— У меня такое ощущение, что мы уже поженились, — тихо и серьезно проговаривает он.
— Угу, у меня тоже, — соглашаюсь я, потому что пережила я сегодня такой всплеск эмоций, которые не каждая невеста испытывает на свадьбе.
— Тогда поехали в медовый месяц?
— Он обычно после бракосочетания.
— А у нас будет до. И свадьбы… — Евгений замолкает и едва слышно продолжает, — пышной свадьбы я не хочу, поэтому я предлагаю, Аля, только ты сразу не психуй, ага?
— У меня нет пунктика насчет белого платья…
— У меня есть пунктик насчет белого платья, — Евгений фыркает, — не перебивай. Я предлагаю…
— Господи, да не тяни! — возмущенно восклицаю и прижимаю ладонь ко рту.
— Я предлагаю, чтобы мой отец и твои родители прилетели к нам к концу медового месяца и мы…
— Сколько пауз, — взволнованно шепчу я.
— Ты в белом платье, я в костюме, тоже в белом, потому что черный цвет меня угнетает, — строго чеканит Евгений, — а с нами на берегу моря только наши родители, а за кадром фотограф.
— А на каком конкретно берегу? — уточняю я.
— А мне без разницы, — пожимает плечами, — и так как ты еще числишься моей секретаршей, Аля, бронирование билетов, отеля на тебе.
— Я могу куда угодно забронировать билеты? — недоверчиво спрашиваю я. — То есть у меня полная свобода действий? И ты не будешь фукать, если мне взбредет в голову полететь на северный Полюс и купить круиз на атомном ледоколе?
— Что? — Евгений медленно моргает.
— Да и такое есть, — я улыбаюсь.
— Я немного обескуражен, но… — он опять моргает, — ладно. Что же, свадьба в фуфайках тоже имеет место быть.
— То есть я могу устроить такой медовый месяц, который только пожелаю?
— Да. Именно так.
— Хм, — я задумчиво перевожу взгляд на потолок.
Это лучшее поручение, что я вообще получала от своего босса, который покидает ванную и срывает полотенце с крючка. Мир такой огромный и в панике обдумываю, где бы я хотела провести идеальный медовый месяц.
— Развернись ко мне.
— А как на счет Джомолунгмы? — я подчиняюсь его тихому голосу, и он садится передо мной на корточки.
— Эверест? — он заботливо вытирает мои ступни.
— Ага.
— Я не силен в скалолазании, а ты? — он поднимает на меня смешливый взгляд.
Я смотрела множество документалок о том, как скалолазы замерзали на перевалах до смерти. Будет очень досадно в медовый месяц превратиться в ледышку.
— И я, но мы рядышком походим и в палатки будем спать.
Без понятия, почему я предлагаю Евгению экстремальные варианты отдыха. Возможно, я хочу его напугать тем, что я дама непростая и “беги, милый, пока не поздно”.
— Аля, — он поглаживает мои икры, спокойно глядя в глаза, — знаешь фразу “ за тобой хоть на край света”?
Я кротко киваю.
— Так вот, замыслишь на Марс улететь, я и на Марс согласен.
Не важно где будет проведен наш неправильный медовый месяц до свадьбы, если рядом будет Евгений. Даже посреди болота и в облаке комаров я буду счастлива, ведь после приключений по грязюке мне помоют ноги и поцелуют колени.
Вежливый стук в дверь, и за ней тихо оправдывается Владимир:
— Я вторую дверцу у шкафа сломал, но первую починил. Я поеду за мебельными петлями.
Чмокнув Евгения в лоб, подскакиваю к двери и отпираю ее.
— Да к черту этот шкаф, — бегу за Владимиром, который в недоумении оглядывается.
— И, па, и не из-за шкафа я тебя пригласил, — из ванной выходит Евгений.
— Я-то это понял, но, — Владимир хмурится, — вы помирились? Если нет, то я вас запру в квартире.
— А вы похожи, — я смеюсь и задорно шлепаю босыми ногами на кухню, преисполненная светлой надеждой на хорошее будущее, — давайте пить чай. Сладенького хочу.
Глава 38
Я не смогла выполнить поручение Евгения, потому что мир оказался большим и я растерялась, а статьи в интернете, где стоит провести Медовый Месяц, испугали ценами. Я сложила лапки и сказала молчаливому жениху, что мне и так хорошо. Главное — заявление на регистрацию брака подали и ладно.
