А профессор Хов вздохнул и, наконец-то, расслабился.
- Боюсь спросить, что еще вы носите в своей сумке, - сказал он, когда я замолчала и перешла на неторопливый массаж ступни. Странно, чем дольше она находилась у меня в руках, тем всё сильнее становилось чувство дежа вю. Словно это, или что-то похожее, уже было.
- О, чего там только нет. Я туда даже палатку положил, - легкомысленно ответила я, стараясь не выдать плохого самочувствия.
Даже несмотря на дурноту, ощущение его кожи, тонких косточек под ней доставляло несказанное удовольствие. Мне было в кайф делать ему массаж. Отлупите меня теперь за это!
- Всё еще не оставляете мыслей о побеге?
- Не исключено.
Мы обменялись хитрыми улыбками, и до меня вдруг дошло, где я видела и это выражение облегчения в черных глазах, и ногу.
- Операция!
- Что? – удивился профессор.
- Тогда, в первый день, во время прохождения через Комнату Испытаний, мне привиделось, что идет война, а я хирург, - объяснила я. – И там был… - Мой любимый? Ага, Валя, шокируй профессора признанием от тринадцатилетнего мальчишки. – Там был один солдат с наполовину оторванной левой стопой. Меня постоянно отвлекали, нужно было торопиться и резать, но я видел, что её можно спасти, и зашил самые важные и крупные сосуды. Чтобы во время переправки в госпиталь стопа не отмерла, чтобы другие хирурги смогли её окончательно пришить… Я тогда вас не узнал, сэр.
Профессор Хов задумчиво наклонил голову набок.
- Так вот почему...
- Что?
- У вас было перенасыщение магическими потоками. Обычно в таких случаях эльты инстинктивно закрываются и выбрасывают лишнее в пространство, но вы не закрывались, и был не выброс, а вытекание. Причем оно шло гораздо медленнее, чем нужно. Именно мне выпала честь помогать вам. После этого постоянная боль в ноге прошла. Нет, мистер Волхов, я никому об этом не говорил, - увидев мой открытый в испуге рот, поспешно сказал он.
Я опустила голову, в последний раз промяла стопу и отпустила её. Профессор задумчиво повертел ногой и создал заклинание. Над ладонью повис шарик света, а в черных глазах разгорелся огонек радостного неверия.
- Как ощущения?
- Как будто я снова мальчишка, - признался профессор. – Я уже забыл, как это – колдовать без боли.
- С сильными заклинаниями пока денька три повремените, чтобы всё зажило, - на всякий случай посоветовала я. – Итак, сэр, вы подумали, что у вас получается лучше всего?
- Это очень сложный вопрос. У меня много умений, – сказал профессор Хов, погасив заклинание. Смотрел он на меня при этом очень и очень уважительно. – Лучше я открою в банке счет на предъявителя и передам его вам. Рано или поздно вы сможете распорядиться этими деньгами. За подобную работу ваш итальянский коллега берет примерно четыре тысячи мон. Вас устроит такая цена?
Я с усилием придушила радостно заквакавшую жадность и, опустив взгляд, потеребила фенечки на запястьях. Четыре тысячи поросят за один сеанс массажа одной ступни - по мне, слишком жирно. Не выйдет ли мне подобная щедрость боком?
- Простите, сэр, но я откажусь от вашего предложения, - твердо сказала я. Что-что, а правила знахаря бабушка вбила в меня накрепко. - Я никогда за такую работу не брал денег. К тому же бескорыстие оговорено в моей клятве. Вы можете расплатиться услугой, даром, возможно, новым умением.
Хов провел пальцем по губам. Взгляд у него был... Словно во время знакомой реакции у него получилось неизвестное науке вещество.
- Вы уверены, мистер Волхов? Уверяю, я вполне могу позволить себе такие траты.
- Я вам верю, сэр. Но моя цена останется неизменной. Жизнь в деньгах не измерить. Поэтому – то, что получается лучше всего, сэр.
- А если лучше всего у меня получается пить алкоголь? – иронично спросил он.
- Тогда я попрошу вас научить меня разбираться в алкоголе и методах снятия похмелья, - улыбнулась я. – Итак?
Профессор помолчал, подумал, прикрыв глаза, и хмыкнул.
- Да вы хитрец, каких поискать, мистер Волхов. То, что получается лучше всего. Выживать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Что? – удивилась я.
