— А остальное? Учёба? Жильё?
— Ты давай не борзей. Проблемы будем решать по мере поступления. За учебу платить только в январе за будущий семестр. Хаты я присмотрел, в моём доме сдаётся две. Одна гостинка, другая двушка. Завтра съездим глянем. Будешь жить рядом, чтобы вопросов поменьше. А они у всех явно будут.
Вау. Слушаю его, затаив дыхание. Прячу карту в карман, сжимая её в ладони до режущей боли.
Не сон.
— Всё так просто? Где подвох? — я больше не могу прятать улыбку, лицо держать всё сложнее.
Хочу визжать от радости и топать ногами. Как только останусь одна, именно это и сделаю. А ещё выпью. Сегодня можно. У меня и правда праздник, и грузовик с удачей перевернулся именно на моей улице.
Наконец-то.
Да! Мысленно вскидываю кулак вверх.
Дешёвое шампанское Маринки дождалось своего часа.
— Никаких контактов с Гейденом. Вижу, он тебя провоцирует, но Мирон такой человек. Игрок. Хищник. Охотник. Скоро ему надоест. Узнаю, что спишь с ним, — сделка аннулируется, — хрипло констатирует Саша, сжимая двумя руками баранку руля.
— С другими тоже спать нельзя? Ты же явно с кем-то будешь трахаться? Или тоже никаких отношений?
— Моя личная жизнь тебя не касается, Лина. Мы не друзья, не семья, мы — партнеры. А партнеры должны уважать друг друга, и не нарушать границы дозволенного. Если ты захочешь детей, это всё можно будет организовать искусственным путем. Это моё личное пожелание о Гейдене. Мирон — табу. Как и Марк. Ясно?
— Да куда уж яснее. Но чтобы облегчить мне жизнь, не хочешь своего друга посвятить в наши планы? Скажи ему, чтобы не доставал меня. Забыл обо мне. Он же в курсе. Ну… что ты не такой, как все, — произношу задумчиво.
Саша слегка бледнеет и комично приоткрывает рот. В его глазах отражается смесь паники и ужаса.
— Он так сказал? — хрипло интересуется мой парень.
Понимаю, что могу лишиться своей платиновой карточки, и поспешно отрицательно кручу головой.
— Это лишь мои предположения. Вы же лучшие друзья. Было бы логично ему довериться.
— Он ничего не знает, — резко. — Никто не знает.
— Окей. Эй, куда мы?
Заболтавшись и пребывая в эйфории, я не сразу замечаю, что машина давно тронулась с места и плавно выезжает из моего двора в темноту ночи.
— Прокатимся. Погуляем.
— Куда, блин? У меня телефон в квартире остался. Я вообще никуда не собиралась сегодня идти. Посмотри на меня! Я не готова к прогулкам.
— По-моему, очень даже готова, — зло усмехается Соколов. — Предстанешь перед всеми в своей натуральной красе. Заодно объявим о новом статусе наших отношений. Я люблю тебя в любом виде, малыш. Не переживай.
Судя по его безапелляционному тону, спорить бесполезно. Всё продумал заранее, засранец.
Образ Саши-дурачка остался в прошлом.
Без косметики я бледновата, но не уродина. На лбу у меня красуется свежий прыщ, но его можно прикрыть волосами. А для яркости покусать губы, тогда они перетянут всё взгляды на себя.
Неожиданно для себя я внутренне сжимаюсь и начинаю нервничать. Ведь уже подсознательно знаю, куда меня везёт Саша.
Координаты, присланные Гейденом, въелись в мозг. Подмигивают и сигнализируют об опасности. Да, меня везут прямо в логово моего любимого монстра. Будет показательное выступление от Саши. И как на него отреагирует Мирон, я не имею понятия.
Майбах» набирает скорость, и вскоре мы вылетаем на полупустую ночную трассу, подсвеченную редкими фонарями, бликующими на мокром асфальте и лужах.
— Не бойся, Линка, вернешься живой, — хмыкает Соколов, бросая в мою сторону косые насмешливые взгляды.
— С чего ты решил, что я вообще чего-то боюсь? — парирую с вызовом.
Саша не успевает мне ответить. Рядом слышится агрессивный рокот мотора, и я, повернув голову, вижу, как с нами равняется ещё одна машина. Черная. Наглухо тонированная. Летит по встречке на бешеной скорости, явно провоцируя.
Мой желудок сжимается в ужасе и подпрыгивает к горлу.
