Базанов поднялся в рубку, чтобы посмотреть, что творится вокруг, в верхние иллюминаторы, не открывая люка. Вернувшись, он сказал:
— Кажется, цунами больше не предвидится. Выждем для страховки некоторое время, потом вернемся к острову. Надо наладить рацию, а это лучше делать на берегу. И аккумуляторы зарядим до конца.
Мы выждали час, успев за это время позавтракать, потом я решил подняться наверх.
— Куда? Опять хочешь свалиться? — окликнул меня Базанов.
— Должен же я приглядывать за своим островом, раз открыл его? Не бойтесь, не свалюсь: у меня уже теперь есть опыт. И должен же кто-то наблюдать, что делается наверху! А Мишка пусть вам помогает.
Открыл крышку люка, прислушался — все было тихо и спокойно. Я высунулся до пояса и в бинокль начал отыскивать островок.
Интересно, как обошлись с ним цунами? Хотя он скалистый, невысоко поднимается над водой. Волны просто перехлестнулись через него, как и через наш батискаф…
Едва я успел подумать это, как батискаф сильно тряхнуло, словно он вдруг налетел на скрытый под водой риф.
Океан вокруг будто закипел. По нему заметались во всех направлениях беспорядочные волны, сталкиваясь между собой…
А над островом внезапно взметнулось багровое пламя, и протяжный грохот звонким гулом отдался в металлической коробке рубки.
Остров превратился в вулкан! Из его жерла через равные промежутки времени вырывался темный, почти черный клубок пара и пепла… Он стремительно вырастал, принимая причудливые очертания какой-то исполинской ели с далеко раскинутыми ветвями.
Вот повезло: увидеть такое вблизи!
«Ель» начала клубиться, расплываться и постепенно превратилась в гигантский серый гриб… Новый столб пламени вырвался из кратера и пронзил нависшие облака. Высота его достигала, наверное, нескольких сотен метров!
Ото, это уже не шутки! Как бы нам из наблюдателей не стать жертвами катаклизма…
Я бросился вниз.
— Что случилось? — крикнул Базанов.
— Не знаю. Извержение вулкана, землетрясение, некогда разбираться. А может, все сразу — конец света. Надо уходить подальше от этого проклятого островка!!
— Вот видите! Прогноз оправдался. Я был прав, — обрадовался Михаил. — Сначала землетрясение, потом извержение.
Я, придерживаясь за стенки, опять полез наверх, в рубку.
Где же остров?
— Где мой остров?
Похоже, его больше нет. Там, где он был, пламя уже догорает, и все затянуто серым дымом…
А что это сверкает там, впереди? Еще одно извержение?
Этого еще не хватало! Похоже, мы в самом деле угодили в огненное кольцо разбушевавшихся подводных вулканов.
Батискаф раскачивало и швыряло все сильнее. Оба мотора работали на полную мощность, но все равно мы уходили из опасной зоны слишком медленно.
— Что там? — спросил меня Базанов через переговорную трубку.
— Плохо видно, все время захлестывает иллюминаторы. Волна какая-то бешеная, мечется во всех направлениях.
— Далеко отошли от острова?
— Нет, не дальше мили. Но его, по-моему, больше нет. Там извержение затухает. Зато вправо по курсу на горизонте занимается какое-то подозрительное зарево. Не рождается ли там еще один островок и на вашу долю, командир…
Ну, хватит, надо спускаться вниз. Качаешься, как обезьяна на ветке. У меня, наверное, уже все тело в синяках от ударов о стенки этой проклятой трубы. И все равно ничего не видно, волны захлестывают даже верхние иллюминаторы.
Я с трудом сполз по лестнице.
— Что с тобой? — спросил удивленно Базанов и расхохотался. — Посмотри на себя.
— А что?
— Бинт у тебя уже не белый, а полосатый. Где ты так перемазался в мазуте?
Я только махнул рукой.
— Константин Игоревич, температура забортной воды уже повысилась на пять градусов, — сказал Михаил.
— Надо уходить в глубину, — ответил Базанов.
Даже в кабине удержаться на ногах можно было теперь, только цепляясь за поручни на стенках.
— Надо уходить на глубину, — повторил Базанов.
Что он говорит? Опять погружаться?
Добровольно, по своей воле уходить в эту предательскую мрачную глубину, где мы едва не погибли?
Я посмотрел на него, а в моем взгляде он явно прочитал затаенный вопрос: а если мы опять не всплывем?
Риск велик. Батискаф покалечен. И кто знает, может, мы еще не все повреждения обнаружили, они дадут о себе знать под водой. Когда будет уже поздно…
И кислорода у нас осталось мало. Пока стояли возле островка, накачали воздух в два баллона. Но этого надолго не хватит.
А если останемся на поверхности? Нас совсем закачает и разобьет штормовыми волнами…
Что выбрать?
— Погрузившись, может быть, удастся связаться с берегом, — задумчиво сказал Базанов.
— Звуковой канал? — я понял его с полуслова.
— Да. Динамики я прочистил, акустическая система теперь работает нормально.
— Но уловят ли береговые станции такой слабый сигнал?
Базанов пожал плечами.
Звуковые каналы в океанах — одно из интереснейших открытий последнего времени. Во всех океанах на границе слоев воды с различной плотностью и температурой возникают как бы природные «переговорные трубы», звук по ним отлично распространяется на громадные расстояния.
Это любопытное явление уже успешно используется для «прослушивания» океана. Приемники, установленные в прибрежной полосе на той глубине, где располагается ось звукового канала, могут за несколько часов уловить шум приближающихся волн цунами или определить по взрыву специальной сигнальной бомбы, где потерпел аварию самолет среди безбрежной водяной пустыни.
Может быть, и наши сигналы уловят станции прослушивания? Акустическая система рассчитана только на переговоры из-под воды с близким кораблем, ее сигналы недостаточно сильны. Но по звуковому каналу они могут уйти дальше…
— Попробуем, — сказал я.
Базанов перевел взгляд на Михаила. Тот молча кивнул.
Базанов подошел к пульту, положил исцарапанные руки на штурвал.
Трусит Базанов?
— В чем дело, командир?
Он молча повел плечами, словно сбрасывая с них какую-то тяжесть, и начал медленно поворачивать штурвал.
11
«17.45. Снова поднялись на поверхность. Координаты неизвестны. Небо по-прежнему затянуто облаками. Волнение: накат 2–3 балла…»
Трудный нынче выдался денек.
Трижды мы уходили в глубину. Каждый раз Константин Игоревич через равные промежутки времени сообщал по гидроакустическому телефону о нашем положении. Но услышал ли кто-нибудь нас на берегу, до которого сотни миль? Это был поистине глас вопиющего в океанской пустыне…
