— Нет, — сказал главный инспектор Кемп.
— Да, — продолжал Антони. — Мы попали в царство волшебных мистификаций. Или деятельность духов. Сейчас я набросаю вам свою теорию привидений. Пока мы танцуем, дух Розмари витает над бокалом у Джорджа и бросает туда цианид в совершенно материализованном виде — духи умеют извлекать цианид из эктоплазмы. Джордж возвращается, пьет за ее память и… О, господи благословенный!
Двое мужчин с изумлением взирали на него. Он обхватил руками голову. Раскачивался из стороны в сторону, находясь в состоянии явного душевного потрясения. При этом он бормотал:
— Это… это… сумочка… официант.
— Официант? — встревожился Кемп. Антони покачал головой.
— Нет, нет. Не то, что вы думаете. Мне как-то пришла в голову мысль, что интересы следствия требовали официанта, который раньше не был официантом. Вместо этого нас обслуживал официант, который всегда был официантом… и маленький официант, из династии потомственных официантов… официант нежный, как ангелочек… официант вне подозрений. И он продолжает оставаться вне подозрений — но он сыграл свою роль! О господи, да, он сыграл свою роль.
Антони пристально на них посмотрел.
— Не понимаете? Официант мог бы отравить шампанское, но официант этого не сделал. Никто не притрагивался к бокалу Джорджа, но Джорджа отравили. А — это А. Б — это Б. Бокал Джорджа! Джордж! Две разные вещи. И деньги — кучи, кучи денег! И кто знает — может быть, вместе с ними и любовь? Не глядите на меня, как на безумного. Пойдемте, я вам кое-что покажу.
Отбросив назад стул, он вскочил и схватил Кемпа за руку.
— Пойдемте со мной.
Кемп с сожалением взглянул на недопитый чай.
— Следует расплатиться, — пробормотал он.
— Нет, нет, мы сейчас вернемся. Пойдемте. Я должен вам там кое-что показать. Пойдемте, Рейс.
Сдвинув в сторону стол, он увлек их за собой в вестибюль.
— Видите там телефонную будку?
— Да.
Антони порылся в карманах.
— Черт у меня нету двух пенсов. Не беда. Я передумал звонить. Вернемся.
Они возвратились в кафе, впереди Кемп, за ним Рейс с Антони.
Кемп был мрачен, он сел, взял трубку. Тщательно ее продул и начал прочищать вынутой из кармана булавкой.
Рейс хмуро поглядел на озабоченное лицо Антони. Потом откинулся на спинку стула, взял свою чашку и выпил оставшуюся в ней жидкость.
— Проклятье, — прорычал он. — Тут сахар!
Он посмотрел через стол на Антони и увидел, как его лицо медленно озаряется улыбкой.
— Ну что же, — пробормотал Кемп, отпивая из своей чашки глоток. — Что это, черт побери?
— Кофе, — сказал Антони. — И не думаю, что он вам понравится. Мне не понравился.
13
Антони с удовольствием созерцал, как глаза его спутников озарились молниеносной догадкой. Но блаженство его было недолговечным; новая мысль, словно обухом по голове, оглушила его.
— Боже… та машина! — закричал он. Он вскочил.
— Какой же я дурак… идиот! Она рассказала мне, что какая-то машина едва не сбила ее, а я пропустил это мимо ушей. Пойдемте, живо!
Кемп заметил:
— Она сказала, что пойдет прямо домой, когда покинула Ярд.
— Да. Почему я не пошел с ней?
— Дома кто-нибудь есть?
— Там Руфь Лессинг, она поджидала миссис Дрейк. Возможно, они все еще обсуждают подробности предстоящих похорон!
— И еще долго будут обсуждать, если я хорошо знаю миссис Дрейк, — сказал Рейс. Неожиданно он спросил:
— У Ирис Марло есть еще какие-нибудь родственники?
— По-моему, нет.
— Кажется, я понял ваши соображения. Возможно ли подобное?
— Думаю, да. Сами посудите, как много принималось на веру, на честное слово.
Кемп расплатился по счету. Мужчины поспешили к выходу, на ходу Кемп спросил:
— Думаете, опасность серьезная? Для мисс Марло?
— Думаю, да.
Чертыхнувшись вполголоса, Антони остановил такси. Все трое уселись и велели шоферу ехать на Эльвестон Сквер так быстро, как только возможно.
Кемп медленно проговорил:
— Мне только что пришла в голову интересная мысль: значит, чета Фаррадей полностью реабилитируется.
— Да.
— И за это слава богу. Но вряд ли они снова попытаются — так скоро.
— Чем скорее, тем лучше, — сказал Рейс. — Не то мы чего-нибудь заподозрим. Два раза сорвалось, на третий удастся — так они думают. — Помолчав, он добавил:
— Ирис Марло сказала мне в присутствии миссис Дрейк, что выйдет за вас замуж, как только вы сделаете ей предложение.
Разговор прерывался резкими толчками, шофер в буквальном смысле слова прокладывал себе путь, срезал углы, с чудовищной настойчивостью продирался сквозь поток запрудивших улицу машин.
