Томашевский поднялся на ноги и подошёл к ней, опускаясь на корточки.
– Когда ты настоящая? Я хочу уловить тебя настоящую, – он нежно провёл пальцами по её лицу. – Помоги мне…
– Зачем это тебе? – тихо произнесла Стефания. – Зачем тебе знать, какая я настоящая?
– Потому что я полагаю, что это нужно понять в первую очередь тебе самой. И я смогу помочь тебе это сделать, – он приблизился к её лицу, пристально всматриваясь в её глаза. – Ты интересуешь меня. Я думаю о тебе постоянно. Ты поработила мою голову, мои мысли ещё в первую нашу с тобой встречу год назад. Но твоё быстро меняющееся настроение обескураживает меня. Я не могу уловить твою истинную суть, – он провёл пальцами по её губам. – Позволь мне узнать тебя настоящую…
– Нет! – она резко поднялась на ноги и отошла к окну.
– Почему? – Томашевский подошёл ближе и стал за её спиной.
– Потому что я люблю другого человека. Я тебе уже говорила об этом.
– Ты врёшь… – он развернул её к себе. – Если бы ты его любила, ты бы не ответила вчера на мой поцелуй с таким пылом и желанием. Ты просто держишься за него, как за последнюю надежду, которой у тебя больше нет. Почему ты не с ним в Америке? Почему он оставил тебя здесь? Почему бросил в этой стране?
По щекам Стефании невольно потекли слёзы. Она закрыла лицо пальцами.
Томашевский обхватил её руками и крепко прижал к своей груди.
– Он женат?
Она молча кивнула и разразилась громкими рыданиями.
Эльдар склонил голову и коснулся губами её волос.
– Не плачь, прошу тебя. Он не стоит твоих слёз, – Томашевский поднял её лицо к себе, и нежно коснувшись губами её щёк, попытался осушить слёзы. – Зачем ты держишься за него? Зачем держаться за того, кто предал?
– Потому что ближе и роднее, чем он для меня больше нет никого после смерти мамы. Он поддержал меня в это непростое для меня время и был всё время рядом. Я хотела быть с ним вместе несмотря ни на что, но этот чёртов контракт на пять лет… – она снова разразилась громкими рыданиями. – Я ненавижу его работу! Ненавижу…
– Он артист балета?
– Он балетмейстер.
– Почему он не пригласил тебя в ту труппу, где работает сейчас?
Вопрос Томашевского застал Стефанию врасплох. Николай действительно мог взять её с собой в качестве танцовщицы, потому что она до сих пор была в отличной физической и профессиональной форме.
Она пожала плечами.
– Я не знаю…
– Стеша, послушай меня. Только не говори сразу нет, просто выслушай меня. Я понимаю, что возможно наше знакомство началось, наверное, не так как хотелось бы тебе, и наши постоянные конфликты с тобой, внесли раздор между нами. Позволь мне быть рядом с тобой. Позволь доказать тебе, что даже такой, как я, которого ты считаешь, жутким бабником и циником способен оценить такую женщину как ты по достоинству. Давай, попробуем вместе начать всё сначала, словно мы только встретились и познакомились, – Томашевский снова прижал её к себе.
– Эльдар, я не могу… – она упёрлась руками в его грудь.
– Почему? – он пристально всматривался в её глаза. – Я не нравлюсь тебе?
– Дело не в этом…
– А в чём? В чём причина твоего отказа?
– Я тебе не верю. Ни одному твоему слову, которое ты говоришь сейчас.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Не верю и всё. Я просто слишком хорошо знаю мужчин, подобных тебе.
– И где же ты общалась с мужчинами, подобными мне?
– Это неважно, – она разомкнула его руки и отошла в сторону. – Я пойду, Ева там одна.
– Но мы не договорили…
– Я сказала всё, что хотела. Между нами нет, и не может быть ничего. Я пойду… – она медленно направилась на выход.
Томашевский долго смотрел ей вслед, и как только она покинула комнату, он схватил со стола органайзер и со злостью запустил им в стену. Разговор получился скомканным, и она снова ушла, подобно призраку, и унесла с собой все тайны, которые тщательно оберегала.
