Когда они впервые встретились, он был тощим и грязным. Его одежда сплошь состояла из рванья и костяных бус, которыми Лаар-хим обвешался с ног до головы. Когда он двигался, они гремели, а солдаты Эридора падали на землю, корчась от боли. Когда-то Лаар-хим находился на другой стороне и носил рабский ошейник, украшенный медным солнцем – императорский знак. Лаверн сняла его и ни разу не пожалела о том.
– Сколько нам понадобится, чтобы преодолеть перевал?
– Неделя, если не придется расчищать заносы. Повозки придется оставить в ближайшей деревне, зимой с ними не перебраться через горы.
– Считаешь, следовало переждать?
Она думала об этом. Размышляла всю дорогу о том, что, возможно, поспешила. Можно было остаться в гостеприимном Очаге под защитой змеиного лорда, дождаться весны. Отгорели огни Млекфейта, на котором люди провели холода. Скоро перестанут сыпать с неба белые хлопья, а лежалый снег станет твердым, губчатым и грязным. Дороги расчистятся, и проход через Холодные Пики не будет казаться таким уж безумием.
– Ты бы не повела нас, если бы это не было необходимо, – резонно заметил Лаар-хим. Он оставался спокойным и непоколебимым, и часть его спокойствия передалась Лаверн. Она все решила верно. Сверр собирал осколки долгих пять лет, следовательно, это не прихоть, не сиюминутное желание, вызванное случайно всплывшим воспоминанием. Он действительно хочет вернуть ее в клетку, а значит, все, что ей дорого, в опасности. Если она сейчас не защитит свое, завтра может быть поздно.
У нее есть время, и Лаверн им воспользуется. Она использует все, чтобы обыграть Сверра.
– Неделя, – повторила она. – Неделя и три дня.
Не так уж и много. Она ждала гораздо больше.
– Мы окружены, – бесстрастно произнес Лаар-хим и обернулся.
Магическая защита откликнулась противным звоном и лопнула.
Все произошло быстро. Свистнула стрела, и вонзилась в ствол в нескольких дюймах от головы Лаверн. Перед чародейкой возник Кэлвин, прикрывая ее от прицела лучника. Лязгнула сталь, и Тривор издал свой традиционный боевой клич. Сэм ответила ему гортанным рычанием. Кэлвин развернулся к Лаверн спиной, высвобождая из ножен широкий двуручный меч, который тут же покрылся слоем голубого инея. Лаар-хим присел и коснулся пальцами земли. Выудил из-под узкого ворота тяжелую гроздь костяных подвесок. Прикрыл глаза, губы его шевельнулись, а через миг откуда-то справа раздался истошный крик. Боль – сильное оружие.
Лаверн обвела взглядом поляну, оценивая ситуацию. Десятеро у нее за спиной, в переплетении ветвей терновника, семеро – слева, столько же справа, человек двадцать наступали с фронтальной стороны, отрезая людям Лаверн путь к отступлению. Где-то во мраке пела, потрескивая, натянутая магическая сеть.
Лаверн выплюнула смертельное слово не прицельно, в темноту. Несколько огоньков жизней погасли, но появились новые, и много. Они высыпали на поляну, смешиваясь с людьми Вольного клана, наступая неистово, яростно.
Веллова тьма! Если Лаверн сейчас ударит, может зацепить своих.
Будто прочтя ее мысли, Кэлвин скомандовал:
– К главной палатке!
И ринулся туда же, пробивая себе путь посеребренным инеем мечом. Рубанул сверху невесть откуда взявшегося противника, раскрошив ему шлем и отсекая половину черепа. Плоть шипела, соприкасаясь со сталью, и Лаверн чувствовала, как закипает кровь ее ручного анимага. Еще немного и обратится. Не сдержит ярости. Справа подскочил Лестор, занимая место Кэлвина и прикрывая чародейку высоким щитом. Ее люди, как и маги, дрались столь же отчаянно, однако Лаверн успела заметить, как погасло несколько огоньков их жизней.
Она поставила магический щит, тронула Кэлвина за плечо и шепнула:
– Пора.
Кэл коротко кивнул, отдал Лестору меч, снял ножны и стянул кольчужную рубаху. Высвобождаемая для обращения энергия толкнулась в грудь Лаверн. Необузданная сила, сминающая слабых. Она не переставала удивлять, хотя магам его профиля ничего не стоило сделать вмятину кулаком в железном доспехе. К сожалению, почти всех анимагов истребили во время Великой войны, а те, что остались, заметно измельчали. Выродились. Кланы распались, а одиноких анимагов изловили наемники и продали в рабство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как когда-то Кэла…
Все случилось быстро – не прошло и нескольких мгновений, но для Лаверн в такие секунды время будто замирало. Она зачарованно наблюдала, как трещит по швам стеганая рубашка Кэлвина, осыпается к ногам рваньем. Как выгибается, ломаясь, сильное тело. Как хрустят кости, рвется кожа, зарастая белоснежным мехом, отливающим синевой. Проваливаются в рыхлый снег мощные лапы, и зверь мотает головой, вытряхивая из нее последнее человеческое.
