь выгоняли? А все потому, что евреи обзавелись целой кучей гигиенических норм, возведенных ими в ранг законов. Этим они сильно отличались от окружающих народов, которые мылись (и все такое прочее) несколько реже, отчего у них приключались разнообразные болезни и другие всяческие гадости. Исполняя ставшие святыней законы, евреи не останавливались даже перед тем, чтобы царя отправить в карантин.
Начало этому положил еще Моисей, который оказался отменным гигиенистом, профилактиком и эпидемиологом. За свою Синайскую лекцию он запросто мог бы получить профессуру в ряде лучших университетов и медицинских школ всего мира. А дальше, во времена больших катавасий при переходе от Античности к Средним векам, волею судеб евреи оказались единственным народом, не только сохранившим, но и распространявшим античную научную мудрость. В Толедо по распоряжению тамошнего эмира работал целый научно-исследовательский институт, где евреи переводили с греческого и латыни на арабский все подряд, в том числе и медицинскую литературу, включая Галена, а дальше он уже в переводах с арабского возвращался назад к европейцам. Такая вот судьба.
Опять же медицина была той областью, которую религиозные страсти обходили стороной. Запреты для евреев на профессии не касались медицины, и не удивительно, что именно эта область (науки, ремесла, искусства — каждый пусть решает по собственному разумению) оказалась для них столь притягательной. На медицинских факультетах Падуи и Монпелье подавляющее большинство студентов были евреями. Знаменитая Солернская школа — опять же они. Чтобы проиллюстрировать значимость еврейского участия в медицине, достаточно сказать, что знаменитый анатомический атлас Везалия публикуется с текстами на латыни, греческом и иврите. В Венеции, в еврейском гетто, обычно закрытом, существовали определенные часы для посещения жителей города. С какой целью? Для визита к врачам.
Разумеется, такое явное засилие евреев в медицине вызывало разного рода реакции, причем порой весьма забавные. Так, по статистике (на 1936 год) самый высокий процент членов нацистской партии среди всех профессий принадлежит врачам. Семьдесят пять процентов врачей (арийцев, разумеется) вступили в партию. Почему же именно врачи, а не железнодорожники, учителя или страховые агенты? Причина становится очевидной благодаря все той же статистике. Арийцев в медицине было мало: шестьдесят процентов всех немецких врачей были евреями.
Короче, расхожее мнение, что медицина — еврейское дело, имеет под собой некоторую почву. На протяжении столетий они были личными врачами королей и султанов, шахов и принцев, вне зависимости от религиозной конфессии пациента и его персонального отношения к этому проблематичному племени. Так оно шло и катилось и докатилось до Палестины, где евреи на заре прошлого века принялись накапывать свое государство.
Начало стабильной медицинской системы Израиля (здесь мы просто вынуждены сказать: на сегодня — одной из лучших в мире) было положено все теми же немецкими евреями, улепетнувшими в тридцатых годах от своих арийских коллег. Эти самые немецкие евреи привезли с собой, помимо немецкой медицинской школы, систему медицинского страхования (так называемые больничные кассы), которую учредил сам Бисмарк. (Кроме этого замечательного дела, сей почтенный человек с усами сколотил из всяких разных королевств и герцогств Германию, отщелкал по носу спесивых французов и изобрел специальный способ маринования селедки, который с тех пор носит его гордое имя.) До того медицинское обслуживание было привилегией состоятельных людей, а те, кто попроще, могли пробавляться альтернативной медициной, что, как правило, не продлевало дни их и без того короткой жизни.
Разумеется, эта система больничных касс была немедленно политизирована, поскольку в Израиле (или тогдашней Палестине) политизируется все. Таким образом возникла больничная касса Рабочей партии, больничная касса ревизионистов (сионистов — сторонников В. Жаботинского) и другие.
Система обучения медицине закладывалась такими мировыми светилами, как Цондек, Рахмилевич… Мы перечислять их не будем: людям, которые сталкиваются с медициной в качестве пациентов, эти имена все равно ничего не скажут. Да и нам, признаться, ничего не говорят, мы их подцепили у своего консультанта — профессора Горенштейна (большого специалиста в деле излечения младенцев): просто уважительное пожевывание губами этого обычно сдержанного человека и глаза, закатывающиеся к потолку при упоминании этих и других имен, произвели на нас сильное впечатление.
