вне брака. Ясно одно. Этот Кеша мой дальний родственник.
— То есть ты мой родственник? — спрашиваю.
— Он самый, — подтверждает Прокротов-Смородинцев, — Хотя и дальний.
Не то, чтобы я прям не рад новому родственнику, пусть даже и седьмая вода на киселе. Но желательно сразу расставить все точки над «i». Претендует ли этот долговязый на наследство. Имеет ли ко мне претензии. Считает ли меня чем-то ему обязанным…
— Ну хорошо, тогда я хочу получить еще одно объяснение. С какой целью нас посетил дальний родственник? И как ты нас вообще нашел, Кеша?
— Я сначала в особняк пришел, но он оказался проданный. Тогда я на фабрику поехал. Там сказали, что граф Кротовский живет в доходном доме, — Кеша достал из кармана мятую бумазейку с записанным на ней адресом.
— Что ж. Ты меня нашел. Я — граф Кротовский. Чем, как говорится, могу быть полезен?
— Возьмите меня работать на фабрику, — застенчиво произнес Кеша, — Я с детства об этом мечтал.
О как. По крайней мере этот нескладный забавный парень на наследство не претендует. И, конечно, я о нем позабочусь. Свой человек на фабрике лишним не будет.
— А что ты умеешь, Кеша?
— Три года в Саратовском училище макры точил. Потом еще три — занимался отладкой накопителей.
— А почему ушел с прежней работы?
— Надоело мне, Сергей Николаич, одно и тоже делать, — признается Кеша, — Начал думать, что с ума сойду. А хозяин на новое смотреть не хочет. Его так все устраивает.
— И что ж такого нового ты готов предложить?
— Сменные заклятия! — выпаливает долговязый дальний родственник.
— Чего?
— Накопители всегда настраивают под одно заклятие, — с жаром начинает разъяснять он, — А я предлагаю делать накопители широкого применения. Например, у тебя на накопителе стоит заклятие огня, так?
— Ну допустим.
— А тебе надо заклятие льда… кровь из носу. И тогда ты берешь, и перенастраиваешь накопитель. Здорово?
— Эм-м… а что мешает носить с собой два накопителя с разными заклятиями? Тогда перенастраивать ничего не придется.
— Вот… все так говорят… — расстраивается Кешка и понуривает свою лохматую башку.
— Сережка, ты только не ругай Кешку. Он всегда был чудаком, — Анюта посчитала своим долгом влезть в разговор, — Кешка всегда был выдумщиком. Но он рукастый. Возьми его на фабрику, а?
— Куда лезешь? Не в свое дело? — серчает на Анюту дед, — Выскочила тут в исподнем… Хозяин без тебя разберется. А ну давай… за ширму…
Ай да Филиппыч. Молодчина. Одернул внучку. Все верно. Нефиг лезть, когда босс ведет собеседование с потенциальным соискателем на работу… но совсем Анюту под лавку загонять тоже будет неправильно. Она ж как никак мой помощник. Ее авторитет ронять тоже не надо.
— Разберемся, — выдаю стандартный ответ, когда ситуация требует не принимать чью-либо конкретную сторону и сразу увожу разговор на другую тему, — Заходи Кеша… голодный наверно?
Кеша неопределенно пожимает плечами, и мне нравится в нем эта скромность. Я почти уверен, что он с утра не жрал ничего.
— Так, Анюта… прав Матвей Филиппыч… ты уж либо оденься, либо иди за ширму… не смущай своих родственников… Кеша, кидай в угол вещмешок. У нас окрошки немного осталось. Чай будет холодный, зато с ватрушками… я так понимаю, жилья у тебя никакого нету?
— Нету, — Кеша громко сглатывает и косится на столик со жратвой.
— Давай, садись, лопай. Завтра будем разбираться с твоими новаторскими подходами.
— Сергей Николаич, — возмущается дед, — Вы его никак и спать тут уложите?
— А что ж мне его на улицу гнать?
— Пусть за дверью ночует. Такую каланчу и положить негде. Пол комнаты займет.
— Уместимся как-нибудь.
— За меня не переживайте, — Кеша уже подсел за столик, достал личную ложку из-за голенища и наяривает окрошку, громко швыркая, — Мы и на полу можем… мы привычные…
Что сказать… этот Кеша мне определенно нравится. Без гнили парень, чувствуется сразу. Он подмел со стола все съестное, и я командую общий отбой. Хоть завтра и воскресенье, а дел хватает…
Утром меня разбудила Анютина возня за ширмой. Блин, вот я ее не вижу. Но и по звукам воображение прекрасно выстраивает картинку, как она откидывает одеяло и спускает ноги на пол, как потягивается, как оглаживает растрепавшиеся за ночь волосы…
— Сережка, ты спишь?
— Да где там… бодр, как ранняя пташка.
— Какие планы на сегодня?
— Сперва на фабрику. Потом займемся твоим имиджем.
— Ими… чем?
— Увидишь. Дуй первая умываться. Я за тобой.
Чтоб добраться до фабрики, решили поймать извозчика. Так выходит даже дешевле, чем оплачивать проезд в трамвае на четверых. По дороге прочел в оставленной кем-то газете статью о том, что в Москве произошел прорыв тварей с Изнанки. Ведущий рубрику «Эра мангуста» репортер Андрей Третьяков сообщает о большом количестве жертв, а так же, что прорыв закрыт силами всего трех человек.
Черт знает, что творится. Не знал, что твари прорываются в лицевой мир. А главное, всего три человека? Интересно, какой у них магический уровень?
Воскресенье на фабрике выходной, но старшина оказался на месте. Он присматривал за работой пары верхолазов, отмывающих окна.
— Гребенкин, — окликаю, — Хорошо, что вы здесь. Посмотрите качество макров.
Высыпаю на верстак кристаллы, купленные у Воробья. Гребенкин вставляет в глаз монокуляр. Перебирает кристаллики, вертит в пальцах…
— Неплохие макры, — наконец, выдает он вердикт, работать можно.
Вот и чудно. Хоть в этом воры не подвели. У меня до последнего оставались сомнения, что подсунули сплошной брак. Я вполне доверяю мнению старшины, но хочу услышать, что скажет новоявленный родственник. Наш «седьмая вода на киселе» уже облазил половину цеха и чуть не обнюхал половину верстаков.
— Кеша, а ты что скажешь?
— Что сказать… струмент от старых гешманских мастеров, хороший, клеймовый. Чичас такого не достанешь.
— Кеша, я не про «струмент», я про макры.
— А, про макры… — Кеша подошел, небрежно пошевелил грязным пальцем горку кристаллов и бросил пренебрежительно, — На патроны сойдет.
Гребенкин даже крякнул от такого ответа.
— Ишь ты… сойдет… под патрон еще сумей камень обточить…
— Да чего там уметь, — Кеша наугад выуживает из кучи один макр и почти не глядя сообщает, — Вот этого надо точить на бычий
