у меня был ген курицы-матери, от которого я не могла избавиться. Желание помочь, которое я не могла игнорировать. Я не знала, откуда это у меня взялось. Это досталось не от мамы, и, когда бабушка тростью распахнула кухонную дверь и поблагодарила Тони за то, что он выиграл ее пятьдесят баксов, не от нее тоже.
Моя кожа также танцевала с раздражением, которое сегодня вечером осталось позади. Мне нужно было чем-то заняться, иначе мысли о нем всплывали на поверхность, заставляя чувствовать жар во всем теле. И, чтобы быть ясной, это был не тот человек, о котором я думала.
Я скрестила руки на груди, все еще одетая в платье и туфли.
— Ну что, ты с умел нанести несколько ударов? Потому что, похоже, ты принял на себя основную тяжесть.
Саркастический взгляд метнулся ко мне, прежде чем он снова посмотрел на свой телефон.
— Я сделал достаточно.
— Пожалуйста, скажи мне, что не пишешь Дженни.
— Я не буду писать Дженни, — сухо ответил он.
Он писал Дженни.
— Вы оба обманываете друг друга. Тебе не кажется, что это не самые здоровые отношения?
Он положил телефон на островок и провел рукой по волосам.
— Я люблю ее, Елена.
В горле у меня образовался комок.
— Иногда любви недостаточно, Тони.
— Конечно, нет, — ответил он серьезным тоном, и я подумала, что в кои-то веки у нас будет умная, содержательная беседа, но тут он снова открыл рот. — Хороший секс должен быть с этим.
Я вздохнула.
Он рассмеялся и провел рукой по груди, размазывая кровь.
— Ты хорошая сестра, Елена. А теперь иди и обними своего старшего брата.
— Нет. — я нахмурилась. — Ты потный и истекаешь кровью.
— Обнять — это самое меньшее, что я могу сделать.
— Самое меньшее, что ты можешь сделать, это не… нет, Тони, не надо!
Он сжал меня в медвежьих объятиях и сделал вид, что вытирает всю свою мерзкую мужественность об меня. Я застонала, сморщила нос и попыталась вырваться.
Он втянул в себя воздух.
— Блядь.
Я замерла.
— Что?
— Кажется, сломано ребро.
Я вздрогнула и отстранилась как раз в тот момент, когда папа открыл кухонную дверь. Он взглянул на мою аптечку на островке, а затем с неодобрением посмотрел на меня, говоря, чтобы я не нянчилась с Тони. Он перевел взгляд на сына, глядя на него тем осуждающим взглядом, который у него хорошо получался.
— Выглядишь дерьмово.
Тони усмехнулся.
— Спасибо, отец.
Дверь захлопнулась, и через нее донесся голос папы:
— В кабинет, сейчас же.
♠️ ♠️ ♠️
Проснувшись, все мои синапсы все еще работали, и я понесла ноги в свою комнату. Пока горячая вода душа стекала по моей коже, я размышляла, как много Николасу досталось. Кто промывал его порезы? Джианна? Неприятная тяжесть навалилась мне на грудь.
В беспокойном оцепенении я расчесала свои мокрые волосы, а затем натянула трусики и обтягивающую футболку с надписью: «Спи Крепко, Я Кусаюсь».
Лежа в постели, группа Type O Negative просочилась из комнаты Адрианы в мою. Хорошая сестра пошла бы спросить ее, почему она расстроена, но я начинала понимать, что я эгоистка. Я закрыла глаза, жалея, что не могу просто щелкнуть выключателем, чтобы избавиться от данного влечения к ее жениху.
Когда я открыла их, я все еще чувствовала это — очарование настолько глубоко засело в моей коже, что казалось, словно оно всегда было там, но просто дремало. Мое дыхание стало неглубоким, когда я вновь пережила ночь: его присутствие касалось меня, его глубокий голос в моем ухе, его рука на моем бедре, подталкивая мое платье вверх и вверх.
Тепло пробежало между моих ног, оставляя пустоту, которую я боялась заполнить мог только он.
Мне было плохо.
Настолько плохо.
Я хотела этого мужчину так, как не знала, что можно хотеть мужчину.
Откинув одеяло, я соскользнула с кровати и подошла к комоду. Достала зажигалку Зиппо из клатча.
С резким звуком кремня перед моими глазами заплясало пламя.
После драки я вернулась в дом за сумочкой и обнаружила зажигалку на полу. Она была его, с Тузом Пик сбоку.
Я восприняла это так же легко, как он воспринял мое здравомыслие.
Забравшись обратно в постель, я лежала там и щелчком открывала и закрывала Зиппо, наполняя комнату пламенем для мужчины, которого я не должна была иметь.
Прежде чем погасила ее.
Глава 20
«Женщина похожа на чайный пакетик — вы не можете сказать, насколько она сильна, пока не погрузите ее в горячую воду».
— Элеонора Рузвельт
ЕЛЕНА
— Я собираюсь на пробежку! — крикнула я снизу.
Сонное ворчание раздалось в темной пещере человека, прежде чем я захлопнула дверь.
Мне нравилось притворяться, что я могу выйти из дома и бежать по нашей закрытой местности в одиночку, но не могла, поэтому сидела на лестнице и не торопилась зашнуровывать свои кроссовки.
Было еще рано — восемь часов, наверное, — и пара слуг ходила по дому, убирая и без того чистый дом. Здесь всегда кто-то находился. Когда я выйду замуж и обзаведусь собственным домом, мне не нужны будут слуги. Я хотела ходить по коридорам голая. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы мой муж согласился.
Мгновение спустя появился Доминик, его густые волосы были растрёпанны после сна, а задумчивое выражение лица еще более задумчивым, чем обычно. На нем была футболка без рукавов, шорты для бега и кроссовки. Я знала, что под ним пистолет, привязанный к его бедру.
Габриэлла вышла из-за угла, неся несколько простыней. Ее глаза заблестели, увидев меня.
— Ох, хорошо, ты идёшь на пробежку! Тогда начну с твоей комнаты. Бабушка кричит на меня, когда я прихожу к ней раньше десяти.
Ее темные волосы были собраны в беспорядочный пучок на макушке, а улыбка заразительной. Я ничего не могла поделать с собой.
— Да, тебе придется ввести с ней расписание королевы.
У Габриэллы была живая приятная внешность и кокетливый характер. Я гадала, не воспользовались ли этим мужчины в моей семье, но знала, что ошиблась, когда она подошла к Доминику, который писал СМС, встала на цыпочки и прошептала ему на ухо что-то, что я могла только представить, было грязным.
Он не отрывал взгляда от телефона, но на его губах играла усмешка.
— Позже, — только и сказал он.
Она опустилась на пятки с застенчивой улыбкой, а затем извинилась, проходя мимо меня вверх по лестнице.
Он тоже?
— Невероятно, — пробормотала я, как только она оказалась вне пределов слышимости. — Тебе даже не нужно смотреть на
