Свин хотел что-то спросить, но обезьян упреждающе махнул рукой, дай, мол, договорить.
– Так что тут ведь как, – продолжил Псих. – Выбор был простой – либо паломничество, либо клан. Оба этих проекта мне небезразличны, но между ними есть существенная разница. Из желающих возглавить клан можно очередь до соседнего острова выстроить, а в паломничество, кроме меня, никто не пойдет. Поэтому выбор, в общем, был очевиден – постараться и рыбку съесть и на елку влезть. Ну и шанс что-то изменить жалко просрать, скрывать не буду.
– Но… – начал было Жир, но Псих хлопнул ладонью по столу.
– Давай потом обсудим, времени нет. Ты знаешь что – ты, наверное, иди бухай-отдыхай, ребята все устроят, я распоряжусь. Мне на передачу дел часов восемь надо будет. Потом я тебя протрезвею – есть у меня одно умение, лучше всякого альказельцера, и полетим мы с тобой там дерьмо разгребать белыми лебедями.
– Ну хорошо хоть – не петухами. – хмыкнул Жир и направился к двери. – Ладно, трудись… бюрократ. Куда хоть полетим-то?
– Сначала Тот, разумеется. Это только ты мог даже не выяснить, жив он или нет. Командир, блин. Одно слово – свинтус!
Где-то в Шилкинском секторе
Забайкальской локации.
51°81′ с. ш. 115°42′ в. д.
– Желтый Плащ, говоришь? – переспросил Псих, выпрыгивая из портала.
– Ага, – подтвердил Жир. – Забавное погоняло. Откуда, интересно?
– Дикий ты человек, Жир, – вздохнул Псих и немелодично пропел. – «Желтый Плащ! Только свистни – он появится! Желтый Плащ! Ну-ка, от винта!». В оригинале, правда, плащ был черным.
– Опять твоя древняя культура? – почесал в затылке свин.
– Она, родимая, – подтвердил Псих и опять поинтересовался. – Двое детей, говоришь?
– Баба говорила, двое, – кивнул свин.
– А это не они? – спросил Псих.
Перед бывшим храмом, служившим входом во владения Желтого плаща двое пацанят бегали друг за другом с деревянными мечами.
– Да кто ж его знает? – хрюкнул Жир. – Может, и они.
– Тогда мы удачно зашли, – сказал Псих и мигом схватил обоих пацанят за шкирку.
Пацанята немедленно подняли визг в стиле «наш папа тебя порубит мечом на тысячу кусочков». Их поддержал отборной руганью прибежавший из-за угла часовой, торопливо застегивающий штаны.
– Жир, утихомирь этого матершинника, – попросил обезьян. – Пусть лучше за начальством сбегает, доложит про дерзкий киднеппинг и сюда начальство приведет.
Вскоре из ворот торопливой походкой вышла уже известная нам дама.
– Эй ты, обезьяна! – крикнула она. – Детей отпусти! Иначе ты будешь в пыточной несколько месяцев умолять их отца о смерти, и раз за разом не получать ее.
– У меня другое предложение, – крикнул Псих. – Давай меняться по выгодному курсу. Двое перспективных пацанов на одного тормознутого усатого монаха по имени Тот, который наверняка сидит в вашем зиндане.
– Ну ты и нахал. А ты не боишься, что я на тебя сейчас демонов натравлю? – поинтересовалась жена атамана.
– Не, не боюсь, – зевнул Псих. – Во-первых, у меня твои пацаны. Во-вторых, не тупи. Ладно, пусть меня ты не знаешь. Но этого-то порося ты должна помнить. Если он с твоим мужем полчаса железяками махался – сколько ему понадобится времени, чтобы твоих низкоуровневых демонов на ноль помножить?
Женщина немного подумала, потом молча повернулась и ушла за ворота. На самом деле предложение обезьяна ее более чем устраивало – Тоту она была искренне благодарна за спасение ее жизни, и, поторговавшись для виду, с удовольствием выпустила его из тюрьмы.
– Детей отпусти! – крикнула она, вновь выходя из ворот. – Вот ваш усатый, забирайте!
– Сама его сюда приведи! – проорал в ответ Псих. – Только одна иди. Заодно и детей заберешь.
Когда атаманша и Тот приблизились, усатый монах улыбнулся побратимам:
– Ты вернулся, Псих? Пришел спасать полководцев разбитой армии, потому что мы потерпели полное поражение?
