Илья шарахнулся от него, как от чумного. Я озабоченно покачал головой — похоже, Механик все-таки глотнул ядовитого газа. А он тем временем отбежал чуть в сторону, опустился на корточки, вытащил из рюкзака перышко и начал энергично закапывать цацку в черную жирную землю, помогая себе ножом.
Кочкин смотрел на него, вытаращив глаза.
Я подошел к рядовому:
— Ну-ка, покажи мне свой автомат.
Он машинально сдернул с плеча заляпанный тиной «калаш». Я недоуменно поднял бровь:
— Ты из этого собираешься стрелять? Или в бою станешь размахивать им, как дубиной?
— Почему как дубиной? А-а-а… — До него наконец дошло. — Сейчас почищу.
— Десять минут на приведение оружия и амуниции в порядок.
Кочкин уселся на землю и занялся оружием. Я тоже принялся чистить свой АКМ. Чуть в стороне активно рыл землю и что-то бормотал под нос Мех. Кочкин время от времени поглядывал то на него, то на меня, но с вопросами не приставал. Наконец возбуждение у наемника прошло. Он устало уселся на какую-то корягу и замер, подперев подбородок стволом «Вала».
«Как бы случайно не стрельнул, — мелькнула у меня мысль. — Вышибет себе мозги на раз…»
Я подошел к нему, коснулся плеча:
— Ты как?
Механик поднял на меня глаза, потряс головой и стал подниматься на ноги. Приступ у него наконец-то прошел.
— Круто меня торкнуло. Как будто бутылку на грудь принял, а похмелиться забыл, — признался он.
— Теперь порядок? Идти дальше сможешь?
— Нормально… Все путем. — Механик широко ухмыльнулся и подмигнул мне: — Потопчем еще землю, Бедуин.
— И в каком направлении будем топтать?
— Не понял…
— Через ложбину отряду не пройти. — Я кивнул на присмиревшее болотце.
Спокойствие было обманчивым. Тварюга по-прежнему находилась там, никуда не делась. Уничтожить ее можно только массированным гранатометным ударом. А еще лучше накрыть из миномета. Или выжечь болотце напалмом. По-другому болотника не уничтожишь.
— Отряду там не пройти, и нам к ним по ложбине не вернуться.
— Тупик, — согласился Механик.
Днем через поле напрямик лезть нельзя — есть риск быть обнаруженными. И режим радиомолчания нельзя нарушать по той же причине. С другой стороны, нужно как можно быстрее связаться с группой, предупредить, что с этой стороны ловушку не обойти.
— А я думаю, надо… — несмело начал Кочкин.
Мы с Механиком удивленно воззрились на него.
— Оно думает! — притворно восхитился наемник.
Илья недовольно свел брови к переносице. Наркотический кураж вызывал в нем отчетливое желание постоять за себя, а заодно спасти и остальной мир — всех обиженных и угнетенных.
— Да! Я думаю! Имею мнение! Нам надо идти на поле и спасти того паренька!
Наемник отрицательно покачал головой и терпеливо пояснил рядовому:
— Этого делать никак нельзя, иначе обнаружим себя, спугнем «дичь» и провалим задание.
— Плевать! — отмел его возражения Кочкин. — Зато спасем человека. Это важнее любого задания. Разве не так?
Механик сделал выразительный жест плечами и лицом: дескать, салага ты. Элементарных вещей не понимаешь.
— А если бы на его месте был кто-то из нас? — не унимался Кочкин.
Механик сочувственно поглядел на него:
— М-да… Как тебя цапануло-то с «Пивной кружки». Вроде аномалька и небольшая была, а по мозгам сильно ударила. — Наемник повернулся ко мне: — Бедуин, хочешь не хочешь, а придется делать крюк в сторону. Попробуем обогнуть болотце по широкой дуге и ходу к нашим через Ведьмин лес…
— Нет, ты мне ответь, чмо! — перебил Кочкин. Он вошел в раж, даже наставил на Механика «калаш» и угрожающе передернул затвор.
Последнее действие было лишним — в патроннике уже был патрон. Теперь он вылетел из автомата и затерялся в осоке. Мы с Механиком проследили за ним взглядами. Уверен, у нас мелькнула одинаковая мысль: «В такой траве патрон фиг найдешь. Вот ведь отморыш! Разбрасывается боеприпасами, словно в АТРИ под каждым кустом по цинку!»
И как я только мог заподозрить в Кочкине опытного бойца? Ведь салага салагой! Совсем, видать, дядю Бедуина паранойя заела, раз начал сопливых юнцов подозревать.
— Если бы там сейчас сидел ты, Мех? А?! — гнул свое Кочкин, держа под прицелом наемника.
Ствол автомата ходил ходуном, а палец рядового дрожал на спусковом крючке. Опасная ситуация. Парень явно на грани нервного срыва. Пальнет, не задумываясь. А с такого расстояния даже он не промахнется.
