Бросив превратившийся в бесполезную железку автомат, Гупи схватился за пистолеты.
– Не, так ты его не достанешь.
Вервольф тоже засек место, где притаился снайпер.
Сдернув с перевязи осколочную гранату, «грешник» подцепил кольцо крючком, вделанным в лямку рюкзака, вырвал чеку и кинул в окно второго этажа.
Грохнуло.
Вервольф осклабился довольно и побежал дальше.
Когда перед ними открылась площадь, Гупи понял, почему им удалось до нее добраться живыми и, по большей части, невредимыми. Гейтс был прав, снайперы не старались их убить, а гнали в заданном направлении.
Небольшая, почти квадратная площадь, с Доской почета, на которой не осталось ни одной фотографии, только выложенное большими буквами слово «СЛАВА», и упавшим, а может быть, и сброшенным с невысокого пьедестала памятником бессмертному Вождю мирового пролетариата, который даже лежа указывал вытянутой рукой в небо, то бишь в пустоту. В былые времена такую площадь можно было увидеть почитай что в каждом небольшом провинциальном городке. Варьировали, да и то исключительно в допустимых пределах, лишь оформление почетной Доски и художественное воплощение образа Вождя. Как правило, площадь располагалась перед входом в здание горсовета или городского отделения партии – нередко это было одно и то же здание, – и служила для торжественных митингов по случаю официальных праздников, выделенных в календарях красным цветом.
Эта площадь была заполнена мертвяками. Нет, они не изображали собравшихся на митинг гегемонов. Зомби тупо шарахались из стороны в сторону, натыкались друг на друга, спотыкались, падали, поднимались и снова пытались куда-то идти. И, судя по всему, настроены мертвяки были крайне агрессивно. Порыкивая и повизгивая, они то и дело отвешивали друг другу оплеухи. Иногда кусались. Отдельные твари пытались пинаться, но с разрушенным вестибулярным аппаратом даже на двух-то ногах устоять непросто. Временами кучка зомби набрасывалась на кого-то одного, избранного по непонятному принципу, и буквально раздирала его на куски, после чего на останках начиналось омерзительное в своей кровавой откровенности пиршество каннибалов. Если бы это были люди, Гупи решил бы, что все они вусмерть пьяны или находятся под воздействием очень сильного наркотика. Но среди зомби алкоголики и наркоманы не водились. Тогда, что же с ними происходит?
Гупи посмотрел назад.
Два потока зомби вытекли на перекресток из боковых улиц и, слившись в один, катились к пощади.
– Да, к черту все!
Сдернув с перевязи гранату, Вервольф зубами вырвал чеку.
– Чего ждать-то!..
Вервольф метнул гранату в толпу неиствующих зомби.
Следом тут же полетела другая.
– Держи!
Шрек кинул Гупи автомат Фондю.
Сталкер быстро проверил магазин, передернул затвор, прямо перед собой, веером выпустил всю обойму и, сменив на новую, одновременно с Вервольфом кинулся вперед.
То, что происходило потом, было похоже на безумие.
Не сговариваясь, Вервольф и Гупи решили, что им нужно пробиться к зданию на другой стороне улицы. С невысоким, широким крыльцом и массивными деревянными дверями, на одной и из которых даже сохранилась длинная медная ручка, здание казалось самым надежным убежищем как от полчищ озверевших зомби, так и от «свободных» снайперов. Должно быть, в былые времена, до первого выброса, именно в этом доме располагался горком партии или какое другое важное государственное учреждение. В отличие от других, здание неплохо сохранилось. Что самое главное, двери были целы, а окна с выбитыми стеклами все еще забраны фигурными решетками.
Ворвавшись на площадь, небольшая группа людей сразу же превратилась в центр, вокруг которого закрутился безумный водоворот. Каким-то образом все зомби разом узнали о их появлении, и все, даже находившиеся на дальних подступах к месту основного действия, начали двигаться в одном направлении. Гупи и Вервольфу приходилось буквально проламываться через толпу обезумевших мертвецов. Тут главной была четкая согласованность всех действий. Одному не справиться никак, потому что убить мертвяка совсем не просто – он уже мертв. Его можно только на время нейтрализовать, вывести из строя. Но это на открытой местности подстреленный мертвяк упадет и будет какое-то время приходить в себя, медленно восстанавливая жизненные функции, если они у него еще остались. Здесь же толпа наседающих со всех сторон зомби не давала упасть тем, кому достались сталкерские пули. Поэтому, сначала Гупи короткими, скупыми очередями, по два-три выстрела, расстреливал наседавших на них мертвяков, а Вервольф в это время раскидывал и сбивал с ног, тех, кто плохо стоял. Затем «грешник» использовал дробовик по прямому назначению, а Гупи прикладом расчищал путь, одновременно меняя в автомате обойму.
