Они свернули на следующей "спице"; губы м'лорда шевелились, когда он отсчитывал боковые проходы, и расплылись в улыбке, когда они вышли к "ядру". Еще одна задержка, пока м'лорд добирался до запертой электронной панели, потом он что-то тщательно отсчитал и кивнул. Они пошли по другой спице и свернули направо в один из коридоров: с уже полностью завершенной отделкой, тускло освещенный техническими лампами и заставленный рядами заполненных криоячеек.
– Здесь вид не такой шикарный, – пробормотал Роик.
– Это дешевые места, – пояснил м'лорд. – Если желаешь быть упакованным в поддельное красное дерево с бронзовыми накладками – ну или золотыми, мне и про такое рассказывали – Новый Египет устроит тебя на верхних уровнях.
Даже в этом подземелье на стене возле многих ячеек виднелись в держателях странные приношения замороженным: крошечные бутылочки с вином, какая-то завернутая еда, прогоревшие до основания ароматические палочки. Чаще встречались цветы: больше пластиковые или шелковые, но иногда настоящие – то свежие, то бурые и увядшие, уныло свисающие из пересохшей вазочки.
– Вот здесь, – заявил м'лорд, останавливаясь на полушаге. Он вытянул шею, разглядывая ячейку в верхнем ряду. – Прочти номер, Ворон.
Ворон дважды продекламировал вслух длинную алфавитно-цифровую цепочку.
М'лорд аккуратно сверился со своим коммом.
– Она самая. – Прикрывающие термомешок коробки сослужили сейчас еще одну службу: встав на одну из них, как на табуретку, м'лорд присоединил к замку ячейки свое хитрое СБшное устройство. – Все отлично, – пробормотал он, слезая. – Как только лампочки погаснут, проводим замену.
Он достал фонарик и рысцой убежал куда-то в сторону.
Ворон достал себе и Роику по паре термоизолирующих медицинских перчаток и наклонился расстегнуть длинный мешок. Там лежало тело худой пожилой женщины, завернутое в нечто вроде эластичной пластиковой оболочки. Беззащитную наготу прикрывал толстый слой полупрозрачной защитной мази на коже и иней, который сразу же начал оседать на пластике. За секунду до того, как погасло освещение в коридоре и все зеленые индикаторы, Роик включил свой фонарик. Они так и не придумали, как открыть одну ячейку, не отправив сигнал на центральный контрольный пост, и решили, что лучший вариант в данной ситуации – устроить короткий перебой в электроснабжении сразу для пяти тысяч ячеек.
– Готовы, – подтвердил Ворон. Роик нажал кнопку разблокированного замка, и, к его облегчению, защелка ячейки легко открылась. Он выдвинул длинную емкость с телом, словно какой-то жуткий ящик в каталожном шкафу.
Внутри тоже лежало женское тело в плотной мембране, сразу затянувшейся инеем. Роик озадаченно заметил, что две пластиковые оболочки отличаются: эта была более бурого оттенка и укреплена снаружи чем-то вроде сетки. Он приказал себе сконцентрироваться, просунул ладони под тело и приподнял его. Даже через перчатки оно, казалось, моментально принялось вытягивать из него тепло. Роик мягко опустил тело на пол, Ворон проверил именную бирку на оболочке, и затем они вместе уложили ее замену в ячейку. Ячейка скользнула на место с мягким щелчком.
Издалека мелькнул свет фонарика, и из-за угла коридора выглянул м'лорд; Роик махнул ему рукой, подтверждая, что все в порядке, и тот, кивнув, убежал обратно. К тому времени, как Ворон с Роиком положили свою добычу в мешок и герметично его запечатали, лампочки снова зажглись. Потянувшись наверх, Роик осторожно отсоединил устройство для вскрытия замков и убрал обратно в набор, а потом принялся снова наваливать поверх тела маскировку из коробок. Интересно, как быстро объявятся техники проверять, что это за сбой случился с питанием?
Вернувшийся м'лорд негромко окликнул их: "Идем, идем". Его глаза сияли не хуже индикаторных лампочек, и Роик понял, что м'лорд откровенно наслаждался этим грабежом. "Ну, хоть кто-то из нас". Ворон оставался таким же любезным, как и всегда, словно проделывал подобные трюки ежедневно (хотя Роик прекрасно знал, что это не так).
Тут из коридора, отходящего из центрального зала, донеслось гудение дверей лифта и эхо голосов. Роик сглотнул и уже приготовился удирать, но они успели свернуть на внешнее кольцо прежде, раздалось громкое: "Эй, вы там!"