– Я тебя тоже очень рад видеть, дружище! – хмыкнул Псих. – Что-то у тебя даже морда не разбита, как будто и не в плену был.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я на облегченном режиме сидел, – улыбнулся Тот.
– Встал на путь исправления и сотрудничал с администрацией?
– Ну типа того.
– Детей верни! – напомнила о себе женщина.
Псих повернулся к ней и негромко сказал:
– Свин сказал – ты нашего Босса спасла? Тогда услуга за услугу. Муж твой обратно уже не вернется. Мы сейчас в Читу портанемся и его втроем убивать пойдем. Я бы не советовал тебе одной со всем этим зверьем оставаться, тем более, с детьми. Это они при муже твоем шелковые были, а без него сразу покажут тебе – кто ты есть и каковы отныне твои обязанности. Давай с нами, к отцу, дети хоть с дедушкой познакомятся.
– Угу, – кивнула женщина. – И папу похоронят. Добрый ты.
– Не мы такие, жизнь такая, – парировал Псих. – Девственницу из себя не строй. Ты же сама не просто так письмо отцу написала. Муж звереть стал?
– А хоть бы и так? – ощерилась женщина. – И что тогда?
– Да как раз ничего особенного, тривиальная история, обычно они все в этом направлении и прогрессируют, полковник Курц не даст соврать. Ты, кстати, номер мужа знаешь?
– Какой еще номер?
– Идентификационный.
– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – поджала губы женщина.
– Ой, тундра… Тринадцать лет, говоришь? И не дотумкала? Ладно, сам узнаю. Все, времени нет, давай, решай, ты с нами или здесь остаешься?
– К отцу, – решилась женщина.
– Хорошо, – кивнул Псих и повернулся к сотоварищам. – Жир, Тот, порталы до Читы вешайте. Каждый на три прохода.
– Я не умею, – напомнил Тот.
– Тьфу, все время забываю. Хорошо, тогда я сам.
Он опять повернулся к женщине.
– Тогда ты с детьми в мой прыгай, он неприцельный будет, по координатам, я в Чите не был еще. Но, думаю, уж в родном городе ты с любого места до мэрии доберешься. А мы втроем через свинский портал сразу к твоему муженьку.
г. Чита,
центр Забайкальской локации.
52°02′ с. ш. 113°30′ в. д.
Сразу не получилось – пришлось задержаться, чтобы ознакомиться будоражащими мэрию слухами. Выяснилось, что пьянка гуляла до утра, а утром обнаружилась пропажа нескольких девушек. Хуже того – в одной из комнат нашли окровавленные останки самого недвусмысленного содержания. Девушку, простите, съели. Теперь все дико взбудоражены, мэр закрылся в одной из комнат и паникует, а мэрский зять – главный подозреваемый – еще дрыхнет в мэрском кабинете. Будить его никто не осмелился.
– Все понятно, – кивнул Псих. – Веди.
– Куда? – испугалась сотрудница-сплетница.
– К мэрскому кабинету, куда же еще.
До кабинета она не довела – ткнула пальцем, мол, вон та большая дверь и быстро удалилась, цокая каблучками.
Псих, обнажив свой посох, толкнул дверь и вошел. Слева и справа его прикрывали Жир с Тотом.
Желтый плащ в самом помятом виде безмятежно дрых на диване. В комнате висел тяжелый запах перегара.
– Вставай, родной, – потыкал его посохом Псих.
Надо отдать ему должное – вскочил он сразу.
– Вы кто? – спросил он.
– Контрольная закупка, – ответил Псих. – Шучу. Мы пришли судить тебя по закону гор. За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал.
Но Желтый плащ смотрел не на него, а на Тота.
– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил он. – Ты же должен быть в тюрьме. Она что – тебя отпустила?
– Она его обменяла, – ответил Псих. – На твоих детей.
– У кого?
– У меня, – сказал Псих.
– Постой! – похмельный атаман явно приходил в себя. – Я тебя помню! Это же ты тот варвар, которому дали пятьсот лет за…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Заткнись! – в голосе Психа отчетливо зазвенел металл. – Еще одно слово, и ты труп.
– Я так понимаю, я по любому труп? – тяжело взглянул на него Желтый плащ. – Вас трое, а я даже без меча. Уровень этих двоих я знаю, ты тоже не производишь впечатление пальцем деланного…
