От неожиданности я закашляла, но, слава праотцам, сумела быстро справиться с неудобной напастью и бросила нервный взгляд в сторону Долмана. У того, похоже, блинчик застрял посередине горла, заступник подозрительно выпучил глаза, перестал жевать и схватился за шею. Я же начала с того, что расправила рюши на платье.
— Кхм-м-м… Как мы все знаем, нам с иль Ратмиром предстоит грандиозное событие, которое должно стать знаком наших всеобъемлющих близких отношений и положить начало долгим, полным счастья и любви, годам супружества, а также проникновенной самоотдачи друг другу…
Пафосные слова как по маслу вылетели сами собой! Клозель почти прослезилась от всех хитроумных речевых оборотов, неожиданно изреченным моим ртом. Виновник речи слушал внимательно, не отводя от меня взгляда и не снимая маску суровой непроницаемости с лица.
— Мне, как честной порядочной девушке, главным достоянием которой является незапятнанная репутация… — чуть не сказала "девичья честь", но вовремя прикусила язык, — хотелось бы видеть некоторый факт подтверждения серьезности намерений со стороны моего жениха..
Стрельнула острым взглядом в Ратмира, недоуменно поднявшего брови, и добавила:
— В связи с этим у меня небольшая просьба.
— Все, что пожелаете, Алёна, — попался в ловушку Ратмир. Тиран добродушно развел руками. — Я готов выполнить любую Вашу просьбу, лишь бы Вы хорошо себя чувствовали.
Я выдохнула и скоропалительно выпалила:
— Отпишите мне половину поместья и Ваших угодий!
Тут пришло время поперхнуться Ратмиру. Во мне разлилось сладкое удовольствие от наблюдения, как непроницаемая физиономия жениха озарилась лучом крушения ожиданий до такой степени, что слюни, скопившиеся во рту, ушли не в то горло.
— Я же говорила — она расчетливая стерва! — истерично взвизгнула Гаудия, первая из окружающих пришедшая в себя. — Ей только денег надо! Дядя, разве Вы не видите?
От напряжения Гаудия привстала на стуле, забыв про морковку, заботливо натертую на терке и поданную с сахаром в тарелке с резной каймой. Способность говорить вернулась и к Клозель. Вспомнив свои воспитательные обязанности, тетка не преминула пустить их в ход:
— Алёна, как можно! Ты же порядочная девушка! Немедленно извинись перед иль Ратмиром за эту нелепую просьбу!
— Мне нравится, что Алёна не скрывает своих мыслей, — наконец, прорезался голос мистера Стена, — но я бы рекомендовал излагать их более деликатно, не обижая окружающих.
— Ох, простите! Не хотела никого задеть! — фальшиво захлопала глазами я. — Мне лишь нужно чувствовать себя более защищенной в то время, как мой отец терпит большие лишения, а дела идут совсем плохо. Становясь женой, разве по закону я не могу претендовать на половину имущества иль Ратмира? — хищно поинтересовалась я и сощурила глаза.
— Тут непростая юридическая коллизия, — развел руками Долман, наконец осмелившись выполнить свою профессиональную роль. — Конечно, по закону супруги делят имущество поровну, оно считается общим. Но в отношении имущества, которым владеет супруг до вступления в брак, не все так просто. Это повод для судебного спора, если Алёна решит, что без распоряжения половиной имущества она не сможет в полной мере реализовать себя. Я всегда готов защитить права невесты и не допущу никакого урона с ее стороны! — с жаром добавил он.
— Не сомневаюсь! — не преминул колко заметить жених. — Алёна, зачем Вам нужны бумаги, если мы с Вами остаемся жить на этой земле, заботясь о ней и сохраняя её вместе?
— Мне бы хотелось больше внимания уделить формальностям! — пояснила я, надеясь, что мой меркантильный настрой испугает Ратмира. — Это необъяснимо, но то, что закреплено на бумаге, придаст мне больше уверенности… Тем более, мало ли что.
— Мало ли что — что? — напрягся жених, вмиг сведя брови к переносице и даже дернув кончиком носа.
— Ну… Вот Вам сколько лет, уважаемый? — нахамила я. — А я ведь явно моложе Вас. Ну и неизвестно, что может случиться.
