Ильдар ужасно волновался, выкуривал сигареты одну за одной. Его выступление произвело фурор. Песню «Летите голуби» Ильдар исполнил раз пять. «Звезды» были в шоке. Их на бис никто не вызывал. А вскоре пришлось поволноваться уже гостям гангстера. Мы с моим товарищем Лехой Семьей, Ильдаром и Жаровым скромно сидели в углу ресторана. В какой-то момент получилось так, что мы все встали из-за стола. Жаров отправился на сцену, Ильдар с Семьей покурить, я познакомиться и пообщаться с артистами. Вдруг сидящая рядом братва брызнула в стороны! Что такое? Что за кипиш?
Оказывается, Ильдар оставил под столом коробку со своими кассетами. Солнечные подумали, что их взорвать хотят…
– Спокойно, братва, ситуация под контролем, – успокоил их вернувшийся с дальняка Семья, – это всего лишь кассеты «Марьиной Рощи».
Убили Надира через несколько лет. Где? Как? За что? Не знаю.
Сотрудничество у «Марьиной Рощи» с Буриком складывалось ни шатко, ни валко. Они поочередно уходили в запой, а протрезвев, выясняли, кто из них больший алкоголик. Злоупотребление спиртными напитками не помешало Ильдару родить несколько шедевров. Кроме упомянутых «Голубей», назову «Баночку чифира», «Черную кису», «Бояре купола», «Сасуман».
После смерти Сергея Ильдар начал сольную карьеру и взял псевдоним Южный по аналогии с Северным. Ему импонировала творческая манера Великого Певца Блатаря. Их манера и тембр голоса, действительно, удивительно похожи. Южный, как и Гена с Буриком, имел постоянную возможность давать концерты в моих «подшефных» кабаках «Неве» и «Меркурии». На этих концертах я постепенно перезнакомился со всеми шансонщиками. Бурик привез хитрого весельчака Ивана Московского и Лялю Размахову, похожую на молодую Татьяну Доронину. С Московским, в свою очередь, приехал попеть простецкий парнишка-кольщик[36] Володька Лисицын – талантливый поэт и художник. На свой юбилей в «Неву» Жаров пригласил Дюмина, Жеку, Тишинскую, покойного Славу Бобкова. Вообще, гораздо легче назвать того, кого в «Неве» не было. Со всеми завязались какие-то отношения, с кем-то более близкие, с кем-то менее…
Старый приятель Иван Московский. 2015 год.
В 2008 году рядом с Южным появилась его школьная подруга Марина, бывший медицинский работник. Довольно быстро она взяла добродушного Ильдара на короткий поводок. Видимо то, что пел Ильдар и с кем он общался, Марину не устроило. Шансонье завязал с бухлом. В репертуаре блатняк сменило ретро. Марина упорядочила концертный график артиста и взяла под жесткий контроль его расшатанное здоровье. Мы практически перестали видеться, Ильдару больше не нужны мои советы и я не знаю, чем дышит человек, который впервые вышел на сцену в моей «Неве». Правда, на свой юбилей пригласить меня он не забыл. Мадам Южная попросила что-нибудь сочинить. Я не хотел, но потом расписался, поржать захотелось. Вот что у меня получилось.
Пошла жараЮбилей Ильдара Южного
Знаковое событие прогремело в мире Русского Шансона. 55 лет с рождения и 20 лет на сцене корифея жанра Ильдара Южного.
Мне довелось воочию наблюдать за всеми этапами его произрастания на ниве нашего жанра. Помню его в 1995 году скромного и худощавого, появившегося в легендарной «Неве» вместе с Сергеем Бурмистровым. Странная была парочка – сухопарый, молчаливый Ильдар и энергичный, говорливый Бурик с пузом и бородой наперевес. Ильдар буквально всех ошеломил своим уникальным, щемящим баритоном. Вместе придумывали название его группе. Именно в это время в «Неве» родилась «Марьина роща», а мой вариант «Фанычем по гыче» был отвергнут.
Шли годы. Ильдар матерел. То открывалась, то закрывалась, то взрывалась «Нева». Умер Бурик. «Марьина роща» выпустила 7 зубодробительных альбомов. Но близился закат организованного бандитизма. Южному стало тесно в блатных «кандалах». Его потянуло в ретро. И затянуло настолько, что он выплыл в образе Леонида Утесова на НТВ.
Друзьям стало боязно за Ильдара, ведь там, за голубым экраном, притаились Антон Красовский и прочие гомосеки. Но бывалый шансонье продуманно запирал дверь в гримерку и шумно отбивался от НТВэшных стилистов.
Росло мастерство певца и количество альбомов. Ширилась армия поклонников и география концертных гастролей – Новосибирск, Магадан, Камчатка, Челябинск, Самара, Оренбург… Песни Ильдара Южного (преступный мир просто так не отпускает) зазвучали в криминальных сериалах.
