– Тебе следует знать, – продолжал я наставлять свою необразованную партнершу, – что экипажи лесных фей делают скрипучими специально. Для них – это особенное искусство.
– Коляска не может быть музыкальным инструментом, Майкл.
– Конечно, может. Считаются же ими церковные колокола. Люди даже устраивают конкурсы – кто лучше на них сыграет. Поэтому расслабься, Френки, и наслаждайся изысканной музыкой лесных фей… Впрочем, нет, тебе этого не удастся. У тебя же нет слуха.
– Крылья бы пообрывала этим феям, – бросила Френки.
Алиса Шталь испуганно ахнула, словно это она сама была лесной феей, которую собирались лишить сияющих опахал.
Я-то прекрасно помнил, что Алиса терпеть на может фей – и именно за их способность летать, которой сама была лишена. Не раз и не два мне приходилось уворачиваться от падающих листьев ее печальных слов.
И ничего лестного для фей в этих словах не было.
Убаюканный мелодичным скрипом коляски, я погрузился в сладкие мысли о том, как же приятно будет стравливать по пути Франсуаз и Алису и сколько поучительных уроков обеим преподать.
Внезапно я резко выпрямился и так сильно ударил сложенными пальцами в потолок двуколки, что, сиди там бедняга кучер, небось, свалился бы прямо промеж своих лошадей.
Кони встали на дыбы – по крайней мере, сделали вид, поскольку две смирные упряжные каурки если и умели делать что-нибудь вдохновляюще, так это увеличивать работу дворникам.
Алиса Шталь потеряла равновесие и уныло клюнула носом. При этом она, конечно же, могла с легкостью восстановить равновесие, но делать этого не стала, ожидая, что я по-рыцарски ее подхвачу.
Рыцарем я не уродился, да и вообще не урод.
Будь мы в закрытом экипаже, философиня просто разбила бы себе нос о противоположную стену. И, как знать, это могло придать ей обаяния.
Но ехали мы в открытой двуколке; потолок и стены закрывали только место для седоков. От двоих лошадей нас отделял только небольшой передок, высотой не более пары футов.
Алиса приземлилась на нем и замерла в странной позе. Ее плечи, голова и руки перекинулись вниз, ноги же остались на месте, словно им позабыли сообщить в последний момент, что их обладательница отправилась в краткий полет.
Длинная, плотная юбка Алисы Шталь задралась, представив миру панталоны в мелкий цветочек.
Получилась милая иллюстрация, которая украсила бы обложку журнала «Эротическая порка».
Франсуаз осадила гнедую и обернулась ко мне.
– Если тебе так не терпится сорвать трусики с этой тихони, – бросила демонесса, – то вот пара кустов, где вы можете уединиться.
Девушка подъехала поближе и осмотрела обнаженные ножки философини. Так соперница оглядывает ту, кого соперницей не считает.
– Впрочем, не уверена, что твоя Алиса не приклеила штанишки к заднице силикатным клеем, – продолжала демонесса. – Так, чтобы понадежнее сберечь свою невинность.
– Майкл, что произошло?
Алиса Шталь попыталась поднять голову и посмотреть на меня, разумеется, с вселенским упреком. Однако поскольку верхняя часть ее тела слишком далеко завалилась через передок, а задняя отличалась некоторой тяжестью, философиня смогла разве что встряхнуть волосами.
– Наступил час для утренней медитации, – пояснил я, споро выпрыгивая из коляски.
Благодушный читатель, наверное, решит, что я сразу же бросился на помощь Алисе Шталь. Ошибаетесь. Выдерни я ее, как морковку из грядки, как бы я смог потом от нее отделаться? Нет уж, пусть щеголяет цветастыми штанишками там, где упала. Так от нее вреда меньше.
Дело, которое мне предстояло выполнить, было настолько сложным, что у меня просто не оставалось возможности возиться с Алисой Шталь.
Впрочем, за другие дела я не берусь.
– За мной, Френки, – приказал я через плечо, как собачонке, и энергично зашагал вперед, в поле.
Поскольку девушка ехала верхом на отличной! лошади, а я ковылял пешком, ей не составило труда меня догнать. И только это спасло меня от немедленной расправы.
– За мной? – прошипела красавица, когда Алиса Шталь уже не могла нас расслышать. – А разве сегодня мы разучиваем не «апорт»?
Я стал коварен.
– Мне просто стало невмоготу от общества этой ужасной девицы, Френки. Захотелось побыть с тобой, глотнуть свежего воздуха… Оп!
Франсуаз спрыгнула с лошади.
Нормальные люди, конечно же, просто сходят с коня; но моя партнерша не может не выпендрежничать, словно в родео участвует.
Ее горячие губы приникли к моим, а крепкие груди уперлись в мое тело.
Прикосновение ее горячего бедра обожгло мою плоть, как адское пламя. Сердце забилось так сильно, словно было готово разорваться на мелкие клочки, а вместе с ними разнести и меня. Девушка ощутила это и властно прижала меня к себе.
Я понял, что немного перестарался.
Можно ли спастись из этой ситуации, не потеряв достоинства?
Франсуаз резко рванула на мне камзол, и я понял – главное здесь остаться в живых.
Я мягко развернул девушку к себе и стал нежно массировать ее загорелые, обнаженные плечи.
Теперь следовало продвигаться вперед с превеликой осторожностью. Тем более, что я уже понес серьезные потери в виде нового камзола.
– Знаешь ли ты, что произошло, когда я впервые встретил тебя? – начал я.
Девушка откинула назад голову и уперлась руками в ветви низко растущего дерева.
– Конечно, – сказала она. – Ты прорвал членом штаны, насквозь прослюнявил рубашку и потерял последние мозги.
При обычных обстоятельствах за подобные слова следовало бы надавать девушке пощечин, а потом сослать на остров Игуан, на женскую каторгу.
Но в устах Френки это почти комплимент, поэтому я не стал заострять на нем внимания.
– Я говорю о том, – продолжал я, пока мои пальцы бережно ласкали нежную кожу девушки, – что в тот момент понял – сейчас я взойду на дорогу, с которой уже никогда не смогу сойти. И я…
Франсуаз резко развернулась, и два ее сложенных пальца впились мне в горло.
– Иными словами, щеночек, – процедила она тоном, который даже енот не назвал бы ласковым, – ты раздумал ехать к Иль-Заднице и все пытаешься придумать, как сказать об этом идиотке Френки.
– Ну, – я поправил отвороты камзола. – Сформулировать можно и так.
Девушка встряхнула головой и оправила волосы.
– Почему ты передумал?
Алиса Шталь смогла наконец восстановить равновесие и теперь сидела в пролетке, всем своим видом давая понять, что ей нет ни малейшего дела до того, о чем мы здесь говорим и какие же мы с Френки сволочи.
Я бросил взгляд в сторону экипажа.
– Ты ее видела?
– Если тебя интересует, захотела бы я покувыркаться с ней на троих, сделав из тебя сандвич, – то нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
