Перепуганные первокурсники исчезли так, словно их ветром сдуло. Корион тремя взмахами очистил статую, постоял, с тоской разглядывая навеки застывшие черты, и, помедлив, осторожно положил на мраморные страницы веточку полыни. Изо дня в день, из года в год ходить мимо этой полуулыбки было больно. Когда-то жаркая, острая, сейчас вина, конечно, притупилась - за семьдесят лет невозможно было не привыкнуть. Как дерево заращивает застрявшую в коре пулю, так и Корион зарастил свою рану. Но иногда, вот как сейчас, его пуля в сердце проворачивалась, и на него вновь накатывали сожаления и мысли, что если бы он мог тогда поступить иначе, если бы был другой выход, если бы... даже пусть ценой собственной жизни...
- Профессор? – раздался звонкий голос за спиной.
Обернувшись, Корион увидел Вадима. Тот помял ремешок сумки и приблизился, удивленно разглядывая полынь на книге первого ученика.
- Я как раз к вам иду. Нам через час выходить, - сказал мальчишка и замолчал, переведя взгляд на профессора.
Вопросов не последовало. Вадим вообще сделал вид, что ничего не видел. Корион мысленно поставил ему плюсик. Второе правило выживания было усвоено.
Глава 13. Сид Трех Дубов
Как оказалось, приборчиком для перехода пользовались лишь Аунфлаи. Профессора договаривались с келпи, и те на тех же доисторических лодчонках переправляли их через щиты и сопровождали в пути. Вот и с нами вызвался пойти Ай. Переправил он нас мягко и даже без спецэффектов.
Стоило только мне оказаться в мире людей, как всю головную боль, тяжесть и противное ощущение вибрации в теле словно вырубили. Я с облегчением выдохнула, впервые за эти дни ощутив себя человеком, а не плохой пародией на электропроводник. На губы сама собой выползла улыбка.
- Поразительно, вы вовсе не бледная немочь, - прокомментировал мой сияющий вид профессор Хов, пока Ай толкал лодочку к берегу.
- Надеюсь в скором времени сказать то же самое о вас, сэр, - отбила я и, подставив лицо под солнечные лучи, счастливо зажмурилась. В магическом мире по движению теней спокойно определяли правильное время, но само Солнце почему-то всё время ускользало от прямого взгляда, а размер Луны вообще был больше положенного раз в двадцать. Что тут сказать? Магия!
Профессор легко выскочил на берег, пробежавшись прямо по воде, и терпеливо дождался меня, что брела по колено в непромокаемых сапогах.
- Хотите анекдот, профессор? – улыбнулась я.
- Ну? – поглядывая по сторонам, буркнул профессор.
- Оказались на острове раввин, падре и буддист, а путь на материк - только по воде…
Профессор от такого начала даже оглядываться перестал.
- Раввин взывает: «О Всемилостивый, помоги мне пройти по воде!» - и переходит на материк, - продолжала я загребать воду сапогами, не обратив внимания на подозрительное молчание келпи позади. - Буддист просит: «Великий Будда, дай мне силу воли поверить в то, что вода твердь!» - и тоже переходит на материк. Падре молится: «Боже правый, повтори чудо апостола Петра!» - и тонет... И тут раввин говорит буддисту: «Неудобно-то как получилось. Может, надо было ему сказать, что в воде были столбики?» А буддист удивленно смотрит в ответ: «Какие столбики?..»
- Смешно, - согласился профессор. И не улыбнулся, гад такой, нисколечко.
Мимо в зверином облике промчался Ай, вспенив воду всеми четырьмя копытами, и радостно заржал, когда большая часть брызг оказалась на мне.
- Весело тебе, нечисть непарнокопытная? – ласково спросила я и запустила в келпи сапогом.
Тот легко увернулся, но не зря же я тренировалась в телекинезе? Сапог, словно бумеранг, описал в полете красивую дугу и впечатался каблуком в рогатый затылок. Болезненный вопль пролился на моё сердце заживляющим бальзамом.
Профессор Хов вздохнул, осушив мою одежду.
- Дети… Ай, хватит. Чем быстрее ты нас донесешь до сида Трех Дубов, тем быстрее избавишься.
