Но Эдди не прикрылся. Рука с полотенцем безвольно упала, вся грудь мокрая, но теперь мокро и лицо.
– Врач не нужен? – спросил Джейкоб.
– Нет, поц, нужна салфетка.
Джейкоб вытянул салфетку из раздатчика:
– Извините, что вот так вас огорошил.
– Извинить? Вы рехнулись – извиняться? После того, как выпустили дженерики «виагры», это лучшая новость. – Стайн посмотрел на Джейкоба: – Говорите, он мертв? Как он умер?
– Кто-то отрезал ему голову.
Стайн хохотнул:
– Фантастика! Кто?
– Не знаю.
Эдди задумчиво покивал. Потом вспомнил, что он голый, и обмотался полотенцем:
– Я же сказал, не подглядывать. Подождите в холле.
Через пару минут он появился в ладных клетчатых слаксах, ярко-синей рубашке поло и кремовых мокасинах из телячьей кожи. Седые волосы в геле, зачесаны назад.
– Поправьте, если я ошибаюсь. – Стайн вызвал лифт. – Вы нашли сукина сына без башки и решили, что это дело рук Дениз.
– Я просто хотел с ней поговорить, – промямлил Джейкоб.
– Ну, тогда я Альфред, лорд Теннисон. – Стайн покачал головой. – Мой обширный опыт общения с лос-анджелесской полицией подсказывает, что вы типичный коп. Коп-недоумок.
Лифт звякнул, дверь отъехала, явив метрдотеля с двумя охранниками.
– Пожалуйста, следуйте за нами, сэр.
– Пшли вон. – Эдди раздвинул их, как наборную занавеску. – Он мой гость.
Роду они отыскали в баре второго этажа, перед ней стоял бокал. Почти пустой.
– Или я не знаю свою жену? – сказал Эдди.
Заметив их, Рода помахала бармену:
– Сделайте еще один. Погуще.
– Погоди, Артуро. – Эдди подтолкнул Джейкоба: – Скажите ей.
Джейкоб сказал.
Рода не заплакала. Вообще никак не отозвалась. Окликнула бармена:
– Артуро, меня мучит жажда.
– Слушаюсь, мадам.
– Я приношу извинения, – сказал Джейкоб. – Самые искренние.
Рода слегка кивнула.
– Кто вам сказал, что Дениз жива? – спросил Эдди.
– Какая-то женщина возле вашего дома.
– Как выглядит?
– Толстые губы. Спортивный костюм. Собака на розовом поводке.
– Нэнси, – сказала Рода.
– Я решил, она ваша соседка.
– Соседка, – кивнул Эдди. – По совместительству сука.
Рода прищелкнула языком:
– Говорит, наш надстроенный этаж перекрыл ей обзор.
– Обзор чего?
– Вот именно.
Помолчали. Эдди нарушил тишину:
– Не знаю, что еще вам сказать, детектив. Потом дайте знать, кто это сделал. Я пошлю ему открытку к Рош а-Шана[28].
На лестничной площадке Джейкоб оглянулся. Два пожилых человека обнялись, приникли друг к другу, спины их тихо подрагивали. Не поймешь, от смеха или от слез.
Глава двадцать вторая
На парковке он отправил эсэмэску Дивии:
есть что-нибудь
Тотчас пришел ответ:
никаких отпечатков черт, написал он, 2-й убийца?
потерпите не моя сильная сторона
Дивия ответила смайликом.
Помешкав, Джейкоб набрал:
поужинаем?
Прошла минута, другая.
дела
Джейкоб потер лицо, завел мотор и стал задом выезжать. В подстаканнике зажужжал телефон.
извините, написала она, может, как-нибудь в другой раз
Уже что-то. Джейкоб набрал надежда умирает последней, но потом приказал себе не быть идиотом. Удалил текст, отправил просьбу оставаться на связи.
Диспетчерская 911 так и не откликнулась на два обращения – даже не показала, что они получены. В письме Майку Маллику Джейкоб подробно изложил ход расследования и попросил подстегнуть службу спасения. Пускай Особый отдел поднатужится.
Поужинав хот-догами с бурбоном, он уселся на полу и открыл очередную папку.
К половине двенадцатого голова раскалывалась, глаза разъезжались. Добравшись до спальни, Джейкоб рухнул в постель, не почистив зубы. Полное изнеможение ощутимо успокоило. Значит, еще не съехал с катушек.
Нестерпимый зуд.
В руках, спине, шее, промежности.
Он скребся как бешеный, но с удвоенной силой зуд перегруппировывался в других частях тела.
Он оглядел себя.
Они.
Повсюду.
Жуки.
Черным шевелящимся панцирем они укрывали все тело, их лапки легонько корябали в пупке и между пальцами ног. Он заколотил себя по груди, и жуки бросились врассыпную, прячась в лобковой поросли, под мышками и между ягодиц, забивались в уши, тоннелями ноздрей протискивались в гортань. Он отбивался, но выходило только хуже. Пронырливые и несметные, невесть откуда бравшиеся, они зарывались в тело и, схоронившись в незримых полостях между кожей и плотью, дыбились живыми бугорками.
Раздирая ногтями кожу, он выскребал их из схронов и вопил, вопил, вопил.
Потом в руке его оказался острый камень, и он стал себя кромсать, целыми лоскутами срезая кожу с голеней, ступней, рук и живота, но зуд не унимался; что угодно, лишь бы от него избавиться; он нацелил острие на себя; через секунду он рыдал сотней искривленных ртов, а жуки проникали в его мозг. Он бился головой о каменную стену, чтобы раскроить череп.
А потом перерезал себе глотку.
Просунув руку в липкое месиво рассеченных жил и сосудов, он сжал в кулаке жучиное полчище, прекрасно сознавая, что убивает себя.
В половине пятого утра Джейкоб, весь в красных следах расчесов, вырвался из хватки сна. Бегом кинулся в ванную и ледяным душем выжег остатки кошмара. Потом, тяжело дыша, по-турецки сидел, мокрый, на коврике. От жуткого озарения потряхивало.
Он что-то пропустил.
Эпоха цифровой фотографии не лимитировала криминалистов в количестве снимков, но в 1988 году их коллегам приходилось учитывать стоимость пленки и ее обработки. Не было стандартных ракурсов, и потому в деле Упыря снимки разнились.
Джейкоб стащил с кровати пропотелые простыни и на матрасе рядами разложил фотографии 8×10. Сравнил. В висках стучало.
Одни снимки поменял местами, другие сдвинул друг к другу.
Его беспокоила Инес Дельгадо.
Зачем тащить ее в спальню, чтобы перерезать горло?
Почему не оставить там, где ее настигла смерть? Как прочие жертвы?
Значит, это не годилось. Значит, убийцы хотели, чтобы она, как Хелен, Кэти, Дженет и Шерри, оказалась в спальне, и точно так же они хотели, чтобы Криста была в гостиной, Патти – в кухне, Лора – в гардеробной, а Кэтрин Энн – посреди студии.
Иногда они сдвигали мебель.
Иногда нет.
Неизменная деталь – раскинутые ноги. Типичная поза изнасилования.
Всегда синяк на спине.
Джейкоб мысленно проиграл действия убийцы: встать на колени, ухватить жертву за волосы, запрокинуть ей голову, вскинуть нож.
Что он видел?
Джейкоб переворошил снимки, отыскивая средний план в ракурсе от ног жертвы. Пять фотографий дали абсолютно ясную картину, еще четыре – почти ясную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