Сила всегда завораживает. Дикая же сила заставляет трепетать.
Лаверн провела рукой по густой и жесткой шерсти горного кота, дотронулась до рваного шрама, пересекающего морду, коснулась щекой теплого носа.
– Убей, – велела чародейка, и Кэлвин, вернее, тот, в кого Кэлвин обратился, оскалился. А затем рванул белой тенью прямо в гущу сражения, разбрасывая врагов, словно пустые пивные кружки. Клацнули зубы, ломая кости, и воздух пронзил истошный человеческий крик. Затухло несколько живых огоньков.
Лестор взмахнул рукой, рождая воздушные вихри, поднимая с земли свежевыпавший снег и швыряя его в лицо противнику.
– Сможешь соединиться с братом? – спросила Лаверн, прикрывая глаза ладонью.
– Слишком далеко, – покачал головой Лестор.
– Тогда идем.
Прикрываясь щитом Лестора, они добежали до центральной палатки, откуда испуганно выглядывала сонная Мария.
– Внутрь! – резко приказала ей Лаверн, задергивая полог и оборачиваясь. Враг наступал, снова окружая лагерь кольцом. И откуда они только берутся?
– Найди Бэтчетта, – велела Лаверн Лестору, отыскала глазами Кэлвина, валяющего в снегу неизвестного воина и сжала кулаки. Из бока ее зверя торчало три стрелы, украшенных черным оперением. Медлить больше нельзя.
Она закрыла глаза, отошла от шатра, развела руки в стороны. Магия в земле. Магия в воде. Магия в воздухе. В самой Лаверн. Нужно лишь нащупать конец нити, потянуть. Маленькие пульсирующие огоньки вокруг: те, что ближе – ее люди, остальные – враги. Слово – выдох, оно задует их, как свечи. Где-то совсем близко лязгнула сталь, послышался глухой звук столкновения щитов. Свистнул воздух, вырывая мелкий кустарник с корнями, значит, близнецы рядом.
Сталь о сталь. Яростный рык Кэлвина. Шумное дыхание, чей-то стон.
Вот она – нить, касается пальцев. И чародейка почти сплела из нее невидимое покрывало. Нужно лишь одно слово, и это покрывало накроет врагов. Затушит огоньки нелепых жизней.
Это лишь игра, Лаверн.
Скажи слово, и они умрут.
Вдох. И яркая, ослепляющая боль, сковывающая тело. Падение, удар о землю, истоптанный снег, впивающийся холодными иглами в щеку. Маг, что лежал на ней, был слаб, но он крепко держал в руках сеть, сдерживающую магию. Аккуратно, почти бережно, он спеленал Лаверн. Воздух закончился резко, в глазах зарябило.
– Я взял ее, – крикнул маг кому-то во мрак, переворачивая и оттаскивая Лаверн в сторону, закутывая в сеть покрепче и усаживаясь сверху.
Она брыкнулась, попыталась сбросить тощего нападавшего, но он оказался на удивление проворным и сильным. От отвешенной оплеухи у нее зазвенело в ушах, а потом что-то вспыхнуло – ярко, ослепительно, и в лицо пахнуло жаром. Лежащего на ней мага сорвало невидимой силой, и он упал в нескольких шагах от Лаверн, истошно вереща. Из доспехов его валил пар, плащ в секунду истлел и осыпался пеплом, по шипящей от тающего снега земле стелились огненные дорожки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Кэлвин, – прохрипела Лаверн, пытаясь сбросить с себя сдерживающую сеть. Тело не слушалось, предавая хозяйку. Справа заржала лошадь, стуча копытами по талой земле. Чьи-то сильные руки подняли ее с земли, освобождая от пут. Она подняла лицо и встретилась взглядом с глазами цвета плавленого золота.
– Ты…
– Пригнись! – велел Роланд, отодвигая ее в сторону и заслоняя спиной, и отразил удар нападавшего. Его меч пылал, и сам он пылал внутри, Лаверн чувствовала гнев огненного источника, мощь его, жар и силу. Сладкую силу, на которую тут же откликнулось темное нутро Лаверн.
