– Настя заболела? Аппендицит? Ей надо делать операцию?
Спустя много лет Раиса, вспоминая свою реакцию, поражалась, насколько глупой была. Любое хирургическое вмешательство показалось бы ей счастьем, если б она знала, что произошло на самом деле. Настя пропала без следа.
Когда домой примчался Игнат, жена и гувернантка, выпив весь запас сердечных капель в доме, изложили хозяину суть дела. Накормив девочку обедом, Элла, как всегда, уложила ее спать. Часы показывали ровно два. Приученный к режиму ребенок заснул, едва голова коснулась подушки. Элла тщательно проверила шпингалеты на окнах, отключила подачу газа на кухне и пошла за кефиром. Ничего необычного в действиях бонны не было. Трубецкая считала неправильным таскать малышку по магазинам. Молочная находилась через дорогу, гувернантка всегда бегала туда, когда подопечная отдыхала. Настенька должна была проспать не менее полутора часов.
Элла отсутствовала минут тридцать. Когда она вернулась, не заметила ничего особенного: дверь тщательно заперта снаружи, окна закрыты. Элла распаковала сумки, вскипятила молоко, выпила чаю и в районе трех решила заглянуть к Насте, проверить, как та спит. Представьте ужас гувернантки, когда она обнаружила пустую кроватку!
Элла решила, что Настенька расшалилась и спряталась от няни. Но девочка никогда так не поступала, она была очень послушна, не спорила со старшими, беспрекословно им подчинялась, ей бы и в голову не пришло задумать безобразие. Но ребенок есть ребенок, мало ли что, и Элла принялась бегать по комнате, выкрикивая:
– Настя, немедленно выходи! Если покажешься сейчас, я тебя не стану наказывать.
Минут через двадцать Элла сообразила: девочки нигде нет, и впала в панику. Вместе с ней в истерике забилась спустя короткое время и Раиса.
Игнат в отличие от обезумевших женщин сохранил хладнокровие. Цыкнул на баб и стал размышлять. Квартира на пятом этаже, шпингалеты на окнах тщательно закрыты, следовательно, девочка не могла выпасть наружу. Да и тела во дворе нет, значит, версию несчастного случая можно отмести. Дверь была заперта, но изнутри ее можно было открыть. Вот только замок в целях безопасности Варенкины установили непривычно высоко, на уровне глаз взрослого человека, Насте до него не дотянуться, если только развитая не по годам девочка не догадалась встать на табуретку.
Игнат убедился, что все стулья находятся на своих местах, и сделал вывод: Настю похитили. Некто, знавший, что Элла оставляет спящую девочку на короткое время одну, воспользовался отлучкой няни, вошел в квартиру и унес ребенка.
Раиса, услышав эту версию, истерически зарыдала, а Элла начала одновременно хохотать и плакать.
Глава 23
Игнат помчался на кухню, он хотел принести кувшин с холодной водой и выплеснуть ее на Раису, но его остановил телефонный звонок.
– Молчать! – гаркнул Варенкин.
Женщины замерли, Игнат схватил трубку.
– Настя у нас, – сообщил бесстрастный голос, – выкуп – миллион долларов. Завтра в восемь вечера я позвоню.
– У меня нет столько, – взвыл Игнат.
– Купи, – не дрогнул бас, – завтра в восемь скажу, куда деньги отвезти. Не привезешь, прощайся с дочкой. Получишь ее упакованной в коробку, по частям.
Игнат рухнул в кресло. Пусть вас не смущает требование похитителя заплатить выкуп в долларах. В советские годы американские «рубли» легко обращались на черном рынке. Официально курс состоял около семидесяти копеек за один «зеленый». Но что такое «официальный курс», никто не понимал. Обменных пунктов в СССР не было, зато в Уголовном кодексе имелась статья о валюте, незаконное владение ею каралось строго, а за особо крупные суммы – расстрелом. В Москве существовали люди, у которых можно было приобрести любую сумму по четыре рубля за доллар. Похититель великолепно знал, что Игнат не простой технолог, а цеховик, и решил растрясти «господина Корейко».[22]
Сообразив, что действует кто-то из своих, Игнат вскипел и заметался по комнате.
– Может, обратиться в милицию? – робко предложила Раиса.
Супруг налетел на глупую бабу с кулаками.
– Идиотка! Что я скажу мильтонам? Что у меня украли дочь и теперь требуют миллион долларов? Знаешь, какой следующий вопрос я услышу?
– Имеете ли вы врагов? – наивно предположила Раечка.
– Дура! – устало сказал муж. – Совсем иное. Почему у вас требуют несуразно огромную сумму? Неужели она у вас есть?
Рая схватилась ладонями за щеки.
– Ой, и в квартиру оперов впустить страшно. У нас тут картины, хрусталь, серебро. Сразу в ОБХСС стукнут. Господи, что делать?
– Не выть попусту, – оборвал Раису Игнат и поспешно ушел.
