положив на стол, – и я желала этого не менее страстно, чем он.
Я закричала, и мое нутро сжалось вокруг его члена – кажется, в тысячный раз, – когда меня охватил очередной оргазм, разбивая на тысячи осколков экстатической агонии.
Когда туман наслаждения наконец рассеялся, я обнаружила, что Алекс смотрит на меня с ухмылкой.
– Что? – пробормотала я, не в силах произнести ни одного лишнего слова.
– Люблю смотреть, как ты кончаешь, – он властно обхватил мои бедра. – Только для меня, солнце. Не забывай.
– А если я вдруг забуду?
Я хотела его поддразнить, но глаза Алекса опасно заблестели, а пальцы сжали мою плоть.
– На твоей совести будет убийство человека. Хочешь этого? – Он провел носом по моей коже, прежде чем вцепиться зубами в шею – одновременно наказывая меня и помечая.
Я застонала от боли и удовольствия и выдохнула:
– Осторожнее. Ты рискуешь репутацией сторонника бесчувственного секса.
– Никто меня таким не увидит. Только ты.
Прежде чем я успела усмирить затрепетавших в животе бабочек, в дверь постучали.
– Кто это? – спросила я, по-прежнему пытаясь осознать его слова. Никто меня таким не увидит. Только ты.
Я не могла сдержать улыбки.
– Принесли еду. Мы заказали ее прежде, чем ты зажала меня в углу и мной воспользовалась.
Алекс вылез из кровати и мягко рассмеялся, когда я с деланым возмущением глянула на него со своих чудесных мягких подушек.
– Несмотря на якобы «безупречную» память, кажется, ты забыл, что именно ты разбудил меня со срочным… делом.
Я подняла бровь, вспоминая собственное пробуждение сегодня утром, когда он обхватил ладонями мою грудь и прижался членом к попе.
– Правда? – Он лениво улыбнулся, и я мгновенно растаяла. Я никогда не уставала от улыбок Алекса. Прости, милое, но все кончено, сказала я своему бедному сердцу. Ты мне больше не принадлежишь. – Как неосмотрительно с моей стороны.
Только когда он вернулся с завтраком, я поняла, что умираю от голода.
Секс – мой любимый вид физической активности, решила я, впиваясь зубами в круассан.
Но какими бы потрясающими ни были выходные, завтра нам предстояло возвращение в реальность, и некоторые вещи еще предстояло обсудить.
– Алекс…
Он вздохнул и опустил чашку с кофе.
– Знаю.
– Что скажем Джошу?
Я поморщилась, представляя реакцию брата. Нужно будет купить полный доспех, на всякий случай.
– Мы оба взрослые. И сами решаем, как нам жить. – Тем не менее Алекс скривился. – Скажем ему лично, когда он вернется на Рождество.
Я кивнула. Ладно, значит, у нас больше месяца на подготовку – хотя я сомневалась, что можно подготовиться к реакции Джоша на новость о сексуальных отношениях его младшей сестренки и лучшего друга. И сразу возникал следующий вопрос…
– А что именно мы ему скажем? В смысле… – я взяла клубнику, ненавидя себя за подобные разговоры в столь чудесный день, но осознавая: следует обсудить происходящее, пока мы не погрузились в водоворот недопонимания и неуверенности. – Мы друзья с привилегиями? Встречаемся? У нас эксклюзивные отношения или нет?
Алекс взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Что я сказал? Ты моя, солнце. И не вздумай прикоснуться к другому мужчине, если не хочешь, чтобы он оказался в могиле. Так что да, у нас чертовски эксклюзивные отношения.
Плохо ли, что его слова меня ужасно возбудили? Наверное, но мне было плевать.
– То же касается тебя и других женщин, – я нахмурилась, вспомнив Мадлен. – И неважно, как они за тобой бегают или… насколько похожи на супермоделей. Кстати, сколько у тебя было женщин?
Он ослабил хватку и ухмыльнулся, снова заставляя меня трепетать.
– Ревнуешь, солнце? – промурлыкал он. – Мне это нравится.
– Ты не ответил на вопрос.
– Это неважно, – Алекс перевернул меня, и я вновь оказалась под ним. – Важно лишь то, что теперь я сплю только с одной женщиной.
– Значит, вот как? – Я резко выдохнула, когда он провел стремительно твердеющим членом по моей влажной щели. – Мы делим постель?
– Помимо прочего. – Он вытащил презерватив из стремительно иссякающего запаса – вчера ему пришлось сбегать за упаковкой – и зажал мои запястья над головой, прежде чем войти. – Если ты хочешь трахаться, будем трахаться. Если хочешь встречаться, будем ходить на свидания. Хочешь называть меня своим парнем, я буду называть тебя своей девушкой. Но сейчас позволь мне позаботиться о твоей маленькой бедной киске, ммм?
И он позаботился.
Комнату наполнили бесстыдные стоны, пока Алекс вколачивал меня в матрас, двигаясь так резко, что кровать скрипела, а ее изголовье билось об стену.
Внизу живота разлилось свербящее чувство. Я потянулась к своим соскам, тяжело и часто дыша. Я была близка. Так близка. Еще немного, и…
Резкий и неприятный звук нежданного звонка прервал нашу самозабвенную симфонию стонов и вздохов, а затем послышался хладнокровный голос:
– Алекс.
Я распахнула глаза. И изумленно глянула на Алекса, который спокойно смотрел на меня сверху вниз, слушая собеседника в трубке. Пылкий, игривый Алекс исчез; его место занял Алекс-бизнесмен.
– Нет, я могу говорить. Что случилось с «Уилбур Девелопмент»?
Может говорить? Он по-прежнему внутри меня!
Он не двигался, но я ощущала между ног каждый сантиметр его твердого члена.
Я открыла рот, собираясь возмутиться, но он бросил предостерегающий взгляд и сжал пальцами свободной руки мое бедро, сигнализируя о молчании.
– Ублюдок, – прошептала я. Я знала: Алекс амбициозен, но все-таки не ожидала деловых разговоров прямо во время секса.
К тому же я собиралась кончать и теперь извивалась от возбуждения, пока он обсуждал квадратные метры и планы строительства.
Я изогнула бедра, отчаянно желая фрикций. У Алекса загорелись глаза, и его хватка усилилась, но потом он из меня вышел. Отключил микрофон и стащил меня с кровати, держа в другой руке телефон.
– Что ты делаешь? – Я обхватила его ногами за талию, пока мужчина на другом конце провода вещал что-то о правилах городского зонирования.
Алекс поставил меня рядом с диваном.
– Наклонись и разведи ноги.
От его приказного тона меня накрыла новая волна похоти. Я задрожала, но подчинилась – положила руки на подлокотник, изогнула спину и развела ноги, открывая его взору каждый сантиметр моего тела.
Живот наполнился удовлетворением, когда я услышала его резкий вдох.
Мужчина умолк, и Алекс включил микрофон, чтобы ответить на вопрос.
Я видела собственное отражение в огромном стеклянном окне напротив дивана. Раскрасневшаяся и распутная, с растрепанными от нашего секс-марафона волосами и отяжелевшей, полной грудью. Сзади меня стоял Алекс, гордый, словно статуя бога, и с искаженным от брутальной страсти лицом сжимал мои ягодицы.
Мой мягкий стон превратился в писк, когда он ворвался в меня так резко, что диван продвинулся
