- В том-то и дело, дедушка, что вы правы только наполовину. Об этом вам и не сказал профессор Бурунов.
- То есть как это наполовину? - нахмурился академик.
- Вы правы только в том, что нельзя перенести неподвижного наблюдателя с большей массы на меньшую, скажем, с земного шара на летящего комара.
- Разумеется. Тебе хвала, что ты это убедительно доказала математически. Очевидное трудно доказуемо.
- Но в остальном прав Эйнштейн! Никому не превзойти скорость света, не будет у наших звездолетчиков, достигших субсветовой скорости, того же масштаба времени, как у нас с вами на Земле, тщетно их ожидающих.
- Это почему же, позвольте узнать? - грозно спросил Виталий Григорьевич, тяжело поднимаясь со скамейки.
Проходившие мимо две почтенных туристки из числа посетителей музея-усадьбы удивленно посмотрели на ссорившихся девочку и старца.
- Посмотрите, Лидочка, на эту неравновозрастную пару! - сказала одна из них, седая и сухопарая с птичьим носом на восковом лице. - Для нашего времени всеобщей борьбы за высокую нравственность невозможно пройти мимо.
- Но я умоляю вас, Генриетта Генриховна. Не надо! Нас не поймут.
- Понимать надо лишь высшую мораль. Если все будут проходить мимо... то станут дикарями.
И она решительно подошла к заветной скамейке Виталия Григорьевича.
- Уважаемый пожилой человек и юная девушка! Сердце обливается кровью при виде непочтительности молодых к пожилым.
- Чем обязаны? - вежливо осведомился Виталий Григорьевич.
- Ах, только желанием помочь вам. Нам показалось, что ваша юная собеседница вывела вас из равновесия, не проявляя к вам должного уважения, на что указывает хотя бы то, что она сидит, а вы стоите. Это можно объяснить лишь плохим воспитанием.
- Плохим воспитанием, как мне кажется, было бы сидеть перед стоящей дамой. А стоять же перед сидящей - естественно для мужчины.
- Но не нужна ли вам наша помощь? - настаивала Генриетта Генриховна.
- Мы искали здесь уединения и будем благодарны каждому, кто поможет нам в этом.
Сконфуженные туристки удалились, вполголоса споря между собой.
Испуганная Надя вцепилась в дедушкину руку и умоляюще смотрела на него снизу вверх.
- Дедушка, милый, вы не сердитесь ни на меня, ни на них! Ничего я еще не доказала. Я только хочу ввести свой "коэффициент несчастной любви" не сомножителем, а слагаемым, притом со знаком минус.21
- Похвальное намерение, - отдуваясь и сердито глядя вслед ушедшим дамам, он снова сел на скамейку. - Стало быть, пока что ты академика Зернова еще не раздела в научном плане донага и в Африку не пустила?
- Ну что вы, дедушка! Я же совсем не против вас!
- Я и думал сперва, что ты за меня...
- Доказательств против вас у меня нет... пока...
- Пока? - снова взъерошился старый ученый.
- Да, пока... до появления факта, высшего и единственного авторитета в науке.
- Мудрые эти слова академика Павлова Ивана Петровича! Мудрые... Нынче научные деды для научных внучат не авторитетны. И правильно!
Академик оборвал себя и, привычно опершись подбородком о конец прогулочной палки, задумался, мысленно безжалостно расправляясь с собой: "Научный олух в академической мантии! - вот ты кто, Зернов! Если сам же ты подсказал Дьякову, что нельзя пренебрегать отношением масс разлетающихся тел, то чего же теперь дивиться найденным результатам? И как же ты, считавшийся в юности феноменом, состязаясь с компьютером в математических вычислениях, не увидел, как можно ввести это отношение под корень их же формул? Притом, как говорится, на любой вкус: хочешь сомножителем в пользу Зернова, хочешь слагаемым во славу Эйнштейна, с вежливой поправочкой его неточностей. Ведь это лежало на поверхности! А ты, маститый, даже не нагнулся! Впрочем, задача-то еще не решена!".
После долгой паузы наконец он сказал:
- Ты вспомнила авторитет факта по Павлову, более обобщенно можно сказать о конечном авторитете во всяком вопросе Природы! Без участия Природы, видимо, задача чисто теоретически решена быть не может. Ты как бы шла по кругу и пришла к начальной точке, где Эйнштейн ввел постулат непревосходимой скорости света. Я отверг этот постулат, как не доказанный, сам доказательств противного не имея. А ты с чисто женским изяществом выразила наш спор лаконичным математическим приемом. И снова встал коварный вопрос: куда нулик поставить. И оказалось, теперь ты перед искушением произвола, как и твои научные пращуры. Я сейчас мысленно корил себя, что сам до твоих выводов не додумался. А может, зря корил? Требуют они, как видим, согласования с матушкой Природой, с милостиво предоставленным ею фактом.
- Я это понимала, дедушка, но не смела высказать. Все главные возражения против теории относительности опирались на произвольность выбора места неподвижного наблюдателя. У меня они отпадают. Но суть теории Эйнштейна, благодаря этому, остается чистой и неприкосновенной вместе с ее постулатами и выводами. Увы, не превзойти никому световой скорости, не вернуться в свое родное время нашим звездолетчикам, - и Надя всхлипнула.
Старику стало жаль внучку, и он, сердясь на себя, снова откинулся на спинку скамьи, словно впервые рассматривая внучку:
- Удивительная ты у меня, Надежда Крылова! С одной стороны на тебя посмотреть - девчонка девчонкой с веснушками и глупыми фокусами, которые тебе сходят с рук. А с другой стороны: мудрец мудрецом, хоть в тунику Дельфийской пифии наряжай. Скажу я тебе, если появится факт в твою пользу, то станешь ты автором не какой-нибудь теории относительности или абсолютности, а теории абсолютной относительности.
Сказав это, академик склонил голову, как будто к чему-то прислушивался.
Действительно тихий сигнал был вызовом браслета личной связи на руке академика.
Виталий Григорьевич приложил браслет к уху.
Лицо его стало серьезным.
- Немедленный вызов к видеоэкрану. Чрезвычайное событие. Скорее! Англичане начали прямую передачу из Мальбарской радиообсерватории очень важных космических сигналов. Надо торопиться.
При поспешной ходьбе дед несколько раз прикладывался ухом к браслету, но только ускорял шаг, ничего Наде не объяснив.
Уже при подходе к академическому дачному городку их встретила парочка: идущие под руку Бурунов с Кассиопеей.
- Скорее, спешите к обеду, - начал Бурунов, - Наталья Витальевна...
- Да-да, скорее! Включайте видеоэкран. Бегом, - задыхаясь, произнес Зернов.
Когда все вошли в столовую, на экране стояла привлекательная коротко стриженная девушка.
- Как дикторшу-то обкорнали! - шепнула на ухо Наде Кассиопея.
- Леди и джентльмены! - послышался мужской голос за экраном. Позвольте представить вам стажерку Мальбарской радиообсерватории, мою дочь, мисс Мэри Хьюш, которой мы с супругой, уважаемой профессором Джосиан Белл, как руководители радиообсерватории, предоставляем слово.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
