А основа — вот тут. То самое отношение к народу как к рабам и быдлу. И, что не менее, а более гнусно, подсознательное, вбитое столетиями крепостного права, вот это раболепие со стороны крестьянства. Эти качества и убеждения находились в эдакой синергетической связи между собой — и презрение элиты к «быдлу», и раболепие этого самого «быдла». Что большевики и разрушили. Не до конца… Как оказалось.
«А Натин молодец! — подумал Василий. — Уже видно результат „правежа“. На „мелком“. Хотя бы этот уже не липнет задницей в стену, перед „барином“… Хе! Это я-то „барин“?! Мда…»
Из бокового коридора послышались шаги. И какие-то сдавленные извиняющиеся возгласы прислуги. Что-то она там не так и не то сделала.
«Котята» тоже застыли. И настороженно посмотрели в сторону, откуда раздавались шаги. Видно уже по походке узнали кто идёт.
Внезапно в прихожей стало изрядно тесно.
Первой стремительной походкой вышла сама Натин. Вслед за ней, семеня и пригибаясь выбежала та самая служанка, что впустила его в дом, а уже вслед за служанкой показалась представительная компания. Как обычно, Паола — верный паладин. А вот вместе с Паолой, неожиданно для Василия, показались Ольга Смирнова со своей подругой Катериной.
— Извиняюсь, если помешал! — поклонился Василий, после приветствий. — Если что, я тут пробегом. Хотел предложить всем уважаемым дамам небольшое увеселение.
Дамы переглянулись. И заинтересовались.
— Надеюсь на этот раз не нужно куда-то лететь за тысячи километров, чтобы что-то перепрятать?… — озорно глянув в глаза Василию спросила Натин неожиданно перейдя на санскрит. — Типа очередного найденного внезапно портала Аньяны.
Судя по реплике, настроение у Натин было очень приподнятым. То ли она таки свыклась с положением «наглухо замурованных в этом мире», то ли присутствующие дамы умудрились её вырвать из депрессии.
— Нет! Не нужно никуда лететь. — заулыбавшись в ответ, отмахнулся Василий. — Оставь свои крылья ангела в шкафу до следующего случая. Предлагаю, просто слегка прогуляться. День хороший. Жара уже спала. Бери Паолу, бери, гостей, бери своих «котят» и пошли. Не всё же время заниматься спасением мира.
Хоть и сказано было всё на санскрите, но стоящая рядом Паола, подозрительно покосилась на Василия. Натин же этих косых взглядов не заметила. Ведь её паладинша стояла у неё чуть позади, за спиной.
Кстати «мелкий» тоже «сделал стойку», когда услышал произнесённые речи. Василий это заметил и сделал зарубку на память. Похоже, у мальчика был талант. И этот талант можно было развить. Но вот болтать в его присутствии, если у него этот талант всё-таки есть, надо, в дальнейшем, поосторожнее. Впрочем, все его реакции могли оказаться всего лишь детским любопытством, проявленным на необычные звуки явно чужого языка. Тем более такого, которого он заведомо никогда не слышал.
Для выезда пришлось изыскать ещё одного извозчика. Вся компания в коляску того, на котором прибыл Василий, явно не вмещалась. В первой поехали сам Василий, с Натин и «котятами». Во второй — Паола, Ольга и Катерина. Так что как ни хотелось Ольге и Катерине подсмотреть за взаимоотношениями и речами Натин и «Этого загадочного брата Руматы», но не удалось. Кстати, действительно: Василия, между собой эти кумушки не называли по имени. А только вот так — «брат Руматы». Может потому, что он всегда как бы прятался в тени своего более яркого братца. Да и талант «сливаться с пейзажем» у него был отработан даже не на пять, а на шесть с плюсом. Эдакая прямоходящая «вещь в себе».
Натин опустила чуть ниже краешек изящной шляпы, затеняя глаза от солнца, светящего поверх крыш. Покосилась на Василия, бросила придирчивый взгляд на «котят».
— У тебя выдающиеся «котята»! — бросил Василий на санскрите как комплимент и как затравку для разговора.
Мелкий тут же раскрыл рот и не скрывая любопытства стал прислушиваться.
