Кажется, он понимает, что сказал это слишком громко, и убаюкивающе похлопывает Варю по спине.
Затем поворачивается ко мне.
– Может, уложишь её пока в соседней комнате?
Я киваю. Перехватываю малышку и несу в спальню, что находится рядом с гостиной. Если вдруг Варя проснётся, пока мы будем встречать Новый год, то сможет прийти к нам самостоятельно.
Лаки кружится вокруг и прыгает следом на постель, укладываясь рядом с моей дочкой.
И я чуть не плачу от того, какие они милые.
Пропадаю минут на десять, рассматривая этих двух сладких булочек.
Они так и манят меня прилечь рядом, но…
Юсупов пригласил нас к себе, можно сказать, выручил… Я оставить его одного не могу.
Поэтому поднимаюсь с постели, возвращаюсь в гостиную, готова помогать. Правда, до Нового года осталось полчаса, так что вряд ли я уже что-то успею приготовить.
Когда я возвращаюсь в просторный зал, мужчина-декоратор, как я его мысленно назвала, как раз уходит со своей командой, отчитываясь перед боссом. Юсупов важно обводит взглядом помещение, оценивая. А я замираю с интересом.
Ого… Они уже и стол накрыли. На двоих.
Стойте-стойте. До меня только доходит.
А мы что, вдвоём будем?..
Глава 31
– Бедовая, от тебя напряжением за версту несёт, – усмехнувшись, расстёгиваю пуговицы на манжетах рубашки.
Веста тот ещё кадр. И удивит, и с ног сшибёт. Своим поведением, словами. Странно, что она приняла подарок. Мне было интересно глянуть, будет мяться до последнего или как?
Сегодня мне показалось, что она пьяная. Буквально на секунду. Чёрт знает, почему. Чуть приоткрылась мне. Это так непривычно. Но не может не радовать.
Правда, стоит нам остаться наедине – Веста сразу тушуется.
Знаю, почему. Из-за нашего поцелуя. Вот она взгляд и отводит. И садится за стол, посматривая на работающую плазму, где крутится глупый новогодний концерт.
– Я не напряжена. Просто волнуюсь, что мы Новый год пропустим.
Так и хочется сказать: «Да-да, конечно». Но я, промолчав, принимаюсь за пуговицы вдоль груди. Каждая отлетает под мои параллельно звучащие слова:
– Не переживай. Даже если на часах будет одна минута первого, мы всё равно отметим.
– Нет, – выпаливает и вновь поворачивается ко мне. Выгибаю бровь, не понимая, почему люди так ждут этого красивого числа в четыре нуля.
Веста не торопится отвечать. Взглядом упирается в мой обнажённый торс, открывшийся из-за расстёгнутой рубашки.
Чего это она?
Раздеваюсь, всё ещё ожидая ответа. А его нет и нет. Зато ошарашенный, изучающий взгляд скользит вдоль тела, от шеи до пупка.
– Вы что делаете? – смотрит уже мне в глаза. Делает это быстро, понимая, что попалась с поличным.
– Что? – легко спрашиваю, держа в руках рубашку. Нет, я не покрасоваться пришёл. Решил переодеться в вещи поудобнее. В футболку, например. Я же не дурак по дому в костюме ходить.
– Вы зачем раздеваетесь? – тихо спрашивает, но так наивно и глупо, что я не выдерживаю и издаю рвущийся наружу смешок.
– Нельзя?
– Э, можно, конечно, но… Нет, ничего, – Веста отворачивается к телевизору. Вот бедовая же. Но мне нравится. Непосредственная, выделяющаяся из толпы. Говорит то, что думает, хотя иногда и держит язык за зубами. – Если вам так будет удобно.
– Мы не на работе, можно на «ты».
– Извините, не могу.
Ясно.
Ничего не отвечая, ненадолго отхожу. Возвращаюсь уже в футболке. Смущать я её не собирался, но реакция мне понравилась.
Веста нервно переключает каналы. Услышав мои шаги, оборачивается, закусывая губу. Выпускает её из плена ровных зубов. Неосознанно концентрирую на ней внимание. Веста что-то говорит. Не пойму, что именно. Невольно проваливаюсь в тот вечер. Вспоминаю наш поцелуй. Медленный, ласковый, нежный.
Я бы повторил. Но для этого надо опять спаивать Весту. Но нет. Всё же, когда она сама, в ясном уме, толкается вперёд, это намного вкуснее, чем призрачное и ненастоящее удовольствие. Особенно когда знаешь, что причина лишь в алкоголе.
– Босс, – доносится до меня отрезвляющий голос. – Можно я у вас ручку со стикером возьму?
– Бери, конечно, – отмираю и возвращаюсь к столу. Еды я в панике набрал, конечно, много. Боялся, что в новогоднюю ночь ничего не найду, а повара не успеют приготовить. Нам ещё повезло. Иначе пришлось бы жевать горошек из универмага. – Спрашиваешь ещё.
Веста радостно подпрыгивает, бежит на кухню.
Зачем ей листок?
Пока она отсутствует – проверяю телефон. Несколько сообщений от друзей. Так и знал, что мой звонок они просто так не оставят. Дерьмо.
Слава: «Как так-то? Блин, говорил же тебе, чтобы на тридцать первое ничего не планировал! Ладно, я понял, давай»
Лиля: «Может, встретимся тогда завтра? Отметим Новый год»
Дикий: «Мне что, одному трезвым с девками и детьми сидеть?».
Улыбаюсь. Жалко Дикого, жалко. Он человек не пьющий, да и я тоже. А все остальные Новый год точно весело отмечать будут, с огоньком и бутылками.
Не отвечаю на сообщения – Веста возвращается. Склоняется над столом, что-то старательно пишет на стикере. А я тем временем беру бутылку шампанского.
– Тоже веришь в новогодние желания?
– Вы тоже? – в изумлении поднимает взгляд на меня. – Вам листочек принести?
– Нет, – усмехаюсь, откупорив бутылку с игристым. Разливаю по бокалам. Какой Новый год без шампанского? – Жена бывшая верила.
Веста задумчиво подносит ручку к губам, утыкаясь в них колпачком.
– Честно, каждый раз, когда вы говорите о своей жене…
– Что, я не похож на семейного человека? – не могу сдержать улыбки, перебив её.
Всерьёз сверлит меня взглядом.
Чёрт. Опять эта щека. Не сильно, но видно, что с ней что-то не так.
– Похож. Просто… Необычно. Я знаю вас как холостяка. И тот факт, что вы могли быть женаты… Не вяжется с образом.
Ага, слышать про твоего бывшего мужа, Веста, тоже странно.
Интересно,
