выжил», – комкая полотенце в руках, молюсь всхлипывая.
Какие бы указания не давал бы охраннику Градов, и как бы фанатично он их не выполнял, пусть живет…
– Влада Николаевна, у меня к вам вопросы имеются. Не поможете разобраться? – отвлекает меня от раздумий тучный одышливый майор.
По-хозяйски плюхается на стул, обтянутый кожей. Тонкие ножки жалостливо разъезжаются под тяжестью седока.
Откинув полотенце в сторону, сажусь напротив. Упираюсь взглядом в красную папку, которую уже открывают пухлые руки. На стол ложатся бланки. Различаю только на одном слово «допрос» и содрогаюсь мысленно.
Сцепив пальцы, стараюсь унять волнение.
– Объясните, пожалуйста, вы тут на каких условиях проживаете? – ехидно интересуется майор.
Насмешливым взглядом обводит барские хоромы. Словно хочет спросить у меня «Ты кто, девочка?», а устав не позволяет.
Я и сама все два года спрашиваю себя и не нахожу ответа. Кто я Черкасовым, словно родную приютившим меня? Кто я Ростиславу Градову, прогнавшему меня прочь, как собаку?
– Это моя супруга, майор, и мать моего сына, – раздается над головой резкий голос.
Резко оборачиваюсь. И тут же натыкаюсь на строгий взгляд Ростислава. Мой давний любовник лениво входит на кухню. В каждом движении сквозит ленивая грация хищника, вышедшего на охоту.
Такому не возразишь. Не стоит и пытаться. Даже строгий майор сникает. Мгновенно понимает с кем имеет дело.
Но в его глазах тут же появляется нехороший блеск.
– А вы собственно кто? – интересуется дурашливо.
Ростислав представляется с усмешкой. Веселится, наблюдая, как меняется лицо майора. И добавляет снисходительно.
– В реестр недвижимости загляните. Половина этого дома принадлежит мне.
И все! И сразу все вопросы и инсинуации разлетаются о железную логику обывателя.
– Хорошо, – кивает майор насупившись. Что-то изучает в красной папочке. И пережевывая толстыми губами, выдает. – Пока никуда не уезжайте.
– Я никуда не собиралась, – роняю впопыхах.
– Да ну? – гадливо ухмыляется он, вытирая ладонью потный лоб. – А у меня другие сведения. Чем вы занимались, Влада Николаевна, после того, как Иноземцев не выпустил вас из дома?
– Мыла кухню, – признаюсь как на духу и спрашиваю печально. – Это противозаконно?
– Зачем? – изумленно смотрит на меня полицейский, а во взгляде Градова проскальзывает понимающая усмешка.
Нервы! Я же только что сдала себя со всеми потрохами.
– Женщины так рефлексируют, майор. Мы немного повздорили. Влада обиделась и хотела уехать к нашим родственникам. А мой боец попросил ее дождаться меня. Я вернулся и мы помирились.
И как-то у Ростислава все выходит гладко. Не подкопаешься. Хотя у меня совершенно другая история. Полицейский кивает рассеянно. Отвлекается на пришедшее сообщение в телефоне. А потом решительно закрывает папку.
– Все ясно. Вы такие белые и пушистые. А у меня Иноземцев в критическом состоянии, – поднимаясь из-за стола, со вздохом сообщает майор и, выходя из комнаты, роняет напоследок. – Никуда пока не выходите, гражданка Полетаева. Еще поговорим…
– Иноземцев – мой человек, – резко обрывает полицейского Градов. – Его спасут. Уже врачи из Бурденко вылетели.
– Ну конечно, – кивает майор, – вы заинтересованы.
И выкатывается из кухни с торжественным видом.
– Плохо дело, малыш, – поморщившись, трет затылок Ростислав.
– Почему? – в ужасе хлопаю глазами.
– Сама посуди. У Володи алиби. Он вместе с Юлей ездил снимать побои. Где носит няньку, не знаю…
– Я ее отпустила…
– А… ну да – задумчиво гладит подбородок Ростислав и рассуждает дальше. – Игорь мой еще с утра ушился куда-то в область. Остальные парни уехали со мной.