Домой он вернулся вечером осунувшийся, с синяками под ввалившимися глазами.
– Не достал? – прошептала Раечка, увидев мужа с пустыми руками.
Игнат молча запер дверь, навесил цепочку и задрал свитер. Рая ахнула. Талию мужа обхватывал пояс с карманами.
– Деньги на месте, – буркнул Варенкин, – ровно миллион. Надо ждать звонка.
Похититель оказался точен, телефон у Варенкиных ожил в оговоренное время.
– Готово? – спросил похититель Игната.
– Да, где Настя? – ответил отец.
– Поезд Москва – Ленинград, отправление в час ночи, – объявил похититель, – в Питере на вокзале тебя встретят. Нам деньги – тебе девка. Не приедешь – Настю убьют.
Игнат глянул на часы и схватился за пальто.
– Я с тобой! – вцепилась в него Раиса.
– Сиди дома, – процедил муж, – вероятно, Настю привезут в квартиру.
Но всегда покорная Раечка проявила редкую строптивость:
– Нет. Одного в метро с кучей денег не отпущу!
Пришлось Игнату сдаться, в квартире на всякий случай попросили остаться Эллу. Трубецкая согласилась, она лишь позвонила своей воспитаннице Оле, которую опекала после смерти ее матери, и сказала:
– Олечка, я задерживаюсь. Ложись спокойно спать, запрись на замок. Если утром меня не будет, не волнуйся, иди спокойно в школу, у Варенкиных грипп, они все свалились, я должна им помочь.
У Игната была на Ленинградском вокзале «своя» кассирша. В советские времена мало-мальски обеспеченные люди повсюду имели блат: знакомый врач, директор магазина, продавец билетов как на поезда-самолеты, так и в театр. В магазинах царил дефицит, зато под прилавком находилось все.
Варенкин раздобыл билет на поезд. Раиса усадила мужа в купе. Кроме цеховика, там оказалось еще трое пассажиров. Пожилая женщина, ехавшая навестить дочь в Бологое, молодой мужчина, решивший провести новогодние праздники в городе на Неве, и еще один юноша, аспирант вуза, которому предстояла в Ленинграде встреча с одним из оппонентов его кандидатской диссертации.
Рая мысленно перекрестилась. Слава богу, никаких командированных, которые начнут пить водку, едва состав отойдет от платформы, и никаких бабенок, способных пристать к попутчику ночью. Бабка уже улеглась на верхней полке, она явно хотела спать. Аспирант разложил на столике пухлый том с диссертацией, он хотел еще раз проштудировать текст, а у второго парня, похоже, не было денег не только на выпивку, но даже на пирожок с повидлом, его багаж уместился в потрепанном портфеле. К тому же юноша оказался хорошо воспитан. Увидев Игната, он сразу предложил:
– Хотите, устраивайтесь внизу, я полезу наверх, мне все равно, где спать.
– Спасибо, молодой человек, – кивнул Варенкин, – очень рад знакомству. Меня зовут Игнат Федорович.
– Я Виктор, – представился парень.
Аспирант оторвал взгляд от работы.
– Мы с вами тезки. Я тоже Игнат. Игнат Игнатьевич Игнатьев, и папа мой Игнатий Игнатович и дед, такая у нас традиция.
Несмотря на чудовищную ситуацию, Рая вдруг расслабилась и подумала: «Все будет хорошо. Если в самом начале повезло с соседями по купе, то удача нас не покинет».
Отправив мужа, Рая вернулась домой, отпустила Эллу и села у телефона. Часы текли, трубка молчала. Мать боялась отойти даже в туалет. Звонок раздался лишь в одиннадцать утра. Голос сказал:
– Спустись в подвал, там, за вторым поворотом трубы, найдешь дочь. Надуть нас захотела? Вот и получи.
Рая похолодела.
– Как надуть? Игнат уехал в Ленинград.
Голос бесстрастно повторил:
– За вторым поворотом трубы.
Раиса кинулась во двор. Вход в подвал находился в торце здания и всегда был тщательно заперт. Но на сей раз замок оказался сорван. Мать, спотыкаясь о всякий хлам, пошла вперед и увидела свою девочку, лежащую прямо на грязном полу. Идя к дочери, Раечка уже знала: она мертва.
Забегая вперед, скажу, что следственные органы сочли смерть крошки несчастным случаем. Эксперт указал в заключении: Анастасия Варенкина споткнулась о железку, упала головой на бетонный выступ и сломала шейные позвонки. Дело закрыли, суда не было.
В тот же день ближе к вечеру Рае позвонили из местечка «Долгоносово» с сообщением о смерти Игната. Оказывается, ночью вскоре после остановки «Бологое» у Варенкина произошел сердечный приступ, и он в одночасье скончался. Аспирант, корпевший над диссертацией, увидел, что соседу плохо, но ничего поделать не смог. Игнатьев поспешил к проводнице, состав притормозил на полустанке, куда подали «Скорую», но Варенкину уже невозможно было помочь.
