Преемник Стоядиновича, Драгиза Цветкович, понимал, что целостность государства и его властная позиция могут быть сохранены, только если ему удастся добиться соглашения с хорватами. Одним из важнейших его посредников в переговорах с хорватами являлся сербский политик Михайло Константинович. Благодаря своим связям с французами – в Первую мировую войну он добровольцем сражался за Францию – он был уверен, что Франция благословит соглашение, которое может быть достигнуто. Накануне развязывания Второй мировой войны, 26 августа 1939 года, Цветкович и Мацек встретились в летней резиденции принца-регента в Бледе и подписали так называемый «спорацум» – договор о равенстве сторон, который должен был стать началом примирения двух народов. Хорватам была передана подведомственная им область – административная территория, за исключением некоторых частей Боснии и Герцеговины и прибрежных районов, в результате чего были выполнены почти все их требования. Вместе с тем хорваты получили местную автономию. Взамен же они согласились признать общее государство и королевскую династию.
Влиятельным и опасным противником югославской политики установления дружеских отношений с Германией являлся сербский офицерский корпус. Любому югославскому правительству было трудно выдерживать тот или иной курс, если он не получал одобрения этого корпуса. Весной 1940 года на политической сцене появился генерал Душан Симович, начальник Генерального штаба, в качестве выразителя позиции сербских офицеров, выступавших против сближения с Германией. Симович был сербским империалистом, как и большинство других офицеров, имея такие устремления, которые были не под силу югославскому государству. К этому добавлялся еще и весьма наивный подход к международным проблемам. Характерной иллюстрацией такого положения дел являются планы, которые пропагандировались Симовичем весной 1940 года. Нахождение так называемой армии Вейганда в Сирии навело его на мысль, что настал удобный момент для Югославии взять с помощью турок Болгарию в клещи и принудить ее к решению всех спорных вопросов в пользу Югославии. В то же время югославская армия должна была выступить против итальянцев в Албании и распространить на нее свое влияние. Симович представил свои планы принцу-регенту, но этот высококультурный, миролюбивый, не признававший солдафонского духа и довольно нерешительный человек на них не отреагировал. Тогда Симович направил делегацию военных наблюдателей в Анкару и к Вейганду и добился получения санкций на проведение пробной мобилизации югославской армии.
Этот частичный успех обошелся Симовичу дорого, так как, будучи в определенной степени конспиратором, он, по сути дела, являлся посредственным штабным офицером. Вследствие недостатка опытных офицеров в военных округах, даже пробная мобилизация закончилась полным провалом, чем и воспользовался принц-регент для смещения Симовича и назначения его командиром не игравшего никакой роли армейского корпуса в Сараево. Но генерал не принял этого назначения, сказавшись больным. Вместо продолжения службы, он вместе со своим другом генералом Мирковичем приступил к организации заговора, завершившегося государственным переворотом в январе 1941 года.
События, которые стали разворачиваться тогда в Белграде, получили впоследствии название «холодной войны». Дипломатические представители великих держав стояли в стороне, зато различные секретные службы развязали самую настоящую войну за кулисами политической сцены. Британская секретная служба, французская разведка и даже итальянцы имели вначале значительное преимущество перед немцами, поскольку использовали свои агентурные сети, созданные в стране в предыдущие годы, тогда как немецкая секретная служба была организована лишь в 1938 году, когда Юго-Восточная Европа стала представлять определенный интерес для политики Германии. Деятельность вышеупомянутых секретных служб никогда не исследовалась. Ясно только то, что немецкая секретная служба с самого начала Второй мировой войны имела слишком мало средств в своем распоряжении, чтобы составить серьезную конкуренцию оппонентам. Но еще большим препятствием являлась разница во взглядах между секретной службой и министерством иностранных дел, в частности Риббентропом и его советниками. В результате многие обещавшие успех планы так и не реализовывались из-за бессмысленной межпарламентской драки, а немецкая активность в Югославии сводилась на нет. Для успешной работы, кроме того, было необходимо, чтобы единство мнений существовало и между военной и политической ветвями в самой секретной службе.
В связи с этим следует сказать несколько слов об отношении различных немецких государственных деятелей к Югославии и ее проблемам. Когда в 1938 году у Германии появились интересы к Юго-Восточной Европе и Югославии в частности, оказалось, что большинство немецких лидеров были настроены просербски. Во главе их стоял Геринг, который после встреч в Белграде, куда он приехал в качестве представителя Германии на похороны короля Александра, сохранил теплые чувства в отношении сербов. Он слышал также много рассказов о стойком сопротивлении, оказывавшемся сербами в Первую мировую войну превосходившим их австро-германским силам, что произвело на него большое впечатление.
У Франца Нойхаузена, немецкого генерального консула, мнение которого высоко ценил Геринг, были такие же взгляды. Когда Геринг приезжал в Югославию в июне 1935 года, Нойхаузен устроил в его честь целую серию пышных приемов помпезных парадов, что весьма польстило Герингу и сделало его другом Нойхаузена на всю жизнь. Именно Геринг подтвердил его дальнейшее пребывание в должности генерального консула, хотя и неоднократно предупреждался о его плохой репутации. Даже когда секретная служба представила ему копию судебного решения Софии о вынесении тому пяти лет тюремного заключения по обвинению в мошенничестве, Геринг не изменил к нему своего отношения. А когда британская секретная служба распространила по всей Югославии десятки тысяч копий этого обвинения, это лишь подлило масла в огонь, и Геринг охарактеризовал всю эту аферу как «инсценировку и фальшивку англичан». В 1944 году Нойхаузен был арестован гестапо за целый ряд мошеннических действий. Геринг опять вмешался, добился его освобождения и уговорил Гитлера наградить его крестом за военные заслуги. Кальтенбруннер, попытавшийся привлечь мошенника к ответственности, вынужден был отступить. Этот самый Нойхаузен, который был в 1946 году выдан Югославии и по решению тамошнего суда приговорен к двадцати годам лишения свободы, по имеющимся сведениям, ныне проживает в роскошной вилле на Топсидер, являясь экономическим советником Тито. Если это так, то правда, что Нойхаузен во время войны, как и подозревалось, работал на коммунистов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
