Через два часа, залегши на сопке, четверка демонов внимательно наблюдала за паломниками, которые отдыхали внизу в распадке.
– Что-то Жира долго нет, – посетовал Четвертый.
– Потому что он очень любит спать, – озвучил очевидное Псих. – Но ты, Босс, прав в том, что нечего нам здесь следовать его примеру и бока пролеживать. Давай-ка двигаться потихоньку к свиноиду поближе. Пока дойдем – он как раз проспится и разведку проведет.
Как известно, голому собраться – только подпоясаться. Тот забросил на плечо худжин, Четвертым одним привычным движением оседлал Драко, а Псих, взяв лося под уздцы, повел его через заросли к тропинке. Лосемот, правда, обиженно фыркнул – он не любил, когда с ним обходились как с животным.
– Ну не злись, молодой, – извинился Псих. – Мне быстрее тебя отвести, чем объяснять – каким маршрутом лучше идти.
Лось вновь фыркнул, но уже не обиженно, а дружелюбно.
А вот Псих, напротив, вдруг напрягся и принялся вертеть головой.
– Что-то случилось? – поинтересовался сверху Четвертый.
– Не уверен на сто процентов, но, похоже, нас пасут. – Псих не только всматривался вдаль, но и прислушивался и даже принюхивался.
А на сопке в это время Серебряный Лис быстрым шагом уже бежал вниз, скомандовав предварительно ученикам:
– Уходим, быстро! Нас засекли!
Минут через пять, когда предводитель демонов остановился, все тот же любопытный ученик, которого, кстати, звали Деревянный Лис, поинтересовался:
– Учитель, ну что? Что вы увидели – можете рассказать?
Мунгэн Унэгэн секунду подумал, потом утвердительно кивнул головой.
– Могу. Опытный воин, просто посмотрев, как движется противник, может многое сказать о нем. Монах – балласт. Велосипед без колес, который остальные тащат в Москву. Лысый и усатый – сильный воин. Вас он завалит без труда, причем всех троих в одиночку, а вот мне, пожалуй, что уступает, если, конечно, он не прячет каких-то сюрпризов.
– А мартышка? – не удержался от вопроса другой ученик, Оловянный Лис.
– Мартышка, – хмыкнул матерый лис. – Для этой мартышки ты пыль под ногами, да и я ему в честном бою, пожалуй, что не соперник. Теперь я понял, почему брат велел мне действовать хитростью и не поскупиться на свой главный козырь. Его надо вырубать сразу, с первого удара – или не лезть в схватку с ним.
Он еще немного подумал и принял решение.
– Вот что! Вы бегите в поселок – в предстоящем бою вы мне ничем не поможете, только руки свяжете. Когда орлы дерутся, мухи не вмешиваются.
– А вы куда, учитель? – не удержался неугомонный Деревянный Лис.
– А я на тропинку, по которой они идут. Надо набиться к ним в компанию, пока они до Каменного Леса не дошли.
* * *
– Помогите!!! – орал кто-то впереди хорошо поставленным баритоном. – Господи Иисусе, помилуй мя и отведи беду! Помогите!!! Ох ты ж, Господи, беда-то какая!
– Это кто? – сразу же насторожился Псих.
– Какая разница? – откликнулся Четвертый. – Если кто-то просит о помощи, мы обязаны помочь. Идем на голос!
Псих пожал плечами – в вопросах, потенциально чреватых падением «Святости», спорить с Четвертым было бессмысленно. Тем более, что лес уже закончился и начались каменистые горные отроги, где все было видно далеко вперед и можно было заметить опасность загодя.
Минут через десять небольшой отряд обнаружил седого священника с окладистой бородой, который, увидев их, заголосил на всю округу:
– Слава тебе Господи, услышал ты мои молитвы и послал мне помощь во спасение! Слава Господу нашему во веки веков, аминь!
Четвертый спрыгнул с лося, жестом остановил двинувшихся было вперед Психа и Тота, и первым подошел к попу.
– Что случилось, батюшка? Что вы делаете в таких диких местах? И что у вас с ногой!