В этот момент гости опешили, а Долман неловко закашлял. Клозель театрально схватилась за сердце, всем своим видом выражая творящуюся вселенскую несправедливость и стыд, что она каким-то боком может иметь ко мне отношение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Алёна, как можно! — вместо нее возмутился мистер Стен. Явно спелись, голубки, подумалось мне. Взаимозаменяемы абсолютно.
— А я говорила! — в очередной раз взвизгнула Гаудия, бросив в меня, как копье, колкий взгляд, призванный пронзить мою гнилую сущность насквозь. — Это мошенница, и вся афера подстроена её семьей, чтобы выманить у Вас, дядя, угодья! Вот что Вы в ней нашли?! Вам её навязали, это не брак, а непонятная сделка!
Вот уж точно, хотелось ляпнуть мне, но я вовремя прикусила язык.
— Не соглашусь на брак, пока не будет бумаг! — решила закрепить свой непотребный образ я.
— Алёна, немедленно прекрати! Иди в комнату и подумай над своим поведением! — наконец, вернулся голос к Клозель. Тетка слегка ошиблась с наставлением. Время, когда меня ставили в угол, давно прошло.
— Вопрос с браком решенный и пересмотру не подлежит, — хмуро резюмировал жених, посмотрев на меня злым волком. — Я бы попросил больше никого не поднимать эту тему. Вы правы, Алёна, я старше Вас. Но Вам не о чем волноваться, законы наследования никто не отменял. В этом отношении Вы будете более защищены, когда мы оформим брак на бумаге, раз Вы так любите бумажные печати, — колко заметил он.
— Но я бы хотела распоряжаться сейчас. Моей семье нужна помощь, и я должна сделать все от меня возможное, — продолжала упрямствовать я.
— В таком случае мы можем поставить этот вопрос в суде! — снова встрял Долман.
— С удовольствием пойду в суд. У нас ведь суд не в лесу? — обрадовалась я, а общество глянуло на меня как на змею, не иначе как подколодную.
— Я вышлю помощь Вашей семье! — не выдержал жених и даже подскочил со стула, настолько не хотелось отпускать меня в казенное заведение. — И довольно! Имущество и земли будут отписаны нашим будущим детям! Надеюсь, Вас, Алёна, устроит такой исход. И, рассчитываю, Вы собираетесь… родить мне этих самых детей? — сощурился он, сверля во мне дыру взглядом. Впрочем, похоже, все в этом зале её сверлили, так что у меня вспыхнула жаром середина лба.
— Детей?.. — как-то беспомощно-рассеянно произнесла я, ведь о таком исходе я даже не задумывалась. Замороченное словесными играми воображение тут же подкинуло не вполне приличную картинку, как мы этих самых детей должны создавать: сверху, снизу и даже вверх тормашками. Отгоняя постыдные мысли, я поняла, что краснею и теряю нить воинственности в своей борьбе за независимость. — Наверное…
— Тогда, будем считать, что нашей семье ничего не грозит, — торжественно заявил подлец. — А чтобы Вы не волновались лишний раз, предлагаю ускорить формальную часть и побыстрее заключить союз, затем сразу родить наследника и завершить все документальные вопросы.
— Наследника? — эхом повторила я, задним умом понимая, что надо срочно сказать что-то против, но в голову ничего путного не приходило. — Мне больше нравятся девочки.
— Пусть будет девочка, я не возражаю, — развел руками мастер сбивать меня с нужной мысли.
— Ведь им можно выбрать столько красивых нарядов, — чувствуя себя идиоткой, залепетала я. — В столице салоны проходят, я всегда мечтала в них поучаствовать. Вы ведь не будете возражать?
— Мы обсудим этот вопрос дополнительно. Итак, я вызываю регистратора браков?
— Не-е-ет! — с какой-то безвыходностью выкрикнула я, но смогла все-таки взять себя в руки. — Мне платье нужно выбрать. Вы же не лишите меня радости, о которой мечтают все невесты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Конечно. Я уже об этом подумал. Скоро прибудет товарная карета с нужными нам мелочами… Среди всего будут и платья.
— Платья? — повторила я дрогнувшим голосом.
— Да, несколько. Сможете выбрать то, что понравится, — усмехнулся он.
— А если ничего не понравится? — упорствовала я.
— Я надеюсь, мой выбор придется Вам по вкусу, — мягко ответил злодей.
