Алафузов был болен гриппом в тяжелой форме, но, несмотря на это, его подняли с постели для встречи с Майлсом. Когда английский адмирал вошел в кабинет, Алафузов выглядел очень усталым; его сильно знобило. Майлс держался от Алафузова на почтительном расстоянии. Русский адмирал упрекнул его за решение английского адмиралтейства рассредоточить конвой (русские, очевидно, читали радиограммы адмиралтейства). Суда конвоя, заявил Алафузов Майлсу, уничтожаются одно за другим, и русские радиостанции перехватили много передаваемых ими сигналов бедствия. Алафузов закончил свое заявление требованием, чтобы Майлс добился от адмиралтейства полного и детального объяснения происшедшего; это объяснение должно быть представлено Народному комиссару военно-морского флота адмиралу Кузнецову в течение ближайших нескольких дней. Кузнецову приказано доложить об этом Сталину.
Поскольку события с конвоем PQ.17 были подняты на политический уровень, Майлс поспешно возвратился в служебное здание своей миссии и направил срочную радиограмму прямо в адрес адмирала сэра Дадли Паунда с просьбой прислать оценку обстановки адмиралтейством в момент принятия им решения о рассредоточении конвоя.
ГЛАВА 5
ОБРАЗЦЫ ДОБЛЕСТИ
(Суббота 4 июля — понедельник 6 июля)
Прошло некоторое время, прежде чем немцы начали понимать, что происходит с конвоем PQ.17. Радиограммы с подводных лодок, поступающие в штаб адмирала Шмундта в Нарвике, говорили о замешательстве и нерешительности противника.
Незадолго до 01.00 5 июля адмирал Шмундт передал командирам подводных лодок позднейшие результаты воздушной разведки: «ВВС доносят: в 00.30 конвой растянулся на двадцать пять миль».
За час до этого Шмундт получил радиограмму от Тейчерта с «U-456», в которой сообщалось, что эскадра крейсеров союзников — четыре крейсера в двух колоннах с эсминцами на обоих флангах — неожиданно отделилась и направилась на юго-запад.
Теперь Шмундт получил еще одну непонятную радиограмму от Тейчерта, который доносил, что к 23.15 часть судов конвоя проходит мимо него на север, в то время как эскадра крейсеров находится далеко на юге и снова резко меняет курс.
Подводная лодка капитан-лейтенанта Саймона — «U-334», следовавшая по пятам конвоя, прошла через район крупной воздушной атаки на конвой вечером 4 июля и около 00.30 5 июля обнаружила два поврежденных немецкой авиацией судна — «Нэйварино» и «Уильям Хупер». В 00.45 «U-334» выстрелила в первый из них торпеду с расстояния около шести кабельтовых, но судно перевернулось и затонуло еще до того, как до него дошла торпеда. В 01.0 °Cаймон выстрелил две торпеды по второму судну, и приблизительно через пять минут после взрыва торпед оно затонуло.
В течение некоторого времени после, этого донесения подводных лодок указывали на то, что конвой снова скрылся в полосе густого тумана. Однако в 02.00 Тейчерт донес, что обнаружил несколько отдельных судов конвоя, собирающихся в группу неподалеку от места нахождения его лодки. Вскоре командир «U-457» Бранденбург донес, что потерял эскадру крейсеров, за которой должен был следить, и одновременно просил разрешения атаковать суда конвоя, которые видит. Штаб Шмундта пришел к заключению, что эскадра крейсеров, как докладывал Тейчерт, отходит на запад. В 03.15 командующий северо-восточной группировкой ВВС сообщил, что согласно донесению, полученному час назад от следящего за конвоем разведывательного самолета, конвой, по-видимому, разделился на северную группу, состоящую из девятнадцати судов, трех «эсминцев» и двух сторожевых, кораблей, и южную группу — из двенадцати судов и «легкого крейсера», за который летчик мог ошибочно принять один из хорошо вооруженных кораблей ПВО. Этот самолет уверенно подтвердил, что в составе кораблей, сопровождающих суда, нет ни одного тяжелого.
Начав охоту за отдельными судами конвоя и не опасаясь теперь последствий нарушения радиомолчания, командиры немецких подводных лодок отправляли Шмундту одно донесение за другим. В 03.35 Тейчерт («U-456») сорбщил, что видел, как конвой рассредоточивается: «наблюдаю много неохраняемых одиночных транспортов, идущих северо-восточными и юго-восточными курсами». Через пять минут поступило донесение Саймона («U-334»), в котором сообщалось о потоплении поврежденного судна «Уильям Хупер», а также о том, что с лодки наблюдали три тонущих корабля, включая, возможно, тяжелый крейсер.[28] Еще через пять минут Бранденбург («U-457») сообщил свои координаты и донес, что он преследует одиночное судно. Подобные донесения поступали в Нарвик в течение всей ночи.
