— С чего ты взяла? Как полиция могла узнать? Что произошло?
— Помнишь волос, который нашли в кинотеатре, где убили Патрис Беннет? Так вот, они взяли образец волос со свитера Мэри Вагнер в ее рабочей раздевалке в «Беверли-Хиллз». Образцы совпали. Это те же самые волосы. Филдинг попал в точку.
Я лихорадочно соображал, пытаясь сопоставить новую информацию с уже известной.
— Неплохая работа для человека вне игры, — проговорил я.
— Просто у меня есть уши.
— Тогда, вероятно, ты слышала, куда ее отвезли?
Жанна на мгновение заколебалась.
— Загляни в участок Ван-Нуйс на Силмэр-авеню. И поторопись. Она там долго не задержится.
— Уже бегу.
Глава 94
Я отправился в Ван-Нуйс, но меня там «развернули» — нагло заявили в лицо, что ее здесь нет.
Я не мог надавить на полицию: Вагнер — заключенная, и они не собирались ни с кем ею делиться. Сам Бернс не смог бы мне помочь, даже если бы хотел.
Пришлось ждать до следующего утра. К тому времени Мэри уже перевели во временный изолятор в другой части города, где подвергали непрерывным допросам — без толку, как я и предполагал.
Один сочувствующий детектив описал мне состояние Вагнер как нечто среднее между подавленностью и ступором, но я хотел увидеть ее сам.
Когда я приехал в изолятор, журналистов на улице было в два раза больше, чем обычно. Неудивительно. Несколько недель Голливудский Охотник был новостью номер один не только на местных каналах, но и по всей стране. Теперь фотографии Мэри Вагнер висели повсюду — они изображали бледную, растрепанную женщину с пустым взглядом, действительно очень похожую на убийцу.
Перед тем как выключить в машине радио, я успел услышать фрагмент утреннего шоу, где ведущий балагурил и острил, обсуждая недавние убийства знаменитых и богатых женщин в Голливуде.
— Как насчет Кэти Бэйтс? Она могла бы сыграть Мэри. Это великая актриса! — восклицал какой-то озабоченный слушатель, и диджей охотно подхватывал тему.
— Слишком стара. К тому же она уже играла в «Мизери». Лучше возьмите Николь Кидман, приделайте ей фальшивый нос, наденьте парик, прибавьте тридцать фунтов весу, и вперед, — дурачился диджей. — Или, например, Мерил Стрип. Как насчет Эммы Томпсон? Кейт Уинслет — в самый раз.
В полицейском участке меня продержали целый час. Я говорил с четырьмя разными людьми и раз двадцать показывал удостоверение, прежде чем меня проводили в маленькую комнату для допросов, куда вскоре пообещали привести Мэри Вагнер. Но с этим они тоже не торопились.
Когда я наконец увидел ее, моей первой реакцией, как ни странно, была жалость.
Арестантка выглядела так, точно не спала всю ночь. Под глазами свинцовые мешки, и она едва передвигала ноги, вяло шаркая подошвами. Розовую форму горничной забрали. Теперь на Мэри были серые бесформенные брюки и старая футболка того же бледно-желтого оттенка, что стены у нее в кухне.
Когда она меня увидела, в ее глазах мелькнуло что-то вроде смутного узнавания. Она напоминала мне одного из пациентов с болезнью Альцгеймера, которых я регулярно навещал в Сент-Энтони, округ Колумбия.
Я попросил охранника снять с Мэри Вагнер наручники и подождать снаружи.
— Все в порядке. Мы друзья.
— Друзья, — повторила Мэри и взглянула мне в лицо.
Глава 95
— Мэри, вы меня помните? — спросил я, как только охранник вышел в коридор.
Я подвинул стул поближе и сел напротив заключенной. Нас разделял прямоугольный голый стол, привинченный болтами к полу. В помещении было холодно, тянуло сквозняком.
— Вы мистер Кросс, — глухо проговорила Мэри. — Агент ФБР Кросс. Простите, я сейчас не совсем…
— Все в порядке, у вас отличная память. Вам известно, почему вы здесь?
— Они думают, что я та женщина. Обвиняют меня в убийстве. — Ее взгляд уперся в пол. — То есть в убийствах. Не в одном. Всех тех женщин в Голливуде. Они считают, что я это совершила.
Меня обрадовало, что Мэри сказала «они». Значит, она видела во мне потенциального союзника. Вероятно, она откроет мне один из своих секретов. А может, и нет.
— Мы не будем это обсуждать, если вы не хотите, — продолжил я.
Мэри замигала, и ее взгляд стал осмысленным. Она исподлобья посмотрела на меня и снова уставилась в пол.
— Вам что-нибудь нужно? Хотите пить? — спросил я.
Я старался, чтобы она чувствовала себя со мной комфортно, но одновременно испытывал к ней искреннее сочувствие. У нее был абсолютно раздавленный, убитый вид.
