вывел ее из здания вокзала, поставил возле колонны и велел ждать.
Мила снова занервничала, завертела головой, но таксист не обманул, очень быстро подъехала невзрачная «Хонда», Мила впрыгнула на заднее сиденье, и машина сорвалась с места.
– Куда едем, красавица? – спросил водитель.
Тут она задумалась.
И правда, куда ехать?
Кажется, сейчас ей удалось избавиться от преследования, но надолго ли? И Алексея встретить не удалось…
Нужно где-то затаиться, хотя бы ненадолго залечь на дно, но для этого нужны деньги, а денег почти не осталось. Только-только расплатиться с таксистом…
Тут ей пришла в голову безумная мысль, и, прежде чем обдумать ее и понять, насколько она безумна, Мила выпалила:
– А ты не знаешь, где можно найти какое-нибудь недорогое жилье? Очень недорогое!
Водитель взглянул оценивающе на ее дешевую куртку, на секунду задумался. Потом кивнул:
– Знаю. Привезу.
Когда они приехали на место, Мила поняла: будь на ней ее прежняя дорогая куртка, он не решился бы привезти ее сюда.
Это был мрачный шестиэтажный дом темно-красного кирпича на Обводном канале. Дверь подъезда никогда не закрывалась, лампочка над ним не горела.
Мила подумала, что все это очень подозрительно и может плохо кончиться – но больше не было сил куда-то идти, что-то искать, и она пошла следом за таксистом.
По крутой скользкой лестнице они поднялись на четвертый этаж, позвонили в дверь.
Открыла та самая однозубая ведьма.
Таксист обратился к ней с фальшивой радостью:
– Здравствуй, Васильевна-джан, вот жиличку тебе привел! Очень хороший девушка…
– Документы есть? – прошамкала ведьма.
Вот этого Миле совсем не хотелось. Если кто-то увидит ее документы, узнает ее настоящую фамилию – охота возобновится…
– А можно без документов?
Ведьма хищно взглянула на нее, хищно усмехнулась, словно прикидывая, как ее приготовить – зажарить или сварить, а то и съесть живьем, и кивнула:
– Можно и без документов. Подороже, правда, будет. Как хоть тебя звать?
– Мила.
Она назвала настоящее имя, чтобы не путаться. Имя все же частое, так что вряд ли ее вычислят по нему. Обещала заплатить завтра, хотя понятия не имела, где взять денег. Да тут еще привязался этот Алишер со своим овощным ларьком. Он совершенно правильно рассчитал, что Миле некуда деваться.
Что делать? Уйти от этой ведьмы, не заплатив? А куда податься? Здесь хоть, по крайней мере, не зарежут, не изнасилуют, не отберут последнее. Бабка строго следит, чтобы было тихо, пускает только работящих гастарбайтеров, по вечерам велит свет гасить в десять часов, как в тюрьме. Нужно все же повидаться с Алексеем и выработать какой-то план действий, она же не может вечно скрываться.
Мила достала из куртки телефон и снова набрала номер Алексея. Ответили, что телефон выключен или находится вне зоны. Следующий номер не обслуживался. А по последнему номеру раздавались длинные гудки. Не может взять трубку?
«Где ты? – отстучала она сообщение. – Когда мы увидимся? Это срочно!»
– Эй, ты вставать-то думаешь? – Динора тронула Милу за плечо. – Давай уже, пока никого нет.
Действительно, Алишер потоптался возле двери и ушел. Динора надела цветастый халат, прикрыла дверь и достала из-под кровати электрический чайник.
– Бабка не разрешает, говорит, проводка слабая, а я так думаю, просто за электричество платить не хочет. Ну, мы быстро. Чай зеленый, мы черный не пьем. Черный чай вредный.
Мила была согласна на что угодно, потому что желудок подвело от голода. Динора вытащила картонную коробку, наполненную ореховыми рогаликами. Мила хотела сказать, что сладкого она не ест и вообще ей будет плохо от жирного, но руки сами схватили рогалик, который просто растаял во рту. И второй тоже. Третий она ела не спеша, а от четвертого мужественно отказалась.
От сладкого стало не плохо, а хорошо. Сердце забилось ровнее, в голове прояснилось, растаял тошнотворный туман, из ушей пропал противный писк, словно там поселились тысячи комаров. Окружающие предметы приобрели четкость, равно как и мысли.
Главная мысль была: срочно связаться и увидеться с Алексеем. Хотя бы денег у него раздобыть, уж в этом он ей не откажет.
Она сама удивилась такому повороту. Как это – не откажет? Ведь это же Лешка, Лешка Меленков, ее старый школьный приятель, ведь это с ним они просидели лет пять за одной партой. А потом она выросла, а Лешка еще нет, так что ее пересадили на последнюю парту к хулигану Дыркину, который был здоровый, как слон, так что ей и места не осталось. Да он еще на уроке потихоньку спихивал ее со стула. И вообще делал всякие гадости.
«Господи, – подумала Мила в отчаянии, – какая глупость лезет в голову!»
Зачем-то вспомнился Дыркин, которого она не видала уже лет пятнадцать! А с Лешей они дружили всегда. Именно дружили, ничего никогда у них не было, никакой школьной влюбленности. Лешка – надежный друг, больше у нее никого нету. Да, он ее спасет, как спас уже однажды, когда вытащил ее из ужасной депрессии после жуткого развода. Она тогда и правда едва ли не всерьез хотела наложить на себя руки, до того гадко было на душе, жить не хотелось.
С чего же все началось?
А началось все с того, что Алексей, Алеша, старый друг, с которым они вместе ходили еще в первый класс, помог ей устроиться на работу. Тогда она была в ужасном состоянии после развода.
Бывший муж показал себя во всей красе, но, как оказалось, самое скверное в этой истории было то, что ей пришлось уйти с работы. Остаться в одной фирме с мужем было просто невозможно.
Черт, дала же себе слово не вспоминать больше про этого подлеца, выбросить его из головы навсегда. Детей у них, слава богу, нет, общей собственности тоже, с его родственниками она и так никогда не дружила, так что удалось изгнать его из памяти, тем более что город у них все-таки довольно большой, на улице вряд ли столкнешься.
Но вот сейчас вспомнила весь тот кошмар, когда она застала собственного мужа в его кабинете не с секретаршей, нет, секретарем у них была дама пятидесяти трех лет с высокой прической и безупречными манерами. Это муж в свое время настоял. «Мне, – сказал, – в приемной нужна женщина приличная, а не какая-нибудь девчонка со школьной скамьи, которая будет хихикать и посетителям глазки строить». Мила тогда еще им восхищалась – надо же, какой умный у нее муж. Сама дура.
Вот именно, как оказалось, она была полной дурой, потому что ее муженек перетрахал едва ли не всех мало-мальски приглядных девиц
