— Вообще-то можно было бы затопить баньку… — на полувопросительной ноте сообщил Илларион Дмитриевич. — Но…
— Если хочешь, можешь помыться в озере, — перебил хозяина Филимонов. Возьми в коридоре мыло, полотенце — и вперед.
— Да она же сбежит, — недоуменно глядя на Мишку, предупредил Анатолий Картушин. — Разве ж можно её одну отпускать?
— Зачем одну? — усмехнулся Левый. — Она с собаками пойдет. Помимо меня и Дмитрича они никому не позволят отойти от домов в сторону леса… Так ты идешь?
— А к озеру они меня пропустят? — осведомилась девушка. — И не покусают?
— Не бойтесь, — своим глухим голосом заверил Ирину Илларион Дмитриевич. — Ничего не случится, если только вы не станете чем-нибудь замахиваться на них, или пытаться приблизиться к лесу.
Стахов внимательно поглядел на хозяина. И верно, он был не молод. Антон оценил его возраст лет в пятьдесят, пятьдесят пять. Теперь, когда тот снял свою несуразную шляпу, стало видно, что мужчина лыс. Точнее, лысой была лишь верхняя часть его головы. С боков же и на затылке росли густые и абсолютно седые волосы. Крепкий торс хозяина прикрывала клетчатая тенниска, а на ногах из-под старых, но аккуратно проглаженных брюк виднелись кеды.
— Если хочешь, тебя кто-нибудь проводит, — предложил девушке Мишка.
— Нет уж, спасибо, — одарив Филимонова критическим взглядом, бросила Ирина. — Обойдусь без провожатых.
— Тогда двигай. А мы пока что-нибудь сварганим поесть.
— Подождите, — хозяин сделал шаг в сторону Ирины. — Если хотите, я могу предложить вам рубашку и брюки. Они чистые. Стиранные.
— Спасибо, — девушка скользнула взглядом по левой стороне своего разодранного костюма, а затем с любопытством и с благодарностью во взгляде внимательно поглядела на хозяина. — Вообще-то, это было бы здорово.
— Тогда пойдемте.
Когда Илларион Дмитриевич удалился в сопровождении девушки, Мишка повернулся к остающимся.
— Нам тоже не вредно бы было искупаться, — заметил он. — Но нужно дождаться Секу. Да и девку стеснять не хочется. Так что ограничимся умыванием. Пошли.
Оказалось, что умыться можно как в сенях, так и на улице с обратной стороны дома. Тут стояла вкопанная в землю большущая бочка, до краев заполненная водой. Раздевшись до пояса и поливая друг другу из ковша, они быстро умылись. Когда мужчины уже собирались возвращаться в дом, раздался негромкий звук приближающегося мотоцикла.
— Ну вот. И Сека едет, — оповестил Мишка. — Пошли встречать его.
Мотоцикл подъехал к стоявшему у дома Иллариона Дмитриевича «Рено» и остановился. Наблюдавший за ним Мишка по-разбойничьи свистнул, после чего мотоцикл вновь взревел двигателем и быстро подкатил к ним.
— Давай продукты и дуй к Дмитричу, — распорядился Филимонов. Поставите машину в сарай под замок, а потом приходите.
— Да кому она тут..?
— Не забудь о девке, — напомнил Левый. — С такой нужно ухо держать востро.
— Ну ладно. — Отдав Антону большую сумку, Сека вновь сел на мотоцикл. — А машина, я вам скажу..! — и он показал большой палец.
— Давай-давай, — поторопил его Мишка. — Потом будешь восторгаться. И не забудь, мы ждем вас.
Еще до возвращения Секи Антону удалось переброситься с Филимоновым парой слов. Стахова интересовало, для чего тот привез их всех сюда.
— Ты что, действительно не понимаешь, что у нас наконец-то появились реальные шансы выяснить, откуда дует ветер? — сердито поглядел на него Мишка.
— Я не понимаю, почему этого нельзя было сделать в городе.
— Да потому, что наш «заклятый друг» уже пытался лишить нас этой возможности и убить Картушина.
— И что же по-твоему из этого следует?
— Что теперь, когда Анатолий у нас, им уже просто терять нечего. Они готовы на все… А теперь подумай, почему они или, скорее всего, он пошел на это именно сейчас.
— Ну и почему? Как сам-то ты считаешь?
— Все просто, — Мишка слегка приподнял плечи и затем как бы «уронил» их; по всей видимости, так выражалось его недовольство непонятливостью друга. — Все просто — он каким-то образом узнал, что мы вышли на Анатолия.
— Предположим. И что?
— А то, что нечего недооценивать этого деятеля. Уверен, сейчас он уже наверняка «поставил на уши» всю свою команду, чтобы не дать нам возможности спокойно пообщаться с Картушиным.