Под строгим взглядом келпи разом прекратил свои стенания и развернулся боком. Профессор легко взвился ему на спину, выдав немалый опыт наездника, и рывком затащил меня к себе. Я оказалась в кольце рук так быстро, что даже не успела пикнуть о желании ехать сзади. Ай сорвался с места, и мне в лицо вновь полетели ветер и мошкара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мир слился в огромный калейдоскоп цветных пятен и спустя каких-то три минуты вновь распался на горы, озеро и лес. На этот раз – совсем другие.
- Вдохните поглубже! – крикнул Ай жутким голосом и с размаху врезался в водную гладь.
Я зажмурилась и чуть не заорала от жуткого ледяного холода, вонзившегося в тело тысячами игл. Над головой сомкнулась вода. Воздух вырвался из груди цепочкой пузырьков, моментально лишив живительного кислорода. Только жесткая хватка профессора не дала мне соскочить со спины обезумевшей нечисти. Слава всем богам, почти сразу келпи вынырнул и поспешил на берег. Я ощутила, как в теле вновь завибрировали магические потоки, вдохнула сладкий, пахнущий цветами воздух и раскашлялась.
- Дышите носом, Волхов, - раздался над ухом невозмутимый бархатный голос. По спине постучала твердая мужская ладонь. Тело обдало холодком испаряющейся воды.
Я передернулась, смахнула распушившиеся волосы с лица и подняла взгляд.
Посреди цветущего розовыми, белыми, лиловыми и малиновым цветками верескового поля и зеленеющих дубов стоял роскошный замок в романтическом стиле, очень похожий на тот самый, с заставки компании Дисней. Вокруг летали пчелы, безумно нервируя фактом своего существования, а воздух наполняли чарующий аромат и гудение трансформатора.
Голова начала наливаться тяжестью и болью. Я снова очутилась на магической земле, сухая и злая.
- Сид Трех Дубов, - объявил профессор Хов после того, как помог слезть со спины Ая. – Один из крупнейших медицинских центров Великобритании. Здесь работают лучшие. Кто сумеет разобраться в вашей проблеме, мистер Волхов, так это здешние специалисты.
Он крепко схватил меня за руку и повел по мощеной дорожке, вдоль ухоженных клумб. В глубине деревьев я заметила ровные ряды ящиков – пчелиных ульев.
- Это да, - горячо кивнул Ай, уже в обличьи хрупкого парня приноравливаясь к нашему шагу. – А еще тут живут дриады и производят самый лучший вересковый мед!
- Дриады?
В моем воображении сразу возникли полуголые зеленые девицы с листьями в волосах. Я помотала головой, отгоняя бесстыдное видение, и испуганно замерла, когда в опасной близости от лица закружился десяток пчел. Профессор тоже остановился – пчелы сгустились вокруг нас, загудели. Чем мы не угодили рою, было непонятно, но летали они очень угрожающе. Я сглотнула, прикинув расстояние до воды.
- Да, мы, - раздался негромкий бесполый голос, и перед нами из насекомых соткалось подобие человеческой фигуры. – А вот кто ты, гость? В твоей силе нам мнится что-то знакомое и родное. Ты пахнешь кровью, солнцем, степными цветами и огромной пресной водой, словно далекий родич… Ты также вскормлен пчелиным ульем - мы чувствуем на твоих губах сладость меда. Отчего же ты так боишься нас?
- Меня зовут Вадим Волхов, - ответила я, поразившись чутью странного создания. – Простите, я боюсь не вас, а насекомых в принципе. Когда мне было восемь, меня искусал осиный рой, а потом еще и пчелы деда...
- У нас запись к целителю О’Фей, - вмешался профессор Хов.
- Он ждет на первом этаже, в пятнадцатом кабинете. Мы сообщим о вас, - пчелиный рой рассеялся, а вместе с ним затих голос. – Не бойся, маленький родич, отныне тебя не ужалит ни одно жало…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пчелы деловито полетели по своим делам.
- Спасибо, - растерянно сказала я.
Напряжение немного спало. Коллективный или нет, но это был разум, и он только что пообещал меня не кусать.
Профессор Хов выдохнул, бросил на меня нечитаемый взгляд и повел дальше. Ай следовал за нами по пятам.
Замок внутри был гораздо симпатичнее, чем Фогруф. И удобнее. Ни сквозняков, ни открытого камня – только изысканная отделка и благородное дерево. Единственное, что могло вызвать дискомфорт, - открытые настежь окна, через которые внутрь залетали пчелы и кружили по коридорам. Но в свете последнего открытия я восприняла это как пустяк.
