– Твою ж в душу! Ты в школу ходила, Дарья? – Герберт выругался вслух, прочитав только лишь одну подпись.
– То, что ты Весна – это понятно! За окном зима, а ты тут в одном пледе на подоконнике восседаешь. Горячая штучка, говоришь? Да нет, похоже, что безмозглая ты, Дарья Весна! И любовника своего палишь на раз-два! – рассмеялся Герберт, пролистав фото девицы на ее страничке и обнаружив на одном из фото плечо «любимого музчины», на другом – его спину и седой затылок.
– А это мне на сладкое! – рассмеялся Герберт, когда он на одном из фото обнаружил отражение мужчины, сидящего напротив девицы за столом.
Мужчина говорил по телефону и явно не видел или привык, что его любовница постоянно делает фото и себя, и еды. Девица пыталась сделать красивое фото салата на фоне зимнего пейзажа за стеклом ресторана. То, что в этом же стекле отразится и ее загадочный любовник, она не учла. Или намеренно это сделала? Мотив девушки Герберту был безразличен, потому как в отражении он узнал мужа Влады.
– Вот, значит, как, да? Седина в висок, бес в ребро, прилив крови ниже пояса? А прилив-то, похоже, сильный, раз до мозга кровь не доходит, да, господин Тарасов? Променять свою жену на вот эту вот Дарью Весну! – Герберт рассмеялся, когда понял, что, а точнее, КТО стал причиной того, что Владислава ушла от мужа.
– А сынулька-то, похоже, принял сторону папеньки, да? Ну как же, как же: папа – это деньги, а мама что? Домработница, кухарка и нянька для малолетней внучки в одном лице.
Узнав все, что он хотел о семье Влады, Герберт выдохнул. Да, официально Владислава, так же как и Натали, все еще замужем, но это совсем не одно и то же! Совсем! О своей семье Владислава не говорит, не скрывает, а просто не говорит. Он затронул один раз эту тему и получил короткий и сухой ответ:
– У меня есть сын и внучка, мы не общаемся не по моей вине, и на моей работе, Герберт Альбертович, это не отразится.
– Вы замужем? – задал он ей все-таки вопрос и замер. Хотелось услышать от самой Влады. Вдруг она любит своего мужа такой же больной любовью, как Натали?
– Официально замужем, но живем порознь.
– Почему?
– Вас это не касается.
– А если муж решит вернуть Вас в семью?
– Я не предмет интерьера, чтобы меня убирать или возвращать! – последовал ответ.
И надо сказать, что и сухой тон Влады, и ее короткие ответы очень даже устроили Герберта. Тогда устроили. А сегодня она, едва услышав, что муж в больнице, полетела к нему. Когда же ты была искренней, Владислава? Тогда или сейчас?
Твою ж в душу! Почему ж ему так плохо? Колено начало болеть – а вот это совсем нехорошо. Совсем! У него тут проблем целый воз и маленькая коляска. Хорошая, кстати, такая коляска для близнецов, дорогая.
Рука сама потянулась к телефону. Герберт нашел в списке контактов Владимира Чернова, не глядя на время, набрал и лишь потом глянул на табло часов, светящихся в темноте. Впрочем, сегодня рабочий день, и Владимир должен был уже проснуться.
– Какие люди! Герман Альбертыч! Какими судьбами? – парень шумно дышал в трубку.
– Надобность в твоем агентстве возникла! – Герберт усмехнулся. – Отвлекаю? С ритма тебя не сбиваю? Мне перезвонить?
– Я на беговой дорожке, спортом занимаюсь, а не тем, что ты там подумал. Ну а то, что по делу звонишь, так ты меня даже не удивил, веришь? Не девочка же я по вызову, чтоб ты мне звонил ни свет, ни заря просто потому, что меня хочешь увидеть! По телефону изложишь или хочешь – лично встретимся? И нет, не сбиваешь, я уже закончил. Умеешь, можно сказать, вовремя позвонить, – парень хохотнул.
– Владимир, давай при личной встрече. Я сегодня буду в городе. У меня встреча с небезызвестным тебе Дмитрием Леонидовичем в 2 часа дня. Давай до него увидимся? Скажем, в час дня. Сможешь подъехать в «Глорию»?
– Не боишься засветить наш с тобой контакт перед Зубровым?
– Не боюсь, тем более что не он будет героем нашего с тобой романа.
– Как скажешь! – Владимир рассмеялся. – Рад был услышать тебя, Герберт. Увидимся.