Недолгий переход, и вот они уже снова у двойных дверей. М'лорд задержался, чтобы снова их запереть, и лишь затем вызывал по наручному комму Йоханнеса. Едва они показались на улице, лейтенант распахнул задние дверцы стоящего наготове фургона, и платформа, нагруженная "припасами", беззвучно исчезла внутри. Роик не смел дышать, пока фургон не миновал ворота и не влился в дневной поток машин.
М'лорд проверил время по комму.
– Шестнадцать минут, – довольным голосом объявил он.
Ворон сел на переднее сиденье рядом с Йоханнесом, что было со всех сторон логично, поскольку они оба выглядели наиболее привычно по местным меркам. Йоханнес, как его и проинструктировали, вел машину спокойно, но не слишком медленно. Задние сиденья они сложили, чтобы уместился груз, и теперь Роик с м'лордом сидели на полу по обе стороны от тела госпожи Сато. Роик приготовился в любой момент придержать груз и не дать ему съехать с платформы, на случай, если Йоханнес вдруг резко повернет. Его заверили, что криораствор и защитная мазь сохраняют криотрупы слегка пластичными, а не хрупкими, и, несмотря на температуру, тело не разобьется, как кубик льда, даже если упадет на пол при случайном толчке. Но предосторожность не помешает.
Несколько минут они сидели в молчании, пока Роика наконец не прорвало.
Он тихо произнес:
– Я все думаю про сержанта Тауру. Вот здесь все люди умирают с надеждой на какое-то будущее. Почему же не могла она? Мы же находились в клинике Дюрона, для криозаморозки все было под рукой, и не так это дорого…
В прежние дни, когда м'лорд был галактическим оперативником СБ – еще до того, как иглограната и осложнения при криовосстановлении оборвали его карьеру – Таура служила у него в наемном флоте. Как и Дюроны, она была продуктом джексонианской генетической инженерии, но в отличие от них оставалась единственной выжившей из всей группы результатов неудавшегося эксперимента по созданию суперсолдат. Она сбежала на Дендарийский флот, где – м'лорд свидетель – смогла по-настоящему проявить свои особенности. Однако ее создатели заложили в генетические прототипы предохранитель: Таура должна была умереть в двадцать стандартных лет, если бы не медицинская помощь со стороны сначала дендарийских медиков, а потом – Дюрон. Роик встречался с ней дважды, и оба раза были отчаянно незабываемыми. Первый раз она приезжала в гости на свадьбу м'лорда, во второй же м'лорд с Роиком ездили на Эскобар, чтобы скрасить Тауре последние дни в хосписе.
М'лорд вздохнул.
– Мы все старались ее на это уговорить: я, ты, Вербена, Ворон. Не хватило бы ее дендарийской медстраховки – я бы вывернул свои карманы. Вот только Дюроны вряд ли бы мне это позволили: они по-прежнему считают себя в долгу перед ней и всеми дендарийцами за свое спасение с Единения Джексона. Но Таура ни за что не соглашалась.
”Что, очнуться уродцем в странном месте и чужом времени, когда все мои друзья умрут?”, сказала она протестующему Роику, и голос у нее был тонкий, неправильный, совсем не ее. И никакие доводы, что у нее появятся новые друзья, не действовали на Тауру, измученную метаболическим кризисом.
Роик беспомощно развел руками.
– Вы могли бы поступить вопреки ее словам. Когда процесс зашел слишком далеко, и она уже не могла говорить, просто приказали бы готовить ее к криозаморозке. – Бог свидетель, м'лорд в состоянии пренебречь чьей угодно волей.
М'лорд пожал плечами; общее воспоминание было тягостным для них обоих.
– Да. Но тогда бы мы так поступили ради нас самих. Не ради Тауры. Она выбрала огонь, а не лед. Это, по крайней мере, легко понять: при температуре кремации ДНК разрушается.
Ей было все равно, где развеют ее прах, лишь бы только не на Единении Джексона. М'лорд отвез ее останки на фамильное кладбище в Форкосиган-Сюрло, и они вдвоем с Роиком похоронили урну с прахом на склоне, выходящем на Долгое озеро.
– Никто, – выдавил Роик, – не должен умирать от старости в тридцать! – И уж точно не такая пламенная душа, какой была Таура.
М'лорд задумчиво произнес:
– Если исследования Дюрон, или кого-то еще, позволят обернуть старость вспять, и люди станут умирать в триста или пятьсот лет, будет ли смерть по-прежнему казаться нам такой же жестокой?
– Или в две тысячи лет, – добавил Роик, силясь это себе представить. Он слышал, что некоторые, очень немногие, бетанцы и цетагандийцы живут почти до двухсот лет, но их долголетие закладывается в гены еще до того, как они появляются на свет. Но если речь идет об обычных, уже живущих сейчас людях, такой вариант не пройдет.