Я знаю эту машину. И знаю её водителя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он идиот? Убьётся ведь и нас на тот свет утащит!
Перевожу взгляд в лобовое. Вдалеке на встречной полосе мигают две белые неоновые ночки. Фары.
— Саша…
— Щас я тебе покажу, как развлекаются большие мальчики, малыш.
Соколов садится ровнее и, вдавив педаль в пол, разгоняет «майбах» за три секунды до такой скорости, что волосы на затылке начинают шевелиться.
— Саша… ты нас убьёшь! — визжу я, панически дёргая ремень безопасности на груди.
— Заткнись, — бросает парень и, поддавшись адреналиновому всплеску, вжимается в спинку кресла. Кричит во всё горло: — А-А-А-А-А-А!!! СУКА-А-А-А! КАЙФ!
Я его восторга не разделяю.
В ужасе смотрю на стрелку спидометра, припоминая молитвы. Перевожу взгляд на соседнюю машину и умоляю водителя сдаться. Уступи один-единственный раз!
Мне страшно до белых мушек в глазах и затруднённого дыхания в груди. Страх ледяными путами окутывает тело. Забираю свои слова, о том, что я ничего не боюсь назад.
Я боюсь отправится на тот свет в компании Соколова! А еще больше я боюсь остаться недееспособным овощем, с сохранным разумом. Их-то богатых и любимых детей своих родителей, соберут по кусочку, в случае чего. А кто будет бороться за меня?
Заткнув рот рукой, стараюсь подавить всхлип.
Вторая машина вырывается вперёд, перестраиваясь в наш ряд. Ослепляет нас задним светом, дразняще сверкая фарами, и подрезает, резко сбрасывая скорость.
Соколов громко матерится, выкручивая руль, уходит от столкновения. А я всё ещё помню о другой машине, несущейся на нас лоб в лоб.
Меня кидает из стороны в сторону, несмотря на ремень безопасности, в который я вцепилась мертвой хваткой. Зажмурившись до рези в глазах, кричу до хрипоты.
— Бля-я-я-я, — восторженно тянет Саша, когда машина полностью останавливается. — Наложила в штанишки, малыш? Вот это я понимаю дра…
Не собираюсь его дослушивать. Меня трясёт, колотит и, кажется, сейчас вырвет.
— Лина, куда собралась?
— Да, пошел ты, Соколов!
Выбираюсь наружу на негнущихся ногах. Ледяные порывы ветра ударяют в лицо. От недосушенных волос сразу начинает мерзнуть голова. Темнота обнимает со всех сторон как одеяло. Мы где-то в поле, на какой-то полупустой трассе. Источником света являются лишь фары прибывающих машин. Их все больше и больше.
Вскоре становится светло как утром. От пережитого зубы отбивают чечётку и кружится голова. Меня слегка ведёт, и я дезориентирована. Кружу на месте, прищурившись и прикрывая ладонью лицо. Откуда-то доносится музыка. Появляются люди. Толпа незнакомых людей.
Все возбужденно смеются, переговариваются, кричат. Никто не выглядит напуганным до смерти!
Сашу я давно потеряла из вида и ищу совсем не его.
Кручу головой в разные стороны, пока не нахожу взглядом свою цель.
Мирон вылезает из полностью тонированной машины-камикадзе, благодаря которой Соколов слетел с катушек. Ещё бы! Ведь за её рулем был сам дьявол во плоти.
Гейден откидывает со лба длинные чёрные пряди волос и быстро вычисляет в беснующейся толпе меня.
Разряд.
И весь мир меркнет, становится тише на пару тонов. Смотрим, друг на друга не моргая несколько секунд, пока Мирон не начинает улыбаться. Открыто и по-мальчишески.
Разводит руки в стороны. Как бы говоря: «Ну да, это я».
Волна неконтролируемой злости топит внутри с головы до ног.
Ненавижу его. Всей душой.
Он всегда все портит, играя в свои дурацкие игры!
Что это сейчас было? Мстил за дерзость?
Позабыв про всё на свете, лечу в сторону Гейдена и бью со всей силы кулаком в грудь.
— Ты. Думаешь. Это. Смешно?
— Успокойся. Но да, это забавно. Тебе было не по кайфу? — склонив голову на бок, тихо спрашивает.
— Кайф? Ты чуть нас не убил!
— Всё было под контролем. Мы просто развлекались! Всегда так делаем, Ангелина, блть, — шипит Мирон.