Сделав последний рывок, он резко затормозил возле особняка.
Никогда еще дом на Эльвестон Сквер не выглядел столь мирным и спокойным.
Антони, с трудом сохраняя присущее ему хладнокровие, пробормотал:
— Прямо как в кино. Поневоле почувствуешь себя дураком.
Он уже поднялся на верхнюю ступеньку и дергал звонок, тем временем Рейс расплачивался за такси, а Кемп взбегал по лестнице.
Дверь отворила горничная.
Антони выкрикнул:
— Вернулась мисс Ирис?
Эванс немного удивилась:
— О да, сэр. Она пришла полчаса назад.
Антони вздохнул с облегчением. Все вокруг было таким спокойным и обыденным, что его недавние страхи показались ему надуманными, и он их устыдился.
— Где же она?
— Я думаю, в гостиной с миссис Дрейк.
Антони кивнул и большими прыжками вбежал по лестнице. Рейс и Кемп — за ним.
В гостиной, мирно устроившись под торшером, Люцилла Дрейк рылась в разделенном на множество ячеек ящике письменного стола и вслух бормотала:
— Милый, мой милый, куда же я сунула письмо миссис Маршам? Дай-ка припомню… — Маленький терьер не сводил с нее глаз.
— Где Ирис? — неожиданно выкрикнул Антони. Люцилла обернулась и внимательно на него посмотрела.
— Ирис? Она… прошу прощения! — Старуха приподнялась. — Могу я спросить, кто вы такой?
Позади него появился Рейс, и лицо Люциллы прояснилось. Она еще не видела главного инспектора Кемпа, который не успел войти в комнату.
— О дорогой полковник Рейс? Как хорошо, что вы пришли! Жаль, что вы не смогли быть здесь чуточку пораньше — мне так хотелось проконсультироваться с вами по поводу предстоящих похорон… Мужской совет, он так необходим… Я совершенно ничего не соображаю, так и сказала мисс Лессинг. Просто в голову ничего не идет… и признаюсь, мисс Лессинг была очень мила, обещала, что она сама все устроит и снимет с моих плеч заботу… Она-то управится, но, естественно, хотелось бы у кого-нибудь наверняка узнать, какой псалом Джордж любил больше всего, — я-то не знаю, поскольку боюсь, Джордж не очень часто посещал церковь. Но, естественно, как жена священника… я хотела сказать вдова… думаю, что подходит…
Рейс воспользовался минутной заминкой и спросил:
— Где мисс Марло?
— Ирис? Она недавно вернулась. Пожаловалась на головную боль и прямо поднялась в свою комнату. Знаете, мне кажется, нынешние девушки не очень выносливые… Шпинат они не едят в достаточном количестве… А она, мне кажется, решительно не желала говорить о приготовлениях к похоронам, но, как ни вертись, кто-то должен этим заниматься. Хочется, чтобы все было как нужно, и покойнику оказаны подобающие почести… автомобильные катафалки, думается, недостаточно торжественны… Вы понимаете, о чем я говорю… Не то что лошади с их длинными черными хвостами… Конечно, я сразу же на этом стояла, и Руфь — я зову ее Руфь, а не мисс Лессинг — со мной полностью согласилась и не возражала.
— Мисс Лессинг уже ушла? — спросил Кемп. Опять зажурчала словесная канитель, и Антони осторожно выскользнул за дверь. Уже после его ухода — Люцилла, вдруг прервав свое повествование, сказала:
— Кто этот юноша, что с вами пришел? Я сперва не поняла, что это вы его привели… Я подумала, наверное, он один из этих ужасных репортеров. С ними столько хлопот…
Антони легко взбежал по лестнице. Услышав сзади шаги, он обернулся и усмехнулся при виде главного инспектора Кемпа.
— Вы тоже сбежали? Бедный Рейс!
Кемп проворчал:
— Ему все это кажется забавным. А мне здесь что-то не нравится.
Они были на втором этаже и уже хотели подняться на третий, как Антони услышал: кто-то осторожно спускался по лестнице. Он потянул Кемпа в оказавшуюся рядом ванную комнату.
Шаги удалялись вниз по лестнице.
Антони покинул укрытие и взбежал на следующий этаж. Он знал, что Ирис занимала комнату с видом во двор. Он осторожно постучал в дверь.
— Эй… Ирис. — Ответа не последовало. Он постучал сильнее и снова позвал ее. — Попробовал нажать на ручку — дверь была заперта.
Он что есть силы забарабанил по ней.
— Ирис… Ирис…
Секунду-две он стучал, потом перестал и глянул вниз. У него под ногами оказался мохнатый старомодный коврик, который обычно кладут возле дверей, чтобы избежать сквозняков. Коврик был плотно прижат к двери. Антони отшвырнул его прочь. Пространство между дверью и полом было довольно широким: наверное, решил он, его сделали таким, чтобы можно было свободно постелить ковер и не царапать пол.
