— Теперь, когда ты знаешь, почему я здесь, я пойму, если ты захочешь, чтобы я ушла.
Я поворачиваюсь, чтобы схватить свою сумку и начать собирать вещи.
— Какого хрена? — спрашивает он, его рука обвивается вокруг моего живота, поднимая меня, и потом я оказываюсь у него на коленях. Я поворачиваюсь к нему лицом, мои ноги лежат поверх его бёдер. — И куда, по-твоему, ты пойдёшь?
Я тяжело вздыхаю.
— Понятия не имею.
Он поднимает моё лицо и смотрит в глаза.
— Я хочу, чтобы ты была здесь. Останешься?
— Тебя удовлетворит то, что я тебе рассказала?
Он кивает.
— Пока да.
Он смотрит на меня, сузив глаза, и я уже знаю, каким будет его следующий вопрос.
— Ты скажешь мне своё имя?
Я качаю головой. Я не могу.
— Прости, — говорю я.
Логан кивает, прижимая меня к своему плечу. Какое-то время мы остаёмся в этом положении, но потом он отпускает меня из своих объятий. Он отбрасывает одеяла и приподнимает меня, чтобы укрыть ими. После чего забирается за меня и разворачивает меня лицом к себе.
— Я надеялся на большее. Но приму столько, сколько ты готова мне дать. Спасибо за то, что рассказала мне.
— Спасибо, что выслушал.
Я подаюсь вперёд и касаюсь его губ своими. Он колеблется.
— Что не так? — спрашиваю я, отстраняясь.
Он притягивает меня к себе, и я чувствую его член, упирающийся в моё бедро.
— О, — произношу я. У меня сжимается живот. Моё желание не уступает его желанию.
Он нежно отбрасывает волосы с моего лица.
— Ага, — говорит он, усмехаясь. — Когда ты так близко ко мне, это больше похоже на какую-то безумную пытку.
— Знаешь, мы могли бы… — начинаю я. Но он кладёт палец на мои губы, чтобы я замолчала.
— Я могу подождать, — говорит Логан. Протянув надо мной руку, парень выключает свет. Он подвигает меня ближе к себе, и лёгкая поросль на его груди щекочет мне щёку.
— Мне кажется, я могла бы полюбить тебя, Логан, — говорю я в темноту.
Он поднимает голову. Я вижу это в серебристом свете, падающем сквозь открытые шторы.
— Ты что-то сказала? — спрашивает он.
Я качаю головой, мой нос трётся о его грудь, поэтому он может почувствовать мой ответ.
— Уверена?
Я киваю, мой нос трётся о него вверх-вниз. Логан целует меня в макушку и забрасывает мою ногу на своё бедро. Я обнимаю его рукой и прижимаюсь ещё ближе.
— Спи, — мягко говорит он.
И я засыпаю.
***
На следующее утро я просыпаюсь от того, что кто-то осторожно постукивает меня по носу. Я открываю глаза и вздрагиваю, увидев рассматривающую меня мордашку. Мне широко улыбается Хайли.
— Ты шпишь? — тихо говорит она.
Спала, пока она не разбудила меня своим постукиванием проголодавшегося птенчика. Я тру сонные глаза и смотрю на Логана. Он лежит рядом со мной, одна его рука заброшена за голову, рот открыт. Я ещё глубже утыкаюсь головой в подушку.
— А где твой папочка? — спрашиваю я.
— Шпит, — говорит она, держа за уши кролика. — Я хотю кусать.
Я прикрываю зевок ладонью. Наверняка у меня пахнет изо рта.
— Ты можешь пойти разбудить своего папу?
Она качает головой.
— Он шкажал идти облатно шпать.
Я смотрю в сторону окна. Солнце едва поднялось над горизонтом.
— Хотю блинчики.
Блинчики?
— А может, лучше кашки? — спрашиваю я, откидывая одеяло и поднимаясь с кровати. Я достаю из комода боксеры Логана и надеваю их.
— Это зе Логана, — говорит она, сердито глядя на меня.
— Думаешь, он будет против, если я их позаимствую? — шепчу ей я.
Она качает головой и улыбается, берёт мою руку в свою и выводит из комнаты.
— Тебе не нузно септать. Логан не мозет шлысать, — говорит она.
Я смеюсь. Она права. И забавно, что эта трёхлетка напоминает об этом мне. Я прижимаю палец к губам, когда мы выходим в коридор.
— Но твой папа может. Тсс.
Она хихикает и повторяет моё шиканье.
Мы идём по коридору, её босые ноги тихо шлёпают по паркету, пока мы не заходим в кухню. Я рыскаю по ящикам и нахожу коробку с кашей.
— Не эта, — говорит она, качая головой. — Мне эта не нлавится. — И она показывает на другую коробку. На которой изображён мультяшный герой и написано слово «Фрукты». Но мне-то известно, что никаких фруктов там нет. Ровно как и ничего полезного.
— Твой папочка разрешает тебе это есть? — спрашиваю я.
Хайли ухмыляется и кивает. Я пожимаю плечами и готовлю для неё миску с кашей и молоком. Она достаёт свою ложку из ящика. Малышка прекрасно знает, где что лежит. Она мешает ложкой кашу и качает ногами под стулом.
Я иду и ложусь на диван. Я устала. Думаю, мы с Логаном легли спать где-то в районе пяти утра, и до настоящей минуты прошло не так уж много времени. Откидываюсь назад со стоном и закрываю глаза. Только мне удаётся устроиться поудобнее, как мне в живот впиваются два локтя. Хайли взбирается через меня на диван. По-моему, она наполовину обезьянка. В руках у девочки детская картонная книжка.
— Титай, — говорит она, пихая мне её в лицо.
Я сажусь и притягиваю её к себе на колени. Забираю у неё книгу, открываю её, но слова смешиваются в беспорядочную кучу. Я переворачиваю книгу вверх ногами.
— Однажды, — начинаю я.
— Она не так натинается, — жалуется Хайли.
Какая умная девочка!
— Знаю, — объясняю я. — Но книги, они волшебные, и если их перевернуть вверх ногами, то на страницах появится новая сказка.
— Плавда? — спрашивает она, от удивления округлив глаза.
Нет, неправда. Но это всё, что я могу сделать, детка.
— Правда, — подтверждаю я.
Она ёрзает, устраиваясь поудобнее у меня на руках.
Я начинаю придумывать историю на основе перевёрнутых картинок. Она внимательно слушает.
— Жил да был маленький лягушонок. И звали его Рэндольф.
— Рэндольф, — повторяет она, хихикая.
— Но у Рэндольфа была одна большая проблема.
— Ооо, — вздыхает девочка. — Что за плоблема?
— Рэндольф хотел стать принцем. Но его мамочка сказала ему, что он не сможет быть принцем, потому что он всего лишь лягушонок.
И так я читаю завершение сказки.
— Конец.
Она откладывает книгу в сторону и прижимается ко мне. Я целую её в макушку, потому что в этот момент это кажется мне правильным. И она вкусно пахнет.
— Твоя шкажка лучше, чем в книзке, — говорит Хайли.
Моё сердце наполняется гордостью.
— Спасибо.
Если бы только это было так просто — порадовать взрослых во всём мире.
— Хотесь посмотлеть телевизол? — спрашивает она.