Шрек и Гейтс, сменивший снайперскую винтовку на автоматическую, прикрывали группу от напирающих с боков зомби. Рикошет и Муха держали тыл.
Время от времени кто-то кидал вперед, в толпу зомби гранату. Части тел эффектно разлетались по сторонам, но толку от этого было мало.
Это было похоже на кровавую мясорубку. Идти приходилось буквально по телам павших. При этом павшие еще норовили ухватить тебя за ногу, а то и укусить. Кровь и обрывки гнилой плоти летели во все стороны. Тут как раз очень кстати пришлись маски с инфравизорами. Они и глаза защищали, и цвета скрадывали, делая все происходящее не таким уж кроваво-реалистичным. От чего маски инфравизоров защитить не могли, так это от мерзкого зловония, исходящего от множества разлагающихся тел. Нужно было заранее надеть респираторы, но кто ж знал, что все так сложится.
Время не то спрессовалось в тонкую лепешку, не то скаталось в плотный колобок. Гупи казалось, что тупой и бессмысленной бойне не будет конца. А солнце никогда уже не взойдет над руинами мертвого города. Время измерялось теперь только числом пустых обойм, брошенных на землю. И когда упадет последняя, время остановится. Навсегда. Во всяком случае, для славного парня, каковым считал себя сталкер по прозвищу Гупи.
Глава 11
Гупи не почувствовал ни радости, ни облегчения, когда увидел прямо перед собой разодранную выстрелами филенку тяжелой деревянной двери, к которой они с таким отчаянием прорывались. Он вообще уже не чувствовал ничего, кроме безумной усталости и жуткого отвращения ко всему. К себе – в том числе. Потому что с ног до головы был перемазан гнилой кровью, слизью и нечистотами живых мертвецов. И, должно быть, внешне тоже здорово на них смахивал.
Муха последим перевалил через порог.
Вервольф от живота четырежды выстрелил в прущих следом за ним зомби.
– Давай!
Гупи попытался прихлопнуть дверь. Но несколько мертвяков успели просунуть в сужающийся створ руки.
– Вот же погань!..
Рикошет выхватил мачете и, как заправский фермер сорняки, принялся обрубать конечности со скрюченными пальцами.
Вервольф перезарядил дробовик, и – вовремя. Из коридора, тянущегося в левое крыло здания, выползли трое мертвяков. «Грешник» прицельно и без удовольствия расстрелял их, как мишени в тире.
Как только дверь встала на предназначенное ей место, вояки привалили ее большим, тяжелым шкафом для документов. Затем подтащили разодранный, с торчащими пружинами диван.
Баррикада вышла не слишком надежная, но и мертвяки особым упорством не отличались. Потолкав дверь и убедившись, что она заперта, зомби переместились к окнам. Видимо, для них важен был визуальный контакт с потенциальной добычей.
– Ну и рожи, – Муха с отвращением плюнул в обезображенные, похожие на хеллоуинские маски лица зомби, толпящихся под окном и просовывающих гнилые руки сквозь прутья решетки.
– Ага, – согласился Вервольф.
И, вытянув руку с дробовиком, нажал на курок.
Мертвяк, которому зарядом картечи снесло полчерепа, в ответ недовольно заворчал.
– Не пали попусту, – осадил «грешника» Гупи. – Настрелялись уж досыта… Скоро каждый патрон считать придется.
– Не напрягайся, Гупи, – уверенно поднял руку Рикошет. – Как только из города выберемся – будут боеприпасы.
– Если выберемся, – уточнил сталкер. – Зачем мы вообще в этот город полезли? Неужели нельзя было обойти?
– Не, – покачал головой Вервольф. – Обойти не получилось бы. С одной стороны – топи непролазные, синюхой заросшие. Туда даже Болотный Доктор не ходит и никому не советует. А дальше, за топями, отряд химзащиты стоит. Вот их, – «грешник» кивнул на американцев. – Это тебе не русские и не украинцы. Это, понимаешь ли, блок НАТО. Они закурить не спрашивают, потому что им заместо сигарет жвачку антиникотиновую выдают. Я так разумею, они потому и злые, что им из соображений политкорректности курить не позволяют. И нервные – чуть чего, сразу палят.
– Запрет на курение в войсках не имеет никакого отношения к политкорректности, – заметил Гейтс. – Он продиктован исключительно заботой о здоровье личного состава.
