задумываясь, выдала она. – А впрочем, погоди, или это был Ян? Как бы то ни было, но он был по уши в меня влюблен, даже приводил к себе домой, чтобы представить родителям.
– Что это были за люди?
– Да я бывала-то всего несколько раз у них в гостях. – Мари-Луиза опустилась на кухонный стул, держа картину на коленях. Рассказывая, она по-хозяйски поглаживала раму, и Эйру возмутило то, как быстро мачеха стала считать эту гравюру своей собственностью. – Помню, у него была младшая сестренка, та еще вредина, она ему завидовала и ябедничала на него родителям. А еще его мамаша – у нее был такой оценивающий взгляд, словно я недостойна ее сына, хотя он сам сделал свой выбор. Все уши прожужжали мне, что это большая честь – быть частью их семьи, что в нашем роду мы делаем так и поступаем этак. О боже, мне было семнадцать, я и не планировала выходить замуж! Янне был, конечно, лакомым кусочком, но я прямо сказала ему – со своей мамашей разбирайся сам.
– Не знаешь, почему их дом оказался заброшенным?
Мари-Луиза пожала плечами:
– Вроде как никто не захотел им владеть. И неудивительно, если учесть, что он находится в чаще леса. А я получила другие предложения, если можно так выразиться.
У Эйры было еще несколько вопросов, но она сочла их недостаточно важными. Любовная история пятидесятилетней давности и много лет назад продавшие свой дом наследники. Мари-Луиза, несомненно, имела свойство заострять внимание на себе, переводя любой разговор на события из собственной жизни.
Эйра принялась обуваться.
– Была рада узнать, что у тебя все хорошо, – сказала она на прощание.
– Знай, что ты всегда желанный гость в этом доме, – ответила Мари-Луиза.
Серебристая «Ауди» небрежно припарковалась на улице, заблокировав собой подъездную дорожку к ее дому. Эйра вышла из машины с предчувствием, что произошло что-то серьезное. Иначе зачем еще ГГ стоять у забора и болтать с соседом, пока Патраск обнюхивает его руки?
– Комиссар расписывал, какой ты замечательный сотрудник, – Аллан Вестин даже приосанился, словно от гордости за собственную дочь.
– Я пытался дозвониться, – сказал ГГ, – но потом подумал, все равно мимо еду – дай загляну.
– Случилось что? – Эйра проверила телефон и увидела погасший черный экран. – Прости. Кажется, разрядился.
ГГ сделал жест в сторону входной двери.
– Можно?
Только сейчас Эйра заметила, что его пальто мокрое. Сама она под дождь не попала. На смену октябрю готовился прийти сырой и промозглый ноябрь.
В прихожей ГГ разулся, стащив с себя перепачканную в глине обувь.
– Я тут немного прогулялся по лесу, – признался он. – Думал, вдруг мне удастся что-нибудь обнаружить, если я взгляну на это дело под другим углом.
Эйра включила кипятильник, спросила, что он будет – чай или кофе. Было как-то непривычно и вместе с тем забавно видеть его на своей кухне. Он был слишком высоким для бабушкиных шатких стульев. Она вдруг осознала, каким старомодным выглядит этот громоздкий кухонный стол из сосны, сколько к нему прилипло грязи вперемешку с каплями жира.
В его руке назойливо зудел мобильник, но он все равно не сразу отреагировал на поступившее сообщение – казалось, он бы с радостью закинул телефон в дальний угол, чтобы больше о нем не вспоминать.
– «Анализ рисков и последствий в связи с реорганизацией, – прочел он или, скорее, выплюнул, – необходимо все уладить не позже понедельника, распечатать, изучить и подписать» и бла-бла-бла… Черт возьми, работа стала бы куда проще, если бы тебя хоть раз оставили в покое. – ГГ отшвырнул от себя телефон. – Можно воспользоваться твоим туалетом?
Эйра поискала среди чайных пакетиков те, что посвежее, вытерла стол и почувствовала, что немного волнуется из-за его присутствия у нее дома. Ничего странного в этом не было, он действительно мог проезжать мимо. Она была даже благодарна ему за его наплевательское отношение к ее законным выходным, или же она настолько сильно ему нужна, что все это стоит того, чтобы ее потревожить.
Когда он вернулся на кухню, она почувствовала, как у нее в груди разливается тепло. ГГ уселся возле плиты и откинулся на спинку стула. От него пахло лесом и немного по́том в сочетании с извечным маминым лавандовым мылом.
– Нашел что-нибудь? – спросила Эйра, разливая вскипевшую воду по двум чашкам – сама она чай никогда не пила, но теперь, когда он был у нее в гостях, ей тоже захотелось.
– Ты о чем?
– Да про Оффе, ты же был возле заброшенного дома. – Она присела, чтобы не стоять к нему слишком близко, но тут же вскочила снова. – Может, молока хочешь?
Холодильник стоял рядом с плитой, ей пришлось протискиваться мимо ГГ.
– Нет, никакого озарения на меня не снизошло, – покачал головой ГГ. – Я предпочел поехать туда один, чтобы посидеть в подвале и представить, как все могло бы быть. Калечить собственное тело ради того, чтобы выжить, продлить свое существование еще на несколько дней. Стоит ли оно того?
– А как насчет русского следа? Ты бросил его разрабатывать?
– Понемногу склоняюсь к этому. Ведь это же не преступление – приобрести дом. И нет ничего противозаконного в том, чтобы зарегистрировать фирму. Ни один из замешанных в этих махинациях преступных баронов или их ближайших подельников не въезжали на территорию Швеции и не покидали ее. Консалтинговые компании здесь и лазейки там, покажите мне человека, который бывал в церковном приходе Ботео.
– Возможно, нам стоит еще разок изучить все детали этого дела, – проговорила Эйра, правда, без особого рвения. – Скорее всего, мы просто что-то упускаем. Нет таких, кто не оставляет после себя следов.
ГГ улыбнулся.
– В твоем утверждении содержатся два отрицания, которые, согласно математической логике, должны дать плюс, но, к сожалению, не в данном случае.
Эйра как-то даже не думала об этом, впрочем, нет, думала, но не так. Короче, она вообще старалась не думать о том, что он выглядит чертовски привлекательным, когда улыбается.
– Мне долго не удавалось оттуда уехать, – продолжал ГГ. – Дождь все не кончался, и я присел на старом кухонном диванчике, который там остался. Я перечитал все, что у нас накопилось. Думал, в тишине мне удастся воссоздать более ясную картину случившегося. И знаешь, что мне пришло в голову?
Почему он так смотрел на нее, испытующе, словно у нее имелся готовый ответ?
– Нет, – ответила Эйра.
– Что я счастлив расследовать это дело вместе с тобой.
Он отставил чашку в сторону. Чайный пакетик остался лежать в ней – он что, так и не притронулся к чаю? Эйра мучительно соображала, что