– Благослови тебя Господь, брат! – ответил священник. – Отец Паисий я, священник я из Заиграево – это центр нашего сектора, значится. В Татарский ключ мы с диаконом пошли – поселок это такой неподалеку. Паству тамошнюю окормлять, значится. Но не дошли – медведь страшный на нас выскочил, Господи прости, страхолюда какая трехметровая. Не то демон, не то оборотень – но не обычный зверь точно. Диакон у меня бою обучен, он сразу закричал – беги, мол, Паисий! Мы с ним и побежали – я в одну сторону, он в другую. Вот только я сбегал неудачно – ногу на каменной осыпи сломал. Я, слава богу, на лечении специализируюсь, абилка на вправление переломов у меня есть. Кость на место поставил, лубок наложил и бинтами из нижней рубахи зафиксировал. Одна беда – ступить на ногу еще два дня не смогу. Если бы Господь вас не послал – так и пропал бы здесь. Не поможете до Заиграево добраться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Конечно, отче! – закивал Четвертый. – Мы же монахи!
– А не обманете? – забеспокоился батюшка. – Больно уж рожи у твоих спутников разбойничьи!
Четвертый даже обиделся.
Как можно? Мы, духовные лица, не обманываем друг друга! Садитесь на моего лося, он довезет вас с комфортом.
– Спасибо, брат, но я с моей ногой не усижу в седле, – скорбно покачал головой батюшка.
– Хорошо, – кивнул Четвертый. – Тот, тогда ты понесешь отца Паисия.
Но батюшка опять скорчил жалостливое лицо.
– Не сердись, брат монах, но больно уж страшен твой спутник. Я боюсь, как бы у меня сердце от ужаса не схватило. Тогда уж, если можно, пусть лучше тот, с волосатой мордой, меня несет. У него вид все-таки более благообразный.
– Псих, понеси, пожалуйста, батюшку, – попросил Четвертый.
А сам подумал: «Надеюсь, что все обойдется без скандала».
А Тот подумал: «Ну и дурак же ты, батюшка, потому что судишь о созданиях по их внешности. Я бы тебя донес без проблем, а Псих, с его обидчивостью и вспыльчивостью, может и приложить по пути о какое-нибудь дерево так, что грудная клетка всмятку треснет».
А Псих подумал: «Ну и наглые оборотни пошли. Неужели он думал, что я поверю этой второпях наброшенной личине? Ну да ладно, мне эта просьба только на руку – до оборотня будет рукой подать в прямом смысле слова».
А что подумал батюшка – так никто и не узнал, потому что он был очень хитрым и скрытным лисом.
* * *
Минут через десять Псих понял, что его терпение заканчивается. «Подлая тварь, – закипал он. – он еще и ерзает. Пора уже заканчивать эту комедию».
А псевдобатюшка меж тем болтал без умолку, не закрывая рта.
– Видите, братья монахи, это место у нас зовется Каменным лесом. Посмотрите по сторонам – видите эти огромные валуны, которые и валунами-то назвать боязно – скорее отдельно валяющиеся горы. Как будто великаны ростом до неба поигрались в камушки, да и бросили свои игрушки…
– Пожалуй, и мне свою бросить пора, – прервал его Псих. – Слазь, оборотень. В «битый небитого везет» лисичка потом поиграет.
Обезьян был готов к любой реакции на свои слова, но не к тому, что случилось. На плечи ему навалилась огромная, невозможная тяжесть. Псих успел повернуть голову и сразу понял – почему младшего оборотня позвали «Слон».
Мунгэн Унэгэн принадлежал к редчайшей разновидности оборотней – тридцатисаженным лисам. Какой там слон? Размеры Серебряного лиса были больше, чем у кита.
В эту секунду несусветная тяжесть исчезла – гигантский лис отступил на два шага назад. Не успел обезьян порадоваться свободе, как на него обрушилась многотонная скала – Мунгэн Унэгэн придавил обезьяна огромным валуном.
В это время на гиганта кинулся Тот и даже умудрился пустить ему кровь, прорубив кожу своей лопатой. Но это оказалось его единственным успехом – через секунду бывший сом потерял сознание от удара огромной лапой. Лис встал на задние лапы, сунул поверженного Тота под мышку, а лапой цапнув хурджин и боевую лопату. В правой лапе оказался Четвертый, затем лис раскрыл свою пасть и зубами поднял лося за седло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Так он и примчался к старшему брату.
п. Новая Брянь,
Заиграевский сектор
Бурятской локации.