— Не хочешь рисковать, — констатировал Антон. — Понятно. А может быть, нам как раз лучше было бы дать ему возможность «прорезаться»?
— Хватит. Он уже прорезался со мною и с Игорем. Довольно. Теперь пора нам навязывать ему свою игру…
— Может быть, ты и прав, — был вынужден признать Стахов. — Но зачем было тащить сюда эту..? — и он выразительно дернул подбородком в сторону озера. — Готов спорить, что она практически ничего не знает.
— Это ты брось. И от неё мы имеем шансы узнать многое.
Их беседа была прервана звуком приближающихся шагов.
Пришедший вместе с Секой Илларион Дмитриевич нагрузил своего низкорослого спутника половинкой ведра свежеотваренной картошки, а сам как большую ценность осторожно нес «закатанную» трехлитровую банку мелких и хрустящих огурчиков, а также литровую банку соленых свинушек.
Успевшая вернуться с купания Ирина была облачена теперь в мешковатые расклешенные брюки, туго обтягивающие её достаточно широкие бедра, и в потертую ковбойку, которая чуть ли не лопалась под напором её пышной груди. Будучи тут единственной представительницей прекрасного пола, она без чьих-либо просьб и уговоров сразу же взяла на себя обязанности хозяйки. Обследовав шкафы и холодильник, девушка с помощью мужчин быстро накрыла на стол. При этом она по-хозяйски покрикивала на своих неуклюжих и нерасторопных, как ей казалось, помощников. Попадало за то, что кто-то из них слишком толсто нарезал хлеб, кто-то неровно вскрыл банку консервов. Но свое недовольство мужчинами она облачала в такую форму, что её замечания лишь поднимали настроение, а не портили его. И вообще, следовало отдать ей должное — девушка вела себя абсолютно естественно и непринужденно. Никто не напоминал ей, что она пленница, и она сама, казалось, забыла об этом. Даже Картушин, ещё час тому назад волком глядевший на Ирину, теперь смирился с её присутствием.
Уже вскоре они все вместе сидели за большим столом. Было шумно. Привезенная Секой водка подействовала быстро.
— До чего ж хороши у тебя огурчики! — отдал дань талантам хозяина Сека. — Всегда такие хрусткие, твердые… Я вот все хотел спросить — почему они у тебя за целый год не становятся мягкими?
Стороннему наблюдателю могло бы наверное показаться, что тут собралась большая дружная компания, или даже встретились члены одной семьи. Все оживились. Лица раскраснелись, в глазах появился блеск. Картушин более уже не жаловался на головную боль и тошноту, и лихо «закидывал» в рот рюмку за рюмкой. Забыв о своих травмах, он вместе с остальными весело смеялся над рассказываемыми Мишкой старыми анекдотами.
ГЛАВА 10
— Слушайте, мужики, а как это вас угораздило оказаться у Люськиного дома, когда я туда подъехал? — после очередной рюмки решился поинтересоваться Анатолий.
— Очень просто — мы тебя там поджидали, — лаконично ответил Мишка. Как раз в это время.
— Брось! — не поверил Картушин. — Откуда ж вам было знать, что я п-подъеду?
— Откуда? Оттуда, — усмехнулся Мишка. — Мы о тебе многое что знаем. Очень многое…
— Да брось ты! — широко улыбнулся Анатолий. — Я в эти шпионские истории не особенно верю.
— А причем тут шпионские? Вот он, — Мишка показал на Секу, — следил за тобой более двух недель.
— Смеешься? — Анатолий искренне удивился. — Это с к-какой же это стати?
— Ну а ты вспомни красную «Шкоду». Из гаража от дома, где ты жил до этого, — напомнил Филимонов.
— Какую такую «Шкоду»? — Картушев непроизвольно отвел взгляд и зримо напрягся.
— Не делай вид, будто не понимаешь, — прищурился Мишка. — Ты немного подумай, и все сразу вспомнишь.
— Постой, постой. Так это, значит, все-таки были вы…
— … Кто хотел убрать тебя? — закончил за него мысль Антон. — Нет. Мимо. Нам-то как раз ты был нужен только живым.
Некоторое время все молчали. Лишь сладкоголосый певец рассказывал: «Es la historia de un amor, como no hay otra igual…»[6]
— Тогда почему же вы за мной следили?
Филимонов молчал, предоставив Антону отвечать на вопросы Картушина.
— Все очень просто. Красную «Шкоду» начинили взрывчаткой и подорвали рядом с его машиной, — Стахов кивнул на Мишку и снова перевел взгляд на Картушина. — Вник? Ну вот и ладушки… Тогда ты должен понять наше любопытство. Тебе не кажется?
— Так вы считаете, что это я…?
— Не держи нас за идиотов, — вступил в разговор Мишка. — Мы достаточно знаем о тебе, чтобы не думать ничего подобного. Ко взрывчатке ты не имеешь ни малейшего отношнения.
