поздними гостями опустились, и я осталась в комнатке одна, то долго не могла успокоиться. Дакос – опасный, самоуверенный тип. И наша вечерняя перепалка определенно не последняя. Мне надо быть настороже и не подпускать его близко.
И вообще, хочется поскорее отделаться от него, может, действительно, дать «вольную». Но я что-то не заметила восторга на лице гладиатора, когда завела речь о свободе. Хитрит, не хочет заранее поверить в такое чудо.
* * *
Три последующих дня прошли довольно однообразно. Хотя, как сказать… Дакос уходил утром и возвращался ближе к вечеру, приносил нам еду на всех, и лично для меня что-нибудь особенно вкусненькое: жареные орешки – фундук или миндаль, медовые соты или пригоршню плодов земляничного дерева. И не только еду.
Например, сегодня гладиатор подарил мне оригинальный кулончик в виде эрегированного фаллоса – здесь это считается амулетом, дарующим благоденствие и отгоняющим злых духов. Такие фигурки из глины или терракота на каждом углу висят, у входа в каждую лавку, я уже привыкла, хотя, поначалу, глаза отводила и смеялась в кулачок. Римляне чуть ли не обожествляют мужские и женские гениталии. Забавно…
– Дакос, я же не римлянка, зачем мне такая штука? Не буду я на шее носить, не мечтай. Или ты меня решил заколдовать таким образом? Ничего не выйдет, я не поддаюсь твоим чарам.
Он блестел крепкими зубами в широкой улыбке и посматривал на меня лукаво. Я хмурилась, принимала суровый вид и грозилась выгнать его за ворота, и тогда Дакос начинал оправдываться:
– На чужбине не худо бы почитать и чужих Богов. Свои поймут и простят. А красивое и здоровое тело, способное давать сильное потомство, ценилось всегда и везде.
– Ты опять участвовал в поединках? Как только не надоест убивать за деньги?
– Римляне приучили меня к восторженному вою толпы. Я прежде не был убийцей, но стал им теперь. А если за это еще и платят… Я могу накормит вас всех. К тому же теперь сам могу выбирать соперника и никогда не подниму меч на выходца из моих земель.
Дакос снова дрался. Он предлагал свои услуги на специальной уличной арене, только теперь от моего "хозяйского" имени. Для этого Клодий нацарапал ему табличку с соответствующим текстом. Финансовую махинацию поначалу от меня скрывали, но я допросила дядю с пристрастием, а узнав их секрет, хотела всыпать и Дакосу.
Но как это сделать практически, я не знала, а потом махнула рукой, – ну, нравится человеку работать кривым кинжалом и пускать кровь проходимцам к тому тоже готовым, пусть орудует. Чаще всего подобные поединки обычно заканчивались мордобоем и вольной борьбой. Дакос побеждал, на него делали ставки, ведь слава уже бежала впереди него.
Ко мне в дом начали наведываться всякие мутные личности с предложением о продаже высокоценного раба, но грамотный Элиав растолковывал им документ о дарении, составленный госпожой Котта. Продать Дакоса я не имела права, и ушлые работорговцы уходили ни с чем.
Мои "особые дни" закончились, вернулось отличное настроение и природная любознательность. Я давно уже вызнала у Клодия причину его размолвки с Оливией и ничуть не была удивлена. Властная женщина предложила любовь "втроем", а именно в присутствии одного раба, который должен был… ой, как бы это корректно описать, помогать любовникам занимать определенные изысканные позы. Клодия этот факт жутко возмутил и он отказался участвовать в подобном бесстыдстве. Ну, моралист у меня дядюшка, что я могу поделать!
И еще нюанс… Оливия соскучилась по оральным ласкам, а для Клодия ублажать женщину языком ниже пояса было бесчестьем. Оказывается, ни один благородный патриций не будет осквернять свой рот подобным образом. Другое дело, если бы сама Оливия предложила Клодию нижние поцелуи – вот это было бы в порядке вещей.
Женщина может угождать мужчине, ровно как и его рабы, но не наоборот. Вызнав интимные древнеримские тонкости, я крепко задумалась – из каких мелочей может складываться семейное счастье. И ведь ни один из них не хочет уступать, оба те еще гордецы.
Я бы любимому мужчине сделала все или почти все. Думаю, Гай Марий не какой-нибудь там извращенец. А при чем здесь консул? Я хочу быть с ним, хочу узнать его ближе, я просто его хочу… А меня, кажется, хочет Дакос. Вот же свалился на мою голову, фаллосы вздыбленные дарит, а когда приносит вечером кувшин для умывания, то откровенно намекает на всякие ночные удовольствия.
Я ведь не железная, я могу и наказать его за такое поведение, как обещала. Вот только как? Эх, нелегка ты доля рабовладельца! Особенно без какого-либо опыта в данной сфере.
А сегодня и вовсе произошел вопиющий случай, Даркос чуть всю меня не облапал, но без его помощи я бы точно клюнула носом землю. Дело в том, что порвалась моя правая сандалия, я запнулась о болтающийся ремешок и чуть не упала, тогда гладиатор подхватил меня на руки и понес к скамье под апельсиновое дерево.
– Вот жалость какая… А можно туфлю починить? – робко спросила я.
Мне было обидно до слез, у единственной пары обуви расклеилась подошва и начали рваться хлястики. И в чем теперь я буду ходить по двору и городским улицам? Я уже хочу гулять, мне надоело сидеть дома.
Дакос уверенно заявил:
– Я куплю тебе новые сандалии, не плачь! Пойдем в лавку вместе, здесь совсем рядом, на соседней улице. А потом провожу тебя на Форум, посмотрим на горожан, послушаем болтунов – адвокатов, я вчера даже задержался на разборе дела о трех ворованных козах. Так смешно!
– И что же смешного в судебных процессах? Кстати, тебя разве свободно туда пустили?
– Я стоял у двери в толпе зевак. Адвокат говорил громко и размахивал руками, было занятно за ним наблюдать. А потом всем надоели его рассказы о доблестных победах Рима и великих императорах. Претор едва не заснул, народ уже начал расходиться. И тут произошло нечто забавное – земледелец из предместий, тот самый, что подал иск о пропаже своего скота, вдруг вскочил с места и заорал на всю залу:
«Не о насилии, не о кровопролитии, не о яде – я сужусь о трех козах! И я утверждаю, что сосед украл их у меня! Судья ждет доказательств, а ты толкуешь о битве при Каннах и Митридате, о гневе карфагенян… Ты твердишь о Сулле, Марии и Муции… Ну же, Постум, расскажи о моих трех козах!!! За что только я отдал тебе два денария?!"
– Ты бы видела, что случилось дальше: адвокат чуть свой