В 07.45 Тейчерт донес в Нарвик, что суда конвоя широко рассредоточились и идут в юго-восточном направлении и что они, очевидно, перегруппировываются по мерe улучшения видимости. Адмирал Шмундт приказал всем лодкам арктической волчьей стаи сосредоточить усилия на атаке небольших конвоев и отдельно идущих судов; однако лодки должны перенацелить свои усилия на эскадру крейсеров, если таковую обнаружат.
Под поверхностью Баренцева моря две немецкие подводные лодки уже готовились к атаке: подводная лодка «U-703» уверенно догоняла новое английское грузовое судно «Эмпайр Байрон», а подводная лодка «U-88» выходила на позицию для атаки американского транспорта «Карлтон». Капитан 6645-тонного «Эмпайр Байрона» Джон Уортон, являвшийся одновременно заместителем командира конвоя, выбрал наконец минутку и задремал на своем кресле в капитанской. рубке на мостике. Уортон находился на посту непрерывно тридцать шесть часов и, несмотря на холодный дневной свет полярной белой ночи, бодрствовать больше был не в состоянии. Он уступил свое место на мостике лейтенанту ВМС — начальнику артиллерийской военной команды на судне, которая все это время тоже не отходила от своих боевых. постов. Судно доставляло в Россию одну из первых партий новых танков «Черчилль»; это было второе плавание судна в составе конвоев в Советский Союз.
В 07.15 «U-703» выстрелила первые две торпеды с расстояния около двух миль.
Командир лодки капитан-лейтенант Байлфелд принял скорость хода «Эмпайр Байрона», равную 10 узлам, но обе торпеды прошли впереди судна, не причинив ему никакого вреда. Сигнал боевой тревоги на судне не прозвучал, — значит, атака прошла незамеченной. Байлфелд считал, что его торпеды прошли по корме судна, поэтому для второго залпа он принял скорость хода, равную 12 узлам, и выстрелил торпеды из второго и четвертого аппаратов. Торпеды прошли еще на большем расстоянии впереди судна. Пока торпедисты поспешно перезаряжали первый аппарат, Байлфелд развернул лодку на 180° для стрельбы из кормовых аппаратов. Прошел час. Теперь он определил скорость хода судна точно: она составляла всего восемь узлов.
Находясь от судна на расстоянии всего полумили, Байлфелд нетерпеливо ждал, когда оно придет на пересечение нитей перископа, поставленного под прямым углом. В 08.27 «U-703» послала торпеду прямо в машинное отделение судна. Байлфелд видел через перископ, как из кормового; трюма вырвалось облако дыма. Все на лодке ясно услышали металлический удар взрыва зарядного отделения торпеды. Судно начало медленно оседать в море.
Капитан Уортон спал настолько крепко, что не услышал никакого взрыва. Его разбудил лейтенант-артиллерист, когда закричал, что судно торпедировано, но Уортон не поверил ему, так как чувствовал, что судно все еще движется вперед, и довольно быстро. Тем не менее он выглянул из рубки. На палубе стоял ад кромешный: команда уже готовилась оставить судно и спускала на воду четыре спасательные шлюпки. Уортон пошел на мостик проследить за уничтожением секретных документов. Судовой радист спросил его, нужно ли взять на шлюпки аварийную радиостанцию, но Уортон ответил, что радиостанцию на шлюпки уже отправили. В результате взрыва двенадцать артиллеристов оказались заживо погребенными в нижних помещениях; сквозь шум устремившейся в пробоину воды Уортон слышал их душераздирающие крики, но сделать что-нибудь для их спасения было невозможно.
Уортону пришлось прыгнуть в воду с мостика. Его подобрали на спасательный плотик, а затем переправили на одну из шлюпок. Капитан приказал всем спасшимся на двух шлюпках, одна из которых имела двигатель. На поверхности моря плавало несколько тел, в одном из них Уортон, к своему ужасу, узнал радиста, с которым разговаривал несколько минут назад. Через двадцать минут после атаки судовой котел взорвался и пробоина в корпусе увеличилась; шум устремившейся внутрь судна воды стал оглушительным. Прошло еще несколько минут, и «Эмпайр Байрон» затонул. Через девять минут после попадания пятой торпедой нетерпеливый Байлфелд выстрелил в судно шестую торпеду, но промахнулся. Когда судно затонуло, находившийся неподалеку американский транспорт «Питер Керр» нарушил радиомолчание и передал в эфир сигнал бедствия для «Эмпайр Байрона», но забыл при этом указать координаты места его гибели. Всего на спасательных шлюпках оказалось сорок два человека; восемнадцать моряков погибли.