— И мне вот что показалось: Митяй то ли пытается, то ли реально что-то понимает из того, что мы говорим. — добавил Василий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Натин бросила взгляд на Митяя, от чего тот смутился и покраснел.
— Мне тоже так кажется. Только вот пока недосуг было проверить. Но, могу сказать, что санскрит по своей структуре очень близок русскому языку. Всё-таки русский — его дальний потомок. Тут и очень близкое произношение многих слов, и сама структура языка близкая. Так что если кто-то очень долго вслушивается в нашу болтовню, он начнёт понимать.
— Но, мне кажется, что у него есть способности к языкам. Надо бы проверить. И если есть…
— Я того же мнения! — охотно согласилась Натин. — Надо проверить. И развить, если есть.
Кстати да: многие читатели не осознают этой близости языков. Или просто не знают этого. Но это так. Санскрит — предок русского языка. И то, что Натин и Василий говорят на сильно изменённой и сильно проэволюционировавшей ветви санскрита, правда сохранившей и большинство словоформ, не меняло положения существенно. Тот кто внимательно прислушивается мог вскоре начать понимать. Как произошло с санскритологом-недоучкой призванным на службу тайной канцелярией. Знал язык изумительно скверно, но наслушавшись того, что принёс филер с феноменальной памятью, стал переводить достаточно сносно.
Действительно, в русском языке очень много осталось от давнего предка. Русское «небеса» соответствует «набхаса» в санскрите. Огни — «агни».
Русское слово сын — это son в английском и sooni в санскрите… Русское слово сноха — это санскритское snukha, которое может быть произнесено так же, как и в русском. Отношения между сыном и женой сына также описывается похожими словами двух языков…
Или другое русское выражение: То — ваш дом, этот — наш дом. На санскрите: Tat vas dham, etat nas dham… Молодые языки индоевропейской группы, такие как английский, французский, немецкий и даже хинди, напрямую восходящий к санскриту, должны применять глагол is, без чего приведенное выше предложение не может существовать ни в одном из этих языков. Только русский и санскрит обходятся без глагола-связки is, оставаясь при этом совершенно верными и грамматически и идеоматически. Само слово is похоже на «есть» в русском и asti санскрита. И даже более того, русское «естество» и санскритское astitva означают в обоих языках «существование»… Схожи не только синтаксис и порядок слов, сама выразительность и дух сохранены в этих языках в неизменном начальном виде…
— Смотрю я на твоих «котят» и печаль берёт. — нахмурился Василий. — Им повезло. Они попали на тебя. А вот остальным… Меня иногда ужас берёт от колоссальности той задачи, что мы на себя взвалили.
— Но всё равно делаешь.
— А куда нам, «серым ангелам» деваться? — перевёл всё на шутку Василий. — Только так и делать. Нам вот с братом тоже много прошлось пройти и перепробовать, пока начали понимать. Мы сразу попытались взять объёмом. И чуть не надорвались. Ты, я вижу, тоже со своей стороны имеешь наработки. Ведь так?
Натин сдержанно улыбнулась.
— Так.
— И начала с малого… в отличие от нас.
— Хоть так — на отдельных представителях, но займусь их возвышением. А там будет проще перейти и к большим массам народу.
— Ведь это наша работа! — вдруг, внезапно, глядя друг на друга, одновременно произнесли Натин и Василий. И дружно рассмеялись.
Митяй с любопытством, с открытым ртом внимал тому, что говорят «баре». И чувствовалось, что понимает. Хоть и не много. Но что-то. В его глазах не было уже той забитости, что светилась у других представителей и выходцев из их сословия. В отличие от сестры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Та ещё по инерции своих стереотипов вела себя как крестьянка. Робея перед «высшими». Одетая уже далеко не как крестьянка, а скорее всего как очень богатая мещанка. Сделав, таким образом, по факту скачок вверх по сословной лестнице. В более высокое сословие. Но никак не могла с этим свыкнуться. Тем более, что она слишком хорошо помнила сверкающую диадему на челе своей спасительницы. И хоть запретила ей Натин чего-либо говорить о её догадках. Но она помнила.
