второй день, уехал, не сказав куда. Просто написал, что по делам. Он в последнее время отстранился, постоянно чем-то занят, и даже, когда приходит, все время о чем-то думает.
Этот его отъезд дался мне особенно тяжело. Сначала я даже подумала, что он психанул на меня. Но потом случайно услышала, как папа сказал маме, что он поехал в Новороссийск, вроде там видели виновника аварии.
На прошлых выходных меня ошарашила визитом Карина.
— Привет, мы можем поговорить? — она стоит в дверях и смотрит умоляющим взглядом.
Меня передергивает, я одна дома, не знаю, что у нее на уме. Тем не менее, делаю равнодушное выражение лица и отвечаю небрежно.
— Мне кажется, ты ошиблась дверью.
— Выслушай меня, пожалуйста!
Пропускаю ее внутрь, проходим в гостиную, без слов указываю на диван. Она какое-то время собирается с мыслями.
— Я попросила брата подстроить аварию после того, как увидела тебя за рулем Мерседеса. Вы ехали такие счастливые, у меня просто сорвало крышу. Он никогда мне не давал руль, хотя я просила. Тема была закрыта четко и безоговорочно, в стиле Волкова. И тут такая картина… В тот вечер я перепила, Сашка пришел в клуб, просил денег. Он у нас проблемный, вечно в каких-то историях и всегда без денег. Я сказала, что он может заработать, он согласился не раздумывая, я перечислила ему на карту сумму и он ушел. Когда на следующий день пришла в себя, стала звонить ему, чтобы отменить все, но он не брал трубку, писала ему, он не читал смс. А потом на следующий день я узнала, что с тобой случилось…
— Зачем мне эта история? Ты думаешь мне нужны твои объяснения?
— Просто пытаюсь достучаться. Мне светит статья, Назар не хочет меня слышать.
— А я должна услышать? Может, пожалеть тебя еще, поблагодарить, что осталась жива? — возмущаюсь ее наглости.
— Давай по-честному. Он был со мной, и ты об этом знала. Пока я была в поездке по работе, ты влезла в наши отношения и отодвинула меня. Даже хуже. Так как он со мной расстался, без капли сожаления и вины, мне казалось, меня вышвырнули на помойку. Тебе кажется это легко пережить? Если бы он с тобой так поступил, ты как бы относилась к его новой пассии?
Закусываю губу, понимаю, что она права. Да, влезла и разрушила. А она же, наверняка, любила его, как и я. Ей, должно быть, безумно больно, по сути, это предательство. Я даже не задумывалась об этом, ни разу, пока была с Назаром.
— Это не значит, что у тебя есть право лишать человека жизни или калечить, — говорю, уже без твердой уверенности в голосе.
— Это была минутная слабость, а потом я просто не могла ничего сделать.
— А предупредить Назара нельзя было?
— Я боялась, лелеяла надежду, что Сашка просто смоется с деньгами и не станет ничего совершать.
— Чего ты хочешь от меня?
— Поговори с Назаром. Я уеду, меня приглашают работать во Францию, больше никогда его не побеспокою, пусть только решит мои вопросы с полицией. Ты единственная, кого он может послушать, пожалуйста.
— Как ты себе представляешь это разрулить, против тебя железные доказательства?
— Его отец сможет, у него большие связи, дело можно замять, я консультировалась. Твой тоже может, но наверняка, не станет. Можно выйти на условный срок, если у тебя и у него не будет претензий, можно свести к аффекту. Есть варианты, но нужно, чтобы Назар согласился. Не калечьте мне жизнь…я не хотела, чтобы так все вышло…
Она чуть не плачет, мне чисто по-женски становится ее жаль. А еще вчера я ее ненавидела. Правду говорят, что нужно слушать две стороны, чтобы найти истину. Наверное, ей стоило немалого труда, переступить свою гордость и прийти ко мне просить о чем-то. Не знаю, смогла бы я так прогнуться.
— Я попробую… Но ничего не обещаю, ты же знаешь Назара, это что против танка переть.
— Знаю…Но, все равно, спасибо.
Когда вечером приехал Назар и я сделала попытку поговорить об этом, начался армагеддон.
— Ты соображаешь, о чем просишь, Ника?! — он свирепеет на глазах, мне даже страшно становится. — Ты зачем ее вообще впустила?
— Она раскаивается, я видела это. Просто дай ей уехать.
— Нет! Можешь даже не продолжать, никакие доводы не помогут!
— Ты ее бросил, она просто кинулась в крайность.
— Мне насрать на ее крайности и чувства, она тебя чуть не убила, я такое не прощаю!
— Назар, не кричи, давай спокойно поговорим. Сейчас речь обо мне, а не о тебе или о ней. Я тебя прошу за нее, это моя просьба.
— Послушай меня, со мной манипуляции не проходят, если я сказал нет — значит нет!
— Значит, буду просить помощи у папы.
— Бл*дь, Ника, у тебя все в порядке с головой?! Ты теперь с Кариной против меня?!
— Я не против тебя, как ты не понимаешь, я больше не хочу мести! Она просто брошенная обиженная девушка.
— Она просто дрянь! Ты в таких не разбираешься, такие как она всю жизнь выживают. Она любую роль сыграет, когда ей нужно. Всплакнула тут, вызвала у тебя чувство вины, а ты уже растаяла. Даже не надейся, что я буду решать ее вопросы!
Он с силой отталкивает, почти швыряет от себя чашку, из которой пил чай. Она со звоном отъезжает по столу. Хватает свои ключи от машины, и выходит. Черт, вот и поговорили. Иду за ним в коридор, он обувается.
— Давай договоримся, — говорит он уже спокойно, — есть вещи, которые решает мужчина, не прыгай выше головы, ладно?
— Хорошо. Только ответь мне на один вопрос. Если бы ты бросил меня, а я поступила, как Карина, ты бы меня тоже посадил?
Я снова включаю манипуляции, и мы оба это понимаем, но он не затыкает меня на сей раз.
— А ты бы смогла так поступить?
— Я не знаю.
— Дешево, Ника, не пронимает.
Он выходит, на автомате закрываюсь на замок, иду назад на кухню, делаю глоток, уже успевшего остыть, чая.
Впервые сталкиваюсь с непробиваемостью Назара, честно говоря, это шок. В груди поселяется комок из замешательства и досады. Я росла в обществе сильных мужчин, в среде моих родителей подкаблучников не водилось. Но я всегда воспринимала эту силу с позиции защиты и исполнения моих желаний и потребностей, как в случае с отцом. Наверное, потому, что меня воспринимали, как ребенка, мне казалось, что это здорово.
Сегодня мне преподали урок, как быть женщиной такого мужчины. Оказывается, кроме плюшек, есть другая сторона. «Не