И вот 55!!! 20 лет на сцене!!! Стараниями Володьки Головачева накрыта богатая поляна в неизменно гостеприимной «Бутырке». Братья-шансоньщики дружно поддержали своего товарища. От медийных лиц, громких имен и назойливых папарацци даже у искушенного зрителя рябит в глазах.
Кого тут только нет… бесшабашный Евгений Алтайский, подзабытый Вольдемар ибн Кобозя, брутальный Олег Андрианов, модный дискотечный Мафик. Поднимает бокал весьма корпулентный Михаил Шелег, фигурой напоминающий Монсеррат Кабалье. Шпионской тенью скользит по трактиру неотразимый мачо Эдуард Видный, весь вечер не снимающий черных очков. Наверно, скрывающий фингал от очередного ревнивого мужа, а может, опасаясь сразить пламенным взором шансонных дам.
На «ура» встречают похудевшего, но не утратившего творческий задор Геннадия Жарова с его «Ушаночкой». Одинокий Олег Протасов тщетно пытался обольстить жгучую брюнетку, обещая главную роль в грядущем блокбастере. Таню Тишинскую замучил коклюш, и она не рисковала лобызаться с шансонной братией, что не мешало ей посылать сексуальные флюиды знакомым мужчинам. Стряхнув с себя европейский лоск, весело обнимался с друзьями прилетевший из Австрии Евгений Росс. Знаменитый поэт Владимир Панков, облачившись в кокетливую шляпу, мирно потягивал водочку и мечтал о будущих нетленных виршах.
Душевно щебетала за столом Аня Воробей. Жора Гриф плотоядно прицеливался к закускам (какой же русский не любит вкусно поесть…). Вечно юная и обольстительная Галина Журавлева вывела в полусвет сына, но весь вечер интимно прошепталась с ранее упомянутой брюнеткой. В кулуарах банкета бродил приблатненный Дмитрий Сулей. Все это музыкальное бордельеро печальным взглядом обозревал мудрый Игорь Герман. Звенели наполненные рюмки, гремели хвалебные тосты.
Бродяги жанра от души дарили публике свои лучшие песни и готовили зал к основному событию вечера. Неистовой движухой доброжелательно и четко рулила мадам Южная.
И вот, наконец, главное событие вечера. Звучат фанфары, блистательный конферансье Дмитрий Ермолин объявляет выход Юбиляра. Зрители взрываются аплодисментами. Тамбов, Иваново, Питер в этот день рукоплескали Ильдару, наслаждались его чарующим хриплым баритоном. В первом отделении никаких четок и кожаных хромачей. Южный благороден и элегантен. Исполняет классическое ретро. Глаза женщин предательски увлажняются.
Сердце, тебе не хочется покоя,
Сердце, как хорошо на свете жить,
Сердце, как хорошо что ты такое,
Спасибо сердце, что ты умеешь так любить…
Старые ритмы находят отклик в русской душе. Смягчаются стальные взгляды суровых мужчин.
В далекий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят,
Любимый город в синей дымке тает,
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд…
Одним словом, публика была в экстазе.
Следом грянуло второе отделение – жесткий репертуар знаменитого Шансонье. И вот уже за поясом артиста блеснул виртуальный финский нож:
– Козырек назад, как Чкалов,
– Мода дерзкая была,
Фикса желтого метала,
Финка, ручка оргстекла…
Сбилась на затылок кепка-восьмиклинка:
– Баночка с чифирем, кипятильник на столе,
Пачка Беломора, все казенное на мне,
А в бараке холодно, шнырь печку не топил,
Снова я за стиры изолятор получил…
Гуляй, братва!!! Пошла жара!!! Южный – не из тех, кто отрекается от своих корней. Публика, как почтенная, так и не очень, раскрывается в танце. В первых рядах танцующих можно было наблюдать вашего автора.
Дальнейшие события Юбилейного вечера после литра «Бакарди» мною вспоминаются с трудом. Поэтому я вынужден закончить свой репортаж.
Так держать, Ильдар! Мы еще с тобой споем!!!
Автор статьи, та самая жгучая брюнетка, мадам Южная и Юбиляр
Медяник
В 1997 году вернулся из Америки и спел на моей днюхе Слава Медяник, после чего мы тоже стали регулярно общаться. Одним из самых ударных хитов в репертуаре Медяника является композиция «Мы – Волки». По лагерю я знал это стихотворение, оно было очень популярно среди осужденных и передавалось на листках бумаги из рук в руки. Удивительно, что написал его поэт-почвенник Владимир Солоухин, не имевший никакого отношения к преступному миру. Стихи эти он посвятил русской интеллигенции, покорно служащей советской власти.