— Ладно, Илюха, уговорил. — Механик поднял руки в успокаивающем жесте. — Пойдем освобождать твоего чмошника.
— Правда? — обрадовался Кочкин. — Ведь это правильно! Людей нельзя бросать в беде!
— Конечно, нельзя. — Механик приблизился к нему вплотную, дружелюбно улыбнулся и… стукнул ребром ладони по шее.
Кочкин закатил глаза и ничком повалился на землю. Мех торопливо разоружил его и попытался привести в сознание. Удалось лишь наполовину. Илюха очнулся, но взгляд его был абсолютно невменяемым, как у в стельку надравшегося чела, который не понимает, где оказался, что происходит… да и себя-то не помнит.
Похоже, удар Механика усилил психотропное действие «Пивной кружки» и, что называется, добавил градусов к опьянению Ильи.
Наемник попробовал поставить Кочкина на ноги, но безуспешно — Илья так и норовил повиснуть на Механике или вообще плюхнуться обратно на землю. В общем, рядового вконец развезло. Он пускал слюни и все пытался рассказать наемнику, как сильно его уважает.
— Ты для меня теперь кореш, — размазывал сопли Илья. — Да я за тебя кого хочешь порву! Слышь, Мех? Да ты… Да я… Только скажи, всех на лоскуты…
— А не пошел бы ты в… озоновую дыру! — Наемник отпихнул влюбленного Кочкина в сторону и раздраженно посмотрел на меня: — Ну что? Доволен, Бедуин? Это все твои штучки. Последствия «Пивной кружки», блин! Они могут еще сутки сказываться.
Могут. Причем, в отличие от обычного опьянения, это с помощью «протрезвина» не снимешь. Придется ждать наступления похмелья и только потом лечить.
— Да чтоб тобой хуги подавился! — продолжал ругаться Механик. — Придется тащить его на себе. То еще удовольствие!
— Мы поступим по-другому, — перебил я. — Ты пойдешь назад один, а я останусь с Кочкиным, пока он не очухается.
— Плохая мысль. Потап вас дожидаться не станет. Как только найдет обходной путь, поведет группу следом за «дичью».
— И это правильно. А мы с Кочкиным будем действовать по обстановке. На крайняк дождемся ночи и пойдем за вами. А вы нам пеленг врубить не забудьте… Короче, давай, Мех, двигай. Только смотри по дороге не вляпайся. На той стороне болотца явно какая-то аномальная хрень.
— Это где воздух дрожал, что ли?
— Ты тоже заметил?
— Естественно. Что я тебе, Кочкин? У себя под ногами «Сорокапятку» не разглядел, салажонок! А ты тоже хорош, Бедуин, — по новой завел наемник.
Но на этот раз я разглагольствовать ему не позволил:
— Мех, тебе как, поджопник для ускорения дать или все-таки сам побежишь?
Наемник кольнул меня злобным взглядом, но отвечать не стал. Поправил рюкзак и, пригибаясь, побежал мимо облюбованного болотником бочажка в сторону Ведьминого леса.
Глава 9
Байки, подслушанные у костра:
— Есть что-нибудь выпить?
— Вода.
— А покрепче?
— Лед.
Мы остались вдвоем с Кочкиным. Илья попытался растянуться на земле и захрапеть, но я растолкал его. Обхватил ладонями его голову, заставив повернуть ко мне лицо, и требовательно спросил:
— Как тебя зовут?
Он что-то пьяно промычал и попытался вывернуться, но я как следует встряхнул его и повторил:
— Имя! Назови свое имя!
— Иль… ик… я…
— Фамилия?
— Чья?
— Твоя! Как твоя фамилия?
— Коч-кин, — прозвучало не очень отчетливо. С таким же успехом это могло быть и «Бочкин», и «Точкин». У рядового заплетался язык.
— Отчество?
— Да пошел на хрен, козел! — внезапно проявил характер Илья.
Пришлось влепить ему затрещину и вновь зафиксировать голову. Я хотел видеть его лицо, чтобы отследить все непроизвольные реакции, вроде искривленных уголков губ или подергивания крыльев носа.
После затрещины рядовой присмирел и обиженно зашмыгал носом.
— Назови свое отчество! — потребовал я.
— Юрье… тольевич… — предложил сразу два варианта Илья.
— Как звали отца?
— Не помню. Детдомовский я. — Илья пьяно всхлипнул и попытался объясниться мне в любви: — Для меня теперь ты как отец родной.
Тяжелый случай… Я вновь отвесил ему оплеуху. Да так, что носом у него пошла кровь.
— За что?! — Кочкин утерся ладонью, размазывая кровь по лицу, а я сделал страшные глаза и яростно прошипел:
— Не ответишь на мои вопросы, прибью, гнида! Понял?!
