— Я знаю, Вэст. Я знаю.
Меня всё ещё беспокоило, что до меня он был со многими женщинами, но я постаралась убедить себя, что смогу игнорировать его прошлую сексуальную распущенность и сосредоточиться на человеке, которым Вэст был сейчас. Одно я знала точно: Вэст говорил правду, когда сказал, что хочет остаться.
И впервые за долгое время я ощутила небольшой росток надежды, поселившийся в моём сердце.
18
ВЭСТ
Мы с Кэт отправились в Анкоридж за покупками, чтобы подготовиться к моему первому рабочему дню. Я говорил, что могу какое-то время обойтись вещами её отца — по крайней мере, пока не получу зарплату — но она настаивала, а когда Кэт настаивает, я не могу ей отказать.
Анкоридж, огромный город в самом большом штате США, совершенно не приводил в восторг, но вид на горы и залив возмещали это с лихвой.
Кэт привела меня в торговый центр «Пятая авеню», который внутри оказался вполне симпатичным. Посетив несколько магазинов мужской одежды менее чем в пятидесяти минутах езды от Айаше, мы купили две пары штанов, нижнее бельё, две рубашки с длинными рукавами и пару кроссовок. И на этом закончили.
— Эй, к чему такая спешка? — спросил я Кэт, когда она выбежала из магазина «Джи Си Пенни» и отошла от толпы, остановившись у стены.
— Я просто ненавижу толпу, — обнимая себя, сказала она. — Вернее, людей. Я хотела сказать, ненавижу людей.
Тихо усмехнувшись, я обнял её, закрыв ей обзор на всех кроме себя.
— Лучше?
Уткнувшись мне в грудь, она кивнула.
Круговыми движениями я ласкал её спину.
— Ты всегда страдала агорафобией?
— Не всегда. Все было прекрасно до понедельника после выпускного вечера, когда все в холле на меня пялились. Некоторые дети смеялись, большинство шептались между собой. А некоторые шли следом и называли меня шлюхой. И всё из-за этих дурацких сплетен. — Кэт пожала плечами, пытаясь меня убедить, что ей всё равно. — Я думала, что всё будет хорошо, когда вернусь сюда спустя столько лет, но сейчас я в этом не уверена. — Её взгляд метнулся к людям, наслаждающимся субботним днём.
— Чего ты боишься?
Она нахмурилась.
— Я не боюсь. Просто мне не хочется столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Не хочу снова оказаться в старших классах.
— Ты кое-что забываешь, — сказал я с уверенной улыбкой на лице. — Теперь у тебя есть я, и я надеру задницу любому, кто посмеет над тобой посмеяться. — Взяв девушку за руку, я потянул её от стены, заводя обратно в самую гущу толпы.
Кэт неохотно пошла за мной, но спустя тридцать секунд её подбородок приподнялся, и походка стала расслабленной.
— Чувствуешь себя лучше? — спросил я, улыбаясь и глядя на неё сверху вниз.
В ответ она сжала мою руку.
Проходя мимо продовольственных стендов, я заметил мужчину, сидящего на лавочке и наблюдающего за нами. Он был примерно нашего возраста с короткострижеными светлыми волосами, отличным загаром и одет так, словно только сошёл со страниц элитного каталога одежды. Без стеснения осмотрев нас, он блеснул своей белозубой улыбкой и, когда Кэт отвернулась, поднял вверх большой палец, а затем достал мобильник и сфотографировал.
Притянув Кэт поближе, я направил её в другую сторону, надеясь, что она этого не заметила. Когда я обернулся, мужчина всё ещё продолжал нас разглядывать, но теперь на его лице явно читалось недоумение.
В тот понедельник я проснулся в шесть утра, чтобы собраться на работу, и как можно более осторожно попытался выпутаться из сплетения наших с Кэт рук и ног. Джози приподняла голову и с любопытством уставилась на меня, расхаживающего голым по комнате. Дойдя до двери, я посмотрел на Кэт, взглядом лаская её формы, спрятанные под стёганым одеялом. Было что-то прекрасное в том, как уязвимо и расслабленно она выглядит во сне, наконец опустив свою защиту.
Я собирался пойти на работу в продуктовый магазин всего лишь на несколько часов, но уже не мог дождаться того момента, когда снова вернусь к ней. Без сомнений, я безумный дурак.
Приняв душ, я впервые за несколько дней взглянул на себя в зеркало и отметил, что борода уже отросла. Мой член подпрыгнул в предвкушении ещё раз бреющей меня Кэт, и в этот раз, возможно, даже сидящей у меня на коленях.
На выходе наступив на что-то холодное, я обнаружил у себя под ногой четвертак. Взяв, я бросил его на столешницу в ванной, следя за тем, как с металлическим звуком вращается подобранная монетка, пока, наконец, не останавливается.
Воспоминания нахлынули на меня с силой товарного поезда.
Сделав глоток бурбона, я чуть развернулся за тёмной деревянной поверхностью барной стойки, размышляя о песне, которую хотел выбрать в музыкальном автомате для соблазнения той женщины в красном, сидящей через два стула от меня.
— Люк Харрингтон! — Голос моего друга Декера с оглушающим звоном пронёсся над баром. Это его обычный способ заявить о своём приходе. — Неужели это праведник «Ноябрьская борода» тут охотится? — произнёс он, хлопая меня по спине.
— Спасибо, чувак, — сказал я, потирая лицо, но всё ещё не отвлекаясь от рыжеволосой красотки.
Проследив за моим взглядом, друг одарил меня понимающей улыбкой.
— Цель обнаружена.
— Разумеется.
— Уже определился с планом нападения?
Я подкинул монету в воздух и поймал её.
— Нет. Полагаю, это будет импровизация, — сказал я, вставая и поправляя серый пиджак. — Чувствую, передо мной стоит трудная задачка.
Широко распахнутыми от шока глазами я уставился на своё отражение в зеркале. Пройдясь ладонью вдоль растительности на своём лице, я вспомнил о том, что мы с друзьями каждый год в ноябре отращиваем бороду, чтобы посмотреть, кто к концу месяца сможет отрастить самую длинную.
И моё имя... Я Люк Харрингтон. Теперь я вспомнил.
Обдумывая свои воспоминания, я чувствовал, что есть ещё много того, что я не в состоянии вспомнить. Словно какой-то барьер мешает мне увидеть всю картину в целом. Что бы это ни было, оно могло бы вернуть мои воспоминания и ответить на все важные вопросы о моей личности.
Кэт я ничего не сказал и, поцеловав её на прощание, отправился в город, будто ничего и не случилось. Уже в магазине, пополняя полки, с бэйджиком на груди, на котором было указано моё имя, я снова и снова обдумывал неожиданные вспышки прошлого. Горожанам, заходившим в магазин, было любопытно узнать обо мне. Одна пожилая женщина с тёмной кожей и серебряными прядями в чёрных волосах зашла уж слишком далеко, напрямую интересуясь о моих отношениях с Кэт.