- Лучше всего у меня всегда получалось выживать и выходить сухим из воды... Или почти сухим. Я всегда знал, когда нужно остановиться, уйти… - он зачесал волосы назад и выпрямился. – И вы только что обязали меня, чужого слугу, оберегать вас, невзирая ни на какие приказы, до тех пор, пока вы не адаптируетесь в нашем мире полностью. Примите моё искреннее восхищение. Блестящая комбинация.
Я, рассчитывающая максимум на какое-нибудь интересное зелье, онемела от такого поворота.
- Завтра мы с вами идем к целителю, - флегматично продолжал мой новый телохранитель. - Директор Аунфлай посоветовал мне одного из своих друзей. Его настоятельные рекомендации я обойти не смогу, но вот познакомить вас с другими, неизвестными Мерфину полезными личностями - вполне. Мистер Волхов, предупреждаю, что бы вы не услышали и не увидели - держите своё мнение при себе. Это ваше первое и самое главное правило выживания в этом мире.
Вот это да! Вот это удача! Спасибо тебе, бабуль, за намертво вбитые правила знахаря!
- А ту гниду, которая всех травила, мы искать не будем? - невинно спросила я и пояснила, увидев непонимающий взгляд. - Сэр, вы же не думали, будто я поверю, что профессор Броун действовала в одиночку? Это же очевидно! Она работала в Фогруфе столько лет, у неё была масса возможностей. Но отравить всех почему-то решила только сейчас. Есть еще подстрекатель, возможно, он и организатор. Кто-то, кто её надоумил и подал идею. И вполне возможно, что он до сих пор в замке!
- Да, я думал об этом... - пробормотал профессор. - Нет, мистер Волхов, вы этим заниматься не будете!
- Это почему?
- Второе правило выживания - не лезть не в своё дело.
* * *
Корион не рассчитывал скрыть от Аунфлаев результат первой алхимической практики Волхова. Там был весь класс бардов, и общительные дети моментально разнесли слухи по замку. Естественно, весь преподавательский состав Фогруфа заинтересовался неснимаемой защитой и странным плодом опыта Волхова. Однако алхимик вовсе не собирался радовать старых интриганов. Особенно после того, как на первой же отработке Вадим спокойно и буднично, за каких-то десять минут убрал практически неизлечимую травму, попросив настолько смехотворную цену, что Корион едва переборол порыв закрыть лицо рукой и посидеть так часика два, чтобы переварить невозможную логику.
- Ты сделал что?! – завопил Мерфин, выронив чашку.
Аунфлаи любили устраивать после педсовета чаепития, на которые пускали лишь членов рода. И Кориона, хотя он с удовольствием не соблюдал бы эту традицию. Но репутация слуги рода обладала не тем влиянием, когда подобными приглашениями можно было разбрасываться. Между обычным слугой рода и доверенным слугой рода, которого посвящали в секреты, была колоссальная разница.
- Положил котел в подарочную коробку, перевязал ленточкой и отправил своему деду вместе с воспоминанием, - с удовольствием повторил Корион, пригубив чай. Напиток был хорош – леди Изольда обожала различные травяные сборы. – Давно мечтал показать старому козлу, что один тринадцатилетний школьник может сотворить с простейшей реакцией такое, что вся гильдия алхимиков и зельеваров встанет в ступор.
- Мэдог, ты слышал?! Наш верный слуга отдал в чужие руки уникальную вещь вместе с воспоминаниями! Мы должны были исследовать защиту! – Мерфин вскочил и забегал по кабинету, дергая себя за волосы. – Как ты мог, Корион? После всего, что мы для тебя сделали!
Он обежал кабинет главы рода еще раз, по пути задел локтем книжный стеллаж и свалился, получив по макушке тяжелыми фолиантами. Мэдог отложил ложечку и заклинанием вернул книги на место. Мерфин со стоном сел на полу, потирая голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- О-о… Кори, ты ранил меня в самое сердце!
Леди Изольда поймала мученический взгляд Кориона и тихо хихикнула, быстро прикрыв улыбку чашкой.
- Мерфин, угомонись, - хладнокровно сказал Мэдог. – Хов отправил котел не чужому, а собственному деду, в свой род. Он имел полное право как алхимик нашей школы. Поскольку вся ответственность за происходящее в алхимическом классе ложится на его плечи, то все результаты учеников принадлежат ему.