– Взаимно!
Ответом Герберту был смех парня. Теперь, пожалуй, можно и позавтракать, и кофе выпить. Герберт подхватил костыль и поковылял на кухню. Когда он туда вошел, Нина отчитывала новую горничную за то, что она разбила любимую кружку Влады:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну, что за горе? Вона сколько их у вас тута стоит! – оправдывалась девушка. Слух Герберта резануло. За эти два месяца, что здесь жила Владислава, он отвык слышать неправильные слова и обороты в разговорной речи.
Он молча замер в дверном проеме за спиной девушки. Нина его заметила, но вида не подала. Не нравится ей эта девица, вот Герберт уверен в этом! Потому-то и молчит его верная экономка, не выдает его присутствия.
– Что ж, обеднеет, что ли, ваш хозяин от одной разбитой кружки? Я сейчас уберу, он и не заметит!
– Это была любимая кружка Влады, его личной помощницы!
– Тю! Так даже не его? – раздалось от девушки. – Она же не хозяйка здесь, чтобы я ее боялась! Такая же прислуга, как Вы или я. Нина, а Гена, водитель, женат? У него женщина есть? А у хозяина есть? Хотя, откуда у него! Он же не ходит никуда. Такой красивый и уже инвалид. Бедный!
– Тамара, не слишком ли много Вы болтаете и вопросов задаете? – терпению Герберта наступил конец. – Вы не забыли, что еще на испытательном сроке? Неважно, кому принадлежит та или иная вещь в моем доме. Она. В моем. Доме. Вам все ясно?
Девушка испуганно обернулась на звук его голоса и кивнула. Герберт продолжил:
– И скажу сразу, чтобы Вы не решили, будто я не замечу, если Вы разобьете еще что-нибудь – в доме везде стоят камеры слежения. Поверьте, я все увижу и замечу! Это понятно?
– Да.
– Хорошо! Идите, работайте!
Девушка ушла, а Герберт опустился на свой стул, и Нина тут же поставила перед ним кашу. Он кивнул и даже уже зачерпнул ложкой, но понял, что не хочет он кашу. Совсем. Только от одного вида варева его мутит.
– Нина, сделай мне кофе. Не хочу есть!
– Всем доброе утро! Это кто это у нас тут не хочет завтракать, а? Наш папочка не хочет? – в столовую вошла Эльза, ведя за ручки детей. Настроение сестры было прекрасным.
Глава 28
Аркадий припарковался у кафе «Шоколадница» под знаком, запрещающим парковку. Владислава это видела, но решила, что Аркадий мужчина взрослый и уж точно и сам это видит.
Как водитель он ей понравился – машину вел плавно, на мигающий оранжевый проскочить не пытался. Владе невольно вспомнилась дерганая манера езды Виктора. Владислава и сама водила машину, но когда муж был за рулем, ее неизменно укачивало от его манеры езды. Перед светофором Виктор скорость обычно прибавлял, а не сбрасывал, думая лишь о том, как бы успеть и проскочить. Если вдруг останавливался на красный, то нетерпеливо поддавливал и отпускал педаль газа, вынуждая дергаться машину, на загоревшийся зеленый стартовал резко, как и тормозил перед светофором на горящий красный. Владислава этого не понимала и один раз не выдержала и озвучила свои вопросы:
– Витя, зачем так резко? Ты же видишь, что горит красный, отпусти педаль газа, машина более плавно остановится. Почему ты жмешь на тормоз в последний момент?
Муж, ожидаемо, не понял, буркнул ворчливо:
– В следующий раз сама за руль сядешь.
Владислава отогнала нахлынувшие воспоминания и вышла из машины. Клиентов у стойки баристы не было, а потому Владислава быстро вернулась, неся кофе в подносе-подстаканнике. Юркнула на сиденье, держа стаканчики, и удивила Аркадия, предложив ему кофе:
– Аркадий, второй кофе я купила для Вас. Угощайтесь. Неправильно это как-то, что я одна тут кофе буду пить.
Аркадий удивленно посмотрел на женщину, Владислава же этого не видела, она в этот момент пристегивалась. Пристегнулась и лишь потом сделала первый глоток.
– Вкусный?
– Нормальный! – улыбнулась. – Наверняка хуже, чем у Вас дома, но точно лучше, чем в самолете, попробуйте!
Аркадий кивнул и все-таки взял кофе, отхлебнул и удивился тому, что кофе действительно был неплохой, а главное, она запомнила, какой кофе он любит.
