Я иду к Дездемоне, одновременно уступая дорогу спешащим официантам, и воздух в зале почему-то становится плотным и каким-то тяжелым. Я повсюду вижу свои отражения — на стене впереди, по бокам, на двери, ведущей в кухню, когда она открывается. И хотя сейчас к Дездемоне направляется примерно полтора десятка Март Сеймор, я на секунду теряю ориентацию и сама не могу сказать, которая из них — настоящая. Я понимаю, что совершаю непоправимую ошибку, и мне надо было бы найти любую причину, чтобы отказаться и не приходить сюда.
Если внутренне в чем-то Дездемона и не совершенна, то про внешность этого никак не скажешь. Она что-то сотворила со своими волосами — придумала челочку и «хвостики». Когда я подхожу ближе, она откладывает в сторону меню и приветствует меня улыбкой. Это я просто так сказала «улыбкой»: на самом деле она просто пожирает меня глазами.
Дездемона ведет себя исключительно спокойно, сидит, сложив руки на коленях. Она надежно сдерживает себя, как гепард, приготовившийся к броску.
Мы заказываем две порции супа.
— Это рецепт Алекса, — сообщает она, а потом начинает распинаться о том, что скоро он сам, возможно, пойдет на повышение. Она явно к чему-то клонит, выдерживая что-то главное при себе, готовясь нанести мне смертельный удар.
Подходит официантка с двумя тарелками супа и, удаляясь, понимающе дотрагивается до плеча Дездемоны.
Когда она исчезает из виду, Дез глубоко вдыхает. Для пущего эффекта.
— Я и Алекс… — Она впивается в меня взглядом, получая огромное наслаждение от моего вида. Выражение моего лица в это время меняется от вынужденно-спокойного до панического, что я тщетно пытаюсь скрыть. Дездемона склоняет голову набок и решает выдать мне новость более формально:
— Алекс и я…
Господи, я уже понимаю, что сейчас произойдет. Мне это уже снилось в кошмарном сне, совсем недавно, да еще и неоднократно. Но сейчас все случится в реальной жизни.
— Решили…
Ну, давай, добивай уж, чего там…
— Связать себя узами брака. Мы поженимся, — подтверждает она мои опасения и закуривает сигарету.
Вот оно, свершилось. Дездемона откидывается на спинку стула и начинает мурлыкать, словно кошка, обожравшаяся сметаны, и весь ее вид источает сладкий яд.
— Мы поклялись провести всю оставшуюся жизнь вместе, — поясняет она, как будто я только что прибыла сюда с планеты старых дев Зуг. — Ты можешь в это поверить?
— Нет, не могу. Боже мой! Это… м-м-м… удивительно.
— Смотри! — выпаливает она и выбрасывает вперед левую руку с той скоростью, с которой салютовали еще приверженцы Третьего Рейха. — Правда, фантастика?
Я рассматриваю ее пальцы, пританцовывающие в двух сантиметров от моего супа. Да, кольцо, и впрямь, восхитительное. Оно настолько роскошное, что даже не похоже на кольцо. Просто лазерное шоу в Лас-Вегасе. Обломок радужного камня с неизвестной планеты. Я даже вынуждена прищуриться, так сверкает ее исключительное и очень дорогое кольцо.
— Да. Фантастика.
Хотя мы потеряли связь на целых семь лет, мне кажется, я все время ожидала, что произойдет нечто подобное. Так было всегда, еще со школьной скамьи, если спор заходил о том, кто окажется победителем и выиграет джек-пот. Нет, Алекс не считался завидным парнем, по крайней мере, по мнению Дездемоны. Напротив, тогда он казался чем-то вроде утешительного приза: деревянной ложки или галош.
Но так считалось, конечно, когда Алекс был моим. Как случалось и со всем другим, чем обладала я и чего не досталось Дездемоне — Алекс очень скоро потерял всякую ценность.
— Марта, да как же ты могла? — театрально скривилась Дездемона, когда я рассказала ей о наших любовных играх, длившихся пять секунд. В общем, только от нее зависело то, что наш роман, так же, как и наши сексуальные отношения, закончились, практически не успев и начаться как следует.
Нет, это не совсем честно. Моей вины было не меньше, чем ее. Я была слишком слаба, на грани состояния жалкого безвольного существа. Что мне стоило тогда сказать ей: «А мне плевать, что ты об этом думаешь» и остаться с Алексом. Но откуда же мне было знать, что этот неуклюжий шестнадцатилетний парнишка, лишивший меня невинности, вдруг превратится в талантливого шеф-повара и будет выглядеть так, что у всех слюнки потекут от зависти, и будет котироваться, по меньшей мере, как пятизвездочный отель.
Ах ты, Боже мой! Легок на помине. Итак, Алекс неторопливой подходкой приближается ко мне и пристраивает свой роскошный зад за нашим столиком.
— У меня нашлось для вас целых пять минут, — тут же информирует он нас.
— Малыш, да они тебя просто эксплуатируют! — Дездемона наклоняется к нему и демонстративно чмокает его куда-то возле правого уха. Неожиданно весь ресторан куда-то исчезает. Мы остаемся одни, и это может происходить где угодно.
В пустыне Сахаре. На Северном полюсе. На Луне.
Что такое творится со мной?
Почему я просто не могу порадоваться за нее?
И что это за непонятное ощущение поселилось у меня где-то в животе?
— Как я понял, ты уже все знаешь?
— Да. Это просто удивительно. Я очень рада за вас. За обоих. Вы, наверное, сейчас такие счастливые.
Лицо Дездемоны приближается ко мне крупным планом, чтобы окончательно меня прикончить:
— Марта, тебе надо было это видеть! За всю свою жизнь я не видела ничего романтичнее. Все произошло здесь, вот за этим столиком. Он опустился на одно колено, и нам играл струнный квартет. Это было так восхитительно!
— Да уж. Наверное. Это было фан-тас-тично.
Как я себя сейчас чувствую? Стараюсь ли сдерживаться? Да не очень. Когда слова застревают у меня в горле, я ограничиваюсь одним только «фантастично», пряча свои ощущения за повторением одного и того же слова. Наверное, у меня не очень хорошо это получается, да?
— Он самый лучший. Он был неповторим.
— Ну, не надо, — замечает Алекс, — я бы не стал так категорично утверждать это. — И он смущенно улыбается мне.
— А я настаиваю, — утвердительно кивает Дездемона. — И вообще, Марта, я подумала, что ты должна была узнать об этом первой.
— Это большая честь для меня.
— И хотя мы еще не определили четкую дату, я все равно прошу тебя быть на свадьбе подружкой невесты.
Я не знаю, что и сказать.
— Я не знаю, что и сказать, — наконец, озвучиваю я свою мысль.
— Ну, конечно, «да», глупышка.
Я благополучно побеждаю желание первобытной женщины вцепиться ей в волосы и окунуть ее морду в миску с горячим яблочно-луковым супом (во всяком случае, именно так заканчивался мой сон).
— Ну, значит, «да», — выдаю я тихий стон. — С удовольствием.
