И всё же я всё ещё чувствовала его всем телом.
ГЛАВА 26. СДЕЛКА НА УЖИН
На следующее утро, после бурного сна, во время которого я говорила без остановки — всякую тарабарщину, как дала слово Касс, мы проглотили галлоны кофе и аспирина. Вооружённые новой надеждой и свежей одеждой, мы направились к кирпичному зданию.
К обеду мы прочесали ещё три ряда коробок. К трём часам у нас оставалось два ряда.
— Ты можешь себе представить, что это будет в последней коробке, которую мы найдём? — спросила Касс.
Я уже начала терять надежду, что мы вообще это найдём.
— Когда ты должна вернуться на работу? — спросила я Касс, чтобы отвлечься от своего пессимизма.
— Завтра утром, в 7:30. Мне придётся уехать сегодня вечером. Я действительно надеюсь, что мы найдём это к тому времени.
— Я тоже, — сказала я, цепляясь за другую коробку.
Моя правая рука всё ещё болела, но рана перестала кровоточить. Это было первое утро, когда повязка была чистой.
Я стащила коробку с полки, сняла крышку, порылась в содержимом. Я прочитала табличку на титульном листе, "Захват". Это заставило меня задуматься о каптисе, что заставило меня задуматься об Эйсе, что заставило меня задуматься о действительно неловком моменте, который мы пережили на улице, а затем в клубе.
После того, как я сбросила его руку, никто из нас не произнёс ни слова. Ну, я сказала, как я рада видеть Касс, и он сказал, что заплатит метрдотелю. А потом я спросила, что он хочет выпить. И он сказал: просто воду. После того, как я принесла ему стакан из бара, он сказал, что ему нужно кое-что сделать в Неверре. Он кивнул мне на прощание, на что я ответила тем же. А потом, пока Касс танцевала и целовалась с мужчиной постарше, я подумала о той сумасшедшей ночи и пришла к выводу, что тёмная магия и предсмертный опыт затуманили и смутили мои чувства. То, что я испытывала к Эйсу, было благодарностью, а благодарность вызывала смутные чувства. Это стирало грань между разумом и эмоциями.
— Э-э-э… Кэт?
— Да? — я снова накрыла коробку крышкой и поставила её обратно на полку.
— Дерево Ведьм пишется с большой буквы "В"?
Я резко повернулась к ней.
— Да.
— Тогда я заслуживаю очень крепких объятий и очень большой латте.
Я бросилась к ней и опустилась на колени у коробки, пальцы пробежали по листам гравированного металла.
— Не могу поверить, что мы нашли это!
— Да. Это довольно безумно.
Я достала пластину, провела пальцами по металлу. Старые чернила отслаивались. Я потёрла руки, чтобы снять их, но на них остались слабые фиолетовые пятна.
— Мне нужно вымыть руки.
— Да, у меня такое ощущение, что они покрыты пылью.
— Я имела в виду из-за чернил…
Она нахмурилась и покосилась на мои руки.
— Каких чернил?
Я повернула ладони лицевой стороной вверх и уставилась на лавандовые пятна.
— Какие чернила? — повторила она.
— Я думала… Я думала, что мои пальцы были в пятнах, но, должно быть, мне это померещилось. Это был долгий день.
— Да. Но мы нашли это! — она извивалась и раскачивала воздух в победном танце, пока я смотрела на свои руки. — Давай отнесём эту штуку наверх.
Коробка весила тонну, поэтому мы потащили её к лифту и отнесли в кабинет менеджера, на который он указал вчера во время нашей сверхдлинной экскурсии по заведению.
— Вы нашли то, что искали! — воскликнул он, отрываясь от своего компьютера.
Он расчистил немного места на своём столе и встал, чтобы помочь нам поставить коробку на него. Он порылся внутри, пока не вытащил папку. Он снова сел за свой стол и прочитал её. Его глаза, казалось, расширились, когда он перелистывал страницы.
— Я бы хотела, чтобы это было напечатано теми же чернилами.
— Она прислала свой собственный запас диатомовых чернил.
Я неподвижно стояла по другую сторону стола.
— Диатомовые?
— Диатомовые чернила сделаны из окаменелых остатков водорослей и опала. Это делает чернила водостойкими.