– И все подозрения падают на меня? – охаю, прижимая руки к груди. – Но это же бред какой-то!
– За неимением других подозреваемых могут и на тебя навесить, – вздыхает Слава, наклоняясь надо мной. Бесцеремонно обнимает меня за плечи.
Внутренне содрогаюсь подобной бесцеремонности. Хочу отодвинуться в сторону. Но теплые мужские пальцы нежно бегут по моему плечу, возвращая меня на два года назад… В Сестрорецк!
Вздрагиваю как от огня. Пытаюсь скинуть Градовскую ладонь. Но куда там.
– Не дергайся, – хриплым шепотом просит Ростислав, воспринимая мои конвульсии по-своему. – Отобьемся. У тебя не было мотивов.
– А если были? – усмехаюсь горестно.
– Не смеши, – сжимает мое плечо в знак поддержки.
– Это же ты все подстроил! – вскрикиваю, вырываясь. Подскочив, разворачиваюсь юлой. От отчаяния бью по груди. – Все правильно! Меня посадят. А ты заберешь сына…
– С ума сошла? – сильные ладони хватают меня за предплечья и хорошенько встряхивают. А колючий взгляд царапает душу.
– Отпусти, – прошу плаксиво. Умом понимаю правоту Градова. Но сердце останавливается только от одной мысли.
Меня подозревают в убийстве человека! Ужас-то какой!
Наверняка попрут с работы. И Измайлов откажется от контракта. Но самое главное, мне помощи ждать неоткуда. Кроме как от Градова… Но не он ли срежиссировал эту криминальную постановку?
– Обойдешься, – рычит раздраженно. – От меня никуда даже на шаг не отходи. Без адвоката никаких допросов. Я сейчас вызову своего. Отобьемся, зайчона. Не бойся.
Ласковое «зайчона» бьет по нервам. Именно так звал меня Слава с первых дней нашего сумасшедшего романа.
Зайчона! Чтоб ему скиснуть!
– Пойдем, – властно берет меня за руку. Тянет прочь из кухни.
– Куда? Скоро Саша проснется, – трепыхаюсь раненой белкой.
– Тут недалеко, – усмехается мой личный повелитель.
На ватных ногах плетусь следом.
Градов торжественно вводит меня в свою комнату. Тут ничего не изменилось после его отъезда. Взгляд натыкается на пустой диван, сияющий глянцевыми кожаными боками.
«Подушка!» – охаю, словно меня поймали на месте преступления. За своими утренними переживаниями я забыла отнести ее на место.
Идиотка!
Хоть бы Ростислав не догадался?
Но куда там! Пальцы моментально становятся липкими. Сглатываю застрявший в горле ком.
– Ты чего? – внимательно оглядывает меня Ростислав. И тут же сам находит причину. – Не мандражируй. Прорвемся.
– Поклянись, что ты не причастен, – от охватившего бессилия бью кулаком по мускулистой груди, всматриваюсь в совершенно спокойное лицо Градова.
Натыкаюсь на твердый взгляд небесного цвета глаз.
Чуйка шепчет «Это не он. Не он!». Хочу верить. Очень хочу!
Вот только Градов молчит. Да и из меня физиогномист так себе.
Неужели он в деле? Вывернется сейчас. Переобуется на ходу. Наедет на меня…
Но Ростислав впивается в меня обалделым взглядом, словно видит впервые. И тяжело выдохнув, заявляет.
– Нет, Влада. К покушению на Леху я не причастен.
– Правда? – смотрю во все глаза, стараясь подметить каждую эмоцию.
– Истинный крест, – совершенно серьезно кивает Градов. И крестится в подтверждении своих слов.
Правда, крестится!
38. Я сильно накосячил
Влада
– Я пришел с миром, – глухо говорит Ростислав. Одним движением разворачивает меня к окну. Кивает на огромный букет роз, стоящий в ведре около портьеры.
Протягивает руку к лежащему на полке бледно розовому пакету в бледно-сиреневому пакету.