Евгений кивнул, и я удивилась его спокойствию, но мне не стоило расслабляться, потому что после ЗАГСа мы поехали в аэропорт. Когда я поняла, куда меня везет коварный обманщик, я запаниковала, а мне было сказано:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я так и знал, что ты саботируешь медовый месяц.
А дальше больше. В Домодедово мы прошли регистрацию в вип-терминале, после чего высокая и статная женщина с лучезарной улыбкой вывела нас к самолету, чей небольшой по сравнению с чартерными боингами размер и хищный экстерьер меня немного смутили, и я заподозрила что-то неладное. У трапа нас лично встретил один из пилотов с двумя красивыми стюардессами и учтиво пожал руку Евгению.
— Что происходит? — спросила я.
— Летим в медовый месяц, — ответил Евгений и потянул меня за собой на трап.
В общем, он на частном самолете, аренда которого, наверное, стоит как одна маленькая африканская страна, перенес меня из громкой и суетливой Москвы в сказку на тихом острове Фиджи. Я была в таком шоке и прострации, что весь многочасовой перелет проспала. Я буквально села в комфортабельном кресло, которое ничего не имеет общего с обычными сидениями в эконом-классе, высказала Евгению, что ему стоило со мной обсудить вопрос Медового Месяца, и сердито заснула.
И вот, лежу я на кровати перед прозрачным и колыхающимся пологом, а за ним сразу белый берег и море. Рядом ваза с экзотическими фруктами, и мне страшно, что я сплю и скоро проснусь в маленькой комнате на съемной квартире. И вдруг Евгений, который потягивается на дощатой террасе бунгало во влажных плавках, лишь моя выдумка?
— Я планирую купить кусок земли под дом, — говорит он и оглядывается, отдернув полог.
Точно сон. Не хочу просыпаться и если проснусь, то утоплюсь от отчаяния.
— Аль?
— А дерево посадишь? — спрашиваю я и вгрызаюсь в сочное манго, чтобы запомнить его вкус.
— А какое надо посадить, кстати?
— Дуб, — вытираю я губы.
— Почему именно дуб? — Евгений проходит к кровати.
— Он красивый и есть шанс, что он станет многовековым и живым памятником, который будут почитать наши потомки. И пусть нас под ним и похоронят, — я откладываю косточку манго в блюдо к фруктам и вытираю липкие пальцы салфеткой.
— Мне не очень нравится идея, чтобы нас похоронили под дубом, Аля, — серьезно отвечает Евгений и хмурится.
— Почему?
— Это жутко.
Стоит у кровати такой красивый, загорелый и его голубые глаза на его точеном лице будто сияют инфернальным огнем. Я отставляю поднос с вазой на тумбу и на четвереньках подкрадываюсь к Евгению. Поднимаюсь на колени и целую его в ключицу, а затем спускаюсь к груди. Чувствую на губах морскую соль.
— Что это еще за нежности?
— Хочу запомнить тебя, — я поднимаю взгляд и медленно поглаживаю его пресс и крепкие бедра. — И когда я проснусь, мне придется учиться рисовать.
— Зачем?
— Чтобы нарисовать тебя, — я улыбаюсь и стягиваю с него влажные плавки.
— Хорошо, отправим тебя на курсы рисования, — тихо шепчет Евгений и шумно выдыхает, когда обхватываю ладонью основание члена, что под моими пальцам наливается кровью.
На одной из картин Евгений у меня будет нагой, возбужденный и с хитрым прищуром глаз. Он целует меня и несдержанно валит на кровать, но я, решительно взбрыкнув, вынуждаю его перевернуться на спину:
— Я сегодня главная.
— Что-то новенькое.
Затыкаю его рот своим, а затем приступаю к изучению его шикарного тела. Я целую каждый сантиметр, поглаживаю и даже трусь щеками, чтобы не только ладонями запомнить жар его кожи, но и лицом. Он тяжело дышит, когда спускаюсь к лобку, и я внимательно вслушиваюсь в каждый хриплый выдох.
Касаюсь губами бархатистой мошонки, неторопливо провожу языком по терпкому от морской соли стволу и с трепетом облизываю упругую головку. И во мне нет даже крохотный искры стыда, лишь топкая любовь, тягучая нежность и теплое желание. Вновь с неторопливыми поцелуями поднимаюсь к лицу Евгения. Одно рукой направляю его естество и со стоном насаживаюсь на него, принимая без остатка. Нетерпеливые руки накрывают мою грудь и под легкий влажный ветер, что ласково треплет волосы, поднимаюсь и опускаюсь, покачиваясь на волнах сладкого удовольствия и любви.