Я моргнула один раз… два… три раза. Чернила, сделанные из опала. Вот как…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сначала мне понадобится доказательство родства, — сказал он. — Вы можете доказать, что вы родственница Леи Лейкива?
— Леи? — прохрипела я. — Вы имеете в виду Холли?
— Нет, я имею в виду Леи, — он положил папку лицевой стороной вниз на свой стол, затем откинулся на спинку своего пружинистого стула. — Вы ведь её родственница, верно? В электронном письме вы упомянули, что автором была ваша двоюродная бабушка.
Я проглотила толстый комок слюны, который образовался в задней части моего горла.
— Я родственница, — почему Холли приписала себе книгу своей матери?
— Тогда докажите это.
— Э-э… хорошо, — металлические пластины находились в нескольких дюймах от моих пальцев, но, казалось, ускользали. — Но я просто хочу распечатать копию для себя. Не публиковать это. Это не ради финансовой выгоды.
— Инструкции ясны. Сначала вы должны доказать своё родство.
У моего отца где-то должна быть запись о рождении Чатвы. Поскольку она была близнецом, имя Леи тоже должно было быть там. Я надеюсь.
— Я достану это для вас. Прямо сейчас, — я вышла из его кабинета, чтобы позвонить отцу. Когда он взял трубку, я спросила. — Папа, у нас случайно нет свидетельства о рождении Чатвы?
— Твоя мама была барахольщицей, так что шансы очень велики.
— Ты дома? Ты можешь проверить? — спросила я.
— Да, — я услышала шарканье ног, открывающиеся и закрывающиеся ящики. — Зачем тебе это нужно?
— Проект, над которым я работаю.
— В Детройте?
— Нет. Это расследование. Я объясню, когда вернусь домой.
— Ладно…
— Проверь семейные альбомы. Я помню, как бабушка Вони любила приклеивать что-нибудь внутри.
— А они у нас есть? Или Айлен… О нет, вот они.
Бумага смялась на папином конце.
— Что ж, тебе повезло. Я смотрю на свидетельство о рождении Чатвы. Оно немного пожелтело, но…
— На нём значится имя Лея?
— Нет. С чего бы это?
Моё возбуждение рухнуло вниз. Бьюсь об заклад, у моих ног была огромная грязная радуга.
— Потому что они близнецы, — глупо пробормотала я.
— Дорогая, даже у сиамских близнецов есть свои собственные свидетельства о рождении.
Я вздохнула, откинула волосы назад.
— Ты можешь сделать снимок и отправить его мне?
— Конечно. Когда ты вернёшься домой?
— Сегодня или завтра. В зависимости от обстоятельств.
— Ладно. Я люблю тебя. И позвони мне, если тебе понадобится что-нибудь ещё.
— Я тоже тебя люблю, папа.
На моём телефоне появилось сообщение от отца. Я открыла фотографию и вернулась в офис, где Касс листала книги в мягкой обложке с броским дизайном.
— Он позволяет мне взять всё это, — сказала она, указывая на небольшую стопку рядом с коробкой.
— Это действительно круто, — я повернулась к мистеру Томпсону. — У меня есть свидетельство о рождении моей прапрабабушки. Она была сестрой-близнецом Леи. Там не упоминается имя Леи, но фамилия та же самая, — я протянула ему свой телефон, надеясь, молясь, чтобы это сработало.
Он оторвал взгляд от экрана моего телефона.
— Я обещаю, что это не для перепродажи. У меня был экземпляр книги, но его у меня украли. Я просто хочу заменить его.
Если бы он мне отказал, я не знала, что бы я сделала. Украла металлические пластины? Подала судебный иск, чтобы их передали мне? Я почувствовала, как моё тело накалилось от страха, моя метка вспыхнула. Я засунула руку в задний карман джинсов.
Он вернул мне мой телефон, затем хрустнул костяшками пальцев.
— Это будет дорого стоить. Одна только кожаная обложка стоила тогда больше тысячи. Сегодня это будет стоить дороже.
Я сглотнула.
— Что касается чернил, если у вас их нет, мне придётся позвонить поставщику, но я не могу гарантировать, что они у него есть.
— Хорошо.
