происшествия Святослав всё бросил, и, не сказав никому ни слова, поехал в отель.
У парадного входа в гостиницу стояли девочки лет тринадцати с самодельными плакатами, караулили кумира как маленькие преданные собачки на осеннем ветру.
Поднявшись на свой этаж, Вишневский обнаружил, что у двери номера стоит тележка горничной — уборку почему-то не провели с утра. Женщина в форменном платье пылесосила ковролин в люксе, Свят вошёл и направился к приоткрытой спальне Марка и Гены, дабы поздороваться. Когда он взялся за ручку, горничная выключила технику и ушла убирать большую комнату, отчего стал слышен разговор мужчин.
— Гена, ты почему хмурый такой? — спрашивал Эрман.
— Угу…
— Убери телефон.
— Угу, — парень не послушал совета старшего коллеги.
Раздался звук входящего сообщения.
— Да кто тебе пишет весь день?
— Девушка.
— Девушка? — в голосе Эрмана послышался скептицизм. — Это причина, чтоб напрягаться? У тебя лицо красное, как помидор в августе.
— Да ты не понимаешь — она сама пишет.
— Это проблема? Пригласи на свидание. От молодёжь… Или там крокодил какой?
— Такая краля… Ух!
— Тем более.
— Да ну! Денег на такую не наберешься — у меня, вообще-то, ипотека.
Марк сипло рассмеялся.
— Ничего смешного, — судя по голосу, парень нахмурился. — Это подружка подружки…
Здесь последовала пауза, и Свят вообразил, что Гена кивает в сторону гостиной.
— В общем, фифа — жуть какая. Странно одно: Аня — простая девочка, откуда у ней такие друзья?
— Всякое бывает. Присмотрись, едва ли она стала бы водиться с сомнительными барышнями.
— Наверное…
Мужчины ненадолго замолчали. Свят собрался уж было войти, но снова раздался голос Гены:
— Жаль её.
— Кого?
— Аню. Допекло её великоскотское общество. Который год телохранителем хожу, и прекрасно её понимаю: иной раз проще в драку на ножах влезть, чем с какой грымзой десять минут выдержать. Уж не знаю, чего ей там наговорили, но бежала девочка с приёма как чёрт от ладана: глаза испуганные, вся трясётся… А этот ещё и наорал сверху.
Святослав возмутился:
«Вроде взрослые мужики, а всё туда же — сплетни разводят».
— Прекрати, это их личное дело.
«Здравая мысль» — подумал Свят, собираясь входить, но снова не вышло.
— Так-то да. Дядь, сказать честно? Я вообще не понимаю, что мы здесь делаем. Вот объясни мне? И парень, и студентка покончили с собой. Кого мы ищем? Зачем?
— Не знаю.
— А почему тогда согласился?
— Ген, хочешь всю жизнь за три копейки изменщиков ловить?
— Боже упаси!.. Ты доверяешь ему?
— Нет, но он платит в два раза больше, плюс суточные. Я теперь просто должен выяснить, что он скрывает.
— Ой, нет! Осторожнее с этим, не надо опять заигрывать с серьёзными людьми… — Гена озабоченно затараторил: Свят не смог разобрать о чём шла речь.
— Брось! — отмахнулся Эрман. — Всё нормально будет.
— Да-да, в который раз мы это слышим. Вижу снова этот нездоровый огонёк в глазах. Тётя просила тебя сдерживать, если что…
— Здесь другое, — Марк заговорил тише. — Тот парень, который нас двоих развёл как… М-да… И вдруг оказался больным, и девица вместе с ним. Вишневский отправил меня искать о нём инфу. Вот только зачем? Как наследник строительной империи и отпрыск алкоголиков могут быть связаны? И тут то же самое: умирают люди, никаких контактов меж ними, но почему-то ему больше всех надо. Нет, Гена, есть система, и система очень хитрая. Так что играем дальше свои роли и ищем, то, не знаю что, пока за это хорошо платят.
Мужчины продолжили говорить, но уже существенно тише. Святослав осторожно сделал несколько шагов назад.
Свят подумал, что недоверие полностью оправдано: он и сам бы себе не поверил. Его утешало подписанное с детективом соглашение о неразглашении, да и сам Эрман производил впечатление человека, который прочно держит язык за зубами, потому странности Вишневского не всплывут на публике никогда, как бы к нему не относились. Огорчило другое: тайна путала даже самый опытный и логичный ум. Он не мог выложить на стол все карты, вынуждая и себя, и детектива топтаться на месте.
— Добрый день! — громко сказал он горничной, которая уже покидала номер. Та недоумённо покосилась на него.
Вытащив из бумажника крупную купюру в качестве чаевых, он выкупил её воспоминания о том, как один постоялец нагло подслушивает своих соседей.
Из комнаты вышел Эрман:
— Добрый день. Мы не ждали так рано.
— Да. Нужно поговорить, — сказал Свят, махнув рукой на кресла в общей комнате.
Вишневский снял куртку и взял из мини-бара минеральную воду, пока мужчины располагались.
— Есть новая зацепка? — спросил Марк, сигнализируя о готовности к началу обсуждения.
— Нет, никакой. Нужно её достать.
— Как? — продолжил развивать тему Гена.
— Третий случай. Мы должны найти третью жертву.
Эрман откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и издал долгий протяжный звук.
— Ещё один случай немотивированного самоубийства? — глаза Эрмана расширились.
— Да. Можно сказать и так, — Святослав открутил крышку с бутылки, и минеральная вода пошла фонтаном, залив ковёр перед ним и оставив пару пятен на джинсах.
— Слушай. Скажу прямо — это невыполнимая задача, — огорошил его Марк, — Ты представляешь, сколько случаев суицида здесь происходит в мегаполисе ежегодно? Для того чтоб выяснить, имело ли самоубийство основание — уже странно звучит — нам нужно детально реконструировать последние дни жизни погибшего. Это громадная работа, на которую нас троих просто не хватит. Я уж молчу, что доступа к полицейской базе нет, а если б и была, то понадобился бы полк оперативников с полномочиями.
— Кравец и Соболь могут посодействовать?
— Едва ли. Такой запрос от московского уголовного розыска к питерскому ещё надо обосновать. К тому же, я слышал, что они на тебя в обиде.
— Ладно, — Святослав отставил бутылку, из которой даже не пил. — Дело не так уже безнадёжно: нам не придётся проверять всех.
Эрман