Мэри подняла голову и внимательно взглянула на меня.
— Можно попросить чашечку кофе? Если вас не затруднит.
Когда принесли кофе, она осторожно взяла бумажный стаканчик и с неожиданным удовольствием отпила большой глоток. Кажется, напиток ее взбодрил.
— Спасибо.
Ее взгляд потеплел, и она стала отдаленно похожа на ту приветливую женщину, которую я видел вчера днем.
— Мэри, вы желаете что-нибудь спросить по поводу того, что произошло? Думаю, у вас должны быть какие-нибудь вопросы.
Она мгновенно оцепенела. Внезапно в ее глазах сверкнули слезы, и она молча закивала.
— В чем дело, Мэри?
Она взглянула в угол комнаты, где под потолком висела видеокамера. Я знал, что за стеной в нескольких футах от нас за беседой пристально следят полицейские и психиатры.
Очевидно, Мэри тоже об этом догадалась. Она ответила мне шепотом:
— Они ничего не говорят мне про моих детей.
Она сжала губы, стараясь не расплакаться.
Глава 96
— Ваших детей? — удивленно переспросил я.
— Вы не знаете, где они? — Ее голос дрожал, но звучал громче и увереннее.
— Нет. Но я могу узнать. Только мне нужно больше информации.
— Хорошо. Я скажу вам все, что хотите. Они слишком малы, чтобы жить без матери.
— Сколько у вас детей?
Похоже, ее озадачил вопрос.
— Трое. Разве вам не известно?
Я открыл блокнот.
— Сколько им лет?
— Брендану восемь лет, Эшли пять, Адаму одиннадцать месяцев.
Она отвечала с запинкой, глядя, как я записываю.
Одиннадцать месяцев?
В принципе она могла родить ребенка год назад, но я в этом сомневался.
— Восемь, пять и одиннадцать?
— Да.
— А вам сколько лет, Мэри?
Впервые я увидел на ее лице гнев. Она стиснула кулаки и зажмурилась. Что случилось?
— Господи, ну двадцать шесть. Какая разница? Вы можете отвести меня к детям?
Двадцать шесть? Ничего подобного. Ага, вот оно. Первое открытие.
Я заглянул в свои записи и решил слегка поднажать.
— Значит, Брендан, Эшли и Адам живут вместе с вами.
Мэри снова кивнула. Каждый раз, когда я спрашивал правильно, она испытывала огромное облегчение. Ее лицо расслабилось, она свободно опустила плечи.
— А вчера, когда я приходил, они находились дома?
Мэри нахмурилась, и в ее глазах блеснуло раздражение.
— Вы же знаете, что они там были, агент Кросс. Вы сами все видели. Зачем спрашиваете? Что вы сделали с моими детьми? Где они? Я должна их увидеть. Сейчас!
Дверь открылась, но я протянул руку в сторону охранника, не отрывая взгляд от Мэри. Она вела себя все более возбужденно.
Я решил рискнуть.
— Мэри, — произнес я мягко, — вчера в доме не было детей.
Ответ Вагнер последовал незамедлительно. Она резко выпрямилась на стуле и заорала на меня, напрягая мышцы шеи:
— Что вы сделали с моими детьми? Отвечайте немедленно! Где мои дети? Где мои дети?
Сзади послышались шаги, и я встал, чтобы оказаться ближе к ней. Мэри продолжала кричать:
— Скажите мне, ради Бога! Почему вы не говорите?
Потом она начала рыдать, и мне стало ее жаль.
Я медленно обошел вокруг стола.
— Мэри!
Я громко произнес ее имя, но она никак не отреагировала ни на мой голос, ни даже на попытку подойти к ней.
— Скажите, где мои дети! Скажите! Скажите! Скажите! Ради Бога!
— Мэри…
Я наклонился и мягко взял ее за плечи.
— Скажите!
— Мэри, посмотрите на меня! Прошу вас.
В следующий момент она ухватилась за мой пистолет.
Глава 97
Наверное, она заметила кобуру, торчавшую из-под куртки. Через мгновение ее ладонь была на рукоятке моего «глока».
— Нет! — закричал я. — Мэри!
Я машинально оттолкнул ее, но оружие уже выскочило из кобуры и оказалось у нее в руках. Передо мной мелькнули ее глаза — блестящие и абсолютно безумные. Потом я бросился на нее, схватив одной рукой за запястье, а другой за пистолет. Я постоянно называл ее по имени. Мы с грохотом повалились на ее стул, и он разлетелся на куски. Я почти не видел толпившихся вокруг людей. Мой взгляд был прикован к Мэри Вагнер. Она покраснела от напряжения и пыталась бороться, колотя меня в бок кулаком. Я уперся ей в грудь коленом, крепко сжал ее правое запястье и одновременно попробовал вырвать пистолет. Но Мэри была очень сильной.