Он попытался сосредоточиться на работе, но не мог думать ни о чём, кроме разговора, который произошёл несколько минут назад в его кабинете. Схватив пиджак со спинки кресла, он покинул комнату и сбежал по ступеням лестницы на первый этаж. Вызвав водителя, сел в машину и в сопровождении охраны, покинул дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
****
Всю неделю он старался не думать о Стефании, и когда появлялся несколько раз в стенах школы, решая вопросы, своей спонсорской помощи предстоящего балетного конкурса, старался избегать её. Они молча кивали друг другу при встрече в знак приветствия и поспешно расходились в разные стороны.
Он, как и обещал детям, работал всю неделю только дома, не покидая особняк. Конечно, это было не совсем удобно, потому что с офисом и филиалами торговых сетей приходилось поддерживать общение по каналу видеосвязи. Но уже к концу недели работа стала слаженной и вполне продуктивной. Он с лёгкостью решал все дела, вёл переговоры, осуществлял многочисленные звонки и успевал заезжать за Стасом в школу и в хоккейный клуб, проверял домашнее задание и мечтал о долгожданном отдыхе в выходные.
Его спокойствие периодически нарушалось нескончаемыми просьбами Евы о приглашении Стефании провести вместе с ними выходные. Томашевский приводил многочисленные аргументы, пытаясь выдумать причину, дабы не говорить с Оболенской. Но когда Ева в пятницу пожаловалась ему, что Стефания отказалась ехать с ними, после того как она её сама пригласила, Томашевский, тяжело вздохнув, всё-таки решил нарушить своё молчание и поговорить с Оболенской лично.
Но прежде чем сделать это, ему захотелось пообщаться с другим человеком. И именно поэтому он дал своему помощнику весьма непростое задание, найти таинственную особу, которую он встретил с Оболенской ровно год назад в цветочном магазине. Девушка показалась тогда ему довольно словоохотливой, и так как он чётко помнил её имя и фамилию, которые она ему назвала год назад, то найти театр, в котором служила эта нимфа, не составило большого труда. Когда название этого храма искусства высветилось на экране его мобильного телефона в электронном приложении чата, Томашевский поспешно направился на встречу со Светланой Ярославцевой.
Эльдар покинул свою машину и медленно поднялся по ступеням, направляясь в театр. Назвав фамилию интересующего его объекта дежурившему на пропускном пункте охраннику, он остановился у окна в вестибюле и, сложив руки на груди, принялся ожидать заявленной аудиенции. Ему было необходимо задать несколько вопросов, которые его интересовали, и кто как не близкая подруга могла пролить ему на всё свет.
Повернувшись, он с улыбкой посмотрел на девушек в балетных пачках, которые прошли мимо него и кокетливо переглядываясь, скользили по нему весьма заинтересованными взглядами.
Ожидание затянулось. Томашевский периодически поглядывал на часы, словно опаздывал и облегчённо выдохнул, когда ожидаемый объект появился прямо перед его глазами.
Девушка слегка растеряно на него смотрела. Худенькая, невысокая с белокурыми волосами, закрученными в аккуратный пучок на макушке и полным отсутствием макияжа на лице. В джинсах и тёплом пуловере навыпуск, она сжимала руками ремешки небольшого рюкзачка, и смотрела на него, не отрывая взгляда.
Поравнявшись с ним, Светлана остановилась рядом и пристально посмотрела в его глаза.
– Это вы?
Томашевский улыбнулся.
– Как приятно, что вы меня узнали, Светлана.
– Вас трудно забыть, – девушка смущённо отвела глаза в сторону. – Мне сказали, вы хотели видеть меня?
– Хотел и поверьте, чтобы найти вас, мне пришлось перевернуть почти все театры Санкт-Петербурга.
Девушка улыбнулась.
– Так что вы хотели?
– Я хотел поговорить с вами о Стефании.
– О Стеше?
– Да.
– Что-то случилось?
– Нет, уверяю вас, ничего не случилось. Просто мне нужно кое-что знать о её прошлой жизни, работе в театре и о её мужчине.
– Мужчине?
– Да, о том, который сейчас в Штатах.
– Вы говорите о Николае Вернадском?
