– Мечтаю стать писателем, – сказал Максим. – Вот как дядя Андрей. Скажите, на писателя надо учиться?
– Ну, вообще-то надо, – ответил я, хотя вопрос был не из легких. – Грамоту не мешает знать. Хотя бы в пределах шести классов средней школы. Выучить, как "корова" пишется.
– Ну, вот… Буду романы писать, сугубо эротические. На основе личных переживаний.
Максим бодрился, но в его голосе звучало разочарование. Первая атака на кошелек отца захлебнулась. Но это не беда, надо собраться с силами, выбрать подходящий момент, ударить наверняка и вырвать обещание. А свое слово Коля сдержит, – такая уж натура.
– Можно в Америке купить права? – спросил у меня Максим.
– Попробуй, но за это сажают. А зачем покупать, если можно получить легально?
– А получить законным образом – это вообще реально?
– Даже я получил. Значит, реально.
Я рассказал свою историю с правами, самую типичную, каких миллион.
* * *
Как и положено по закону, первые три месяца я ездил по правам, полученным в России. Но вот прошли три месяца, за ними еще три… Надо было как-то легализовать свое присутствие на дороге. Я подъехал в полицейский департамент. Офицер, стоявший за стойкой напротив меня, достал картинки дорожных знаков и спросил, как эти знаки называются. Моего скудного запаса слов хватило, чтобы ответить.
Офицер торжественно объявил, что с сей минуты я получаю разрешение на вождение транспортного средства (но это еще не права). Тут же он сделал мою фотографию и вручил мне "пермит" – временное разрешение, распечатанное на принтере. Согласно этой бумаге, я теперь имею право на вождение легкового автомобиля в светлое время суток при том условии, что в кабине рядом со мной будет находиться кто-то из людей, достигших 18-и лет, имеющий права.
Через три дня мне по почте прислали тот же "пермит", но в пластике сроком действия на год. Теперь оставалось получить настоящие права. Из департамента полиции я захватил буклет с правилами дорожного движения с картинками, но на английском. Полистал его на досуге, – забористое чтение для неподготовленного человека, плохо знающего язык.
* * *
Тут кто-то из знакомых сказал, что в небольшом городке этого же штата можно сдать экзамен на русском. И даже принес правила, переведенные с английского. Почему именно в этом городе принимали экзамен на русском языке, не знаю. По моим прикидкам, русскоговорящих жителей там не водилось.
Надо сказать, что до приезда в Америку я жил в Москве, машину хоть и имел, но не водил, она была мне не нужна. А когда все же садился за руль, создавал аварийные конфликтные ситуации. Ездить со мной отказывались даже люди с крепкими нервами. В американской провинции, среди предупредительных вежливых водителей чувствуешь себя уверено за рулем, не то что в Москве, где почти каждая поездка – гонка на выживание.
В участке, где принимали экзамен на русском, мне выдали листок с вопросами и ответами. Напротив правильного ответа следовало поставить галочку или крестик. Сел за парту в пустом просторном классе, на соседней парте потел над ответами китаец лет шестидесяти пяти (может быть, в том городе и на китайском принимали экзамен). Я подолгу задумывался, попытался заглянуть в правила. Но тут ожил полицейский, дремавший на стуле в углу. Он погрозил мне пальцем и снова задремал.
Когда я закончил с ответами, офицер положил сверху заполненных страниц трафарет, нашел несколько ошибок и сказал, что у меня в запасе – еще две попытки. Удачной оказалась последняя, третья.
Затем другой офицер, очаровательная женщина лет сорока пяти с добрым приветливым лицом, сказала, что прямо сейчас, не откладывая, можно сдать практический экзамен. Она села со мной в машину и стала показывать, куда ехать, где свернуть или остановиться.
Здесь, в отличие от России, офицер полиции не имеет права устроить маленькие провокации, например, сказать: остановитесь здесь, если торчит знак, запрещающий остановку. Или показать пальцем: поверните сюда, когда на повороте "кирпич".
Женщина, севшая рядом, потратила на экзамен не более семи-восьми минут. Она не просила парковаться в линию (чего я делать не умел) или выполнять сложные маневры, нет, ее команды были ясными и простыми. Видимо, я чего-то все-таки не понимал. Кажется, не притормозил, не заметив парочки стоп сигналов, наехал на бордюрный камень, на оживленном перекрестке проскочил на красный свет. Офицер сказала "стоп" и велела ехать обратно.
По окончании экзамена она выглядела расстроенной: лицо мертвенно бледное, подергивалось веко левого глаза, будто она мне подмигивала, предлагая нечто неприличное, а походка нетвердая. В участке, куда мы вернулись, офицер заперлась в туалете, чтобы привести себя в порядок. Появившись, сказала, что перед следующей попыткой надо еще попрактиковаться в вождении. По закону бесплатных попыток – три, дальше – уже за деньги.
Автомобильных школ здесь немного, учиться у них не обязательно. Вождение новичок, как правило, осваивает под руководством старших друзей или одноклассников. Если уж помочь совсем некому, можно нанять инструктора, но это встанет примерно в 50 долларов в час.
Как и в России, без автомобиля легко обойтись в больших городах, где разветвленная система общественного транспорта, а такси недорогое. В Нью-Йорке у меня пятеро знакомых, но только у одного есть машина. В провинции, где общественного транспорта нет или почти нет, жизнь без машины будет тусклой.
* * *
Когда через пару недель я снова явился, за стойкой дежурила та же симпатичная женщина, она была приветлива и вежлива, но ехать со мной отказалась, дескать, я неважно себя чувствую. Ее место заняла другая женщина, которая, вернувшись после короткой поездки, тоже почувствовала себя нехорошо. Ее глаза сделались какими-то остекленевшими, а руки заметно дрожали.
Она ушла за стойку, упала на стул и стала бездумно, механически, словно в забытье, стала перебирать бумаги, глядя перед собой пустыми невидящими глазами. Потом очнулась, взглянув на меня, вздрогнула и сказала, что экзамен провален, впрочем, – это было понятно без слов.
– Вы можете сдавать практический экзамен не только у нас, – добавила она. – В любом полицейском участке. Где вам удобно. Честное слово, есть же другие участки… Ну, которые ближе к вашему дому. А к нам неудобно добираться, далеко.
– Нет, нет, удобно, – ответил я.
Офицер тяжело вздохнула и снова углубилась в бумаги. Я сдал экзамен с четвертой попытки. Кажется, его приняли только для того, чтобы я не приходил снова. Через неделю я открыл почтовый конверт, в котором лежали права.
К слову сказать, все документы, даже самые важные, паспорта и чековые книжки, здесь доверяют обычной почте USPS (United Sates Post Service). Эта служба, что большая редкость, – государственная, не частная. Ящики возле каждого отдельно стоящего дома или в холлах домов многоквартирных. Отправить письмо просто. Оставьте его в своем ящике, почтальон, разносящий корреспонденцию, заберет. Ящики – легкая добыча для воров и хулиганов. Но правонарушений по этой части почти нет. За вандализм, воровство корреспонденции можно схлопотать пять лет тюрьмы, причем реального срока, а в довесок – крупный штраф.
