концов, клуб хотел выставлять и другие работы. Хоть небольшое, но утешение. Возможно, Эдвин сказал что-то Раскину, отчего тому не понравились мои картины? Что-то, из-за чего великий художник не сумел по-настоящему разглядеть мои работы? И Эдвин не упоминал о Милле, кому я в первую очередь горела желанием показать работы.
— Если бы мне удалось поехать с ним, — прошептала я, — я могла переговорить с Милле…
«Тогда, почему бы и нет? — спросил внутренний голос. — Поезжай и поговори с Милле».
Нет, глупая затея. Глупая и опасная. Я была в Лондоне с отцом много раз, но ни разу одна. Я вообще нигде не была одна. Даже в Брайтон меня всегда сопровождала одна из многочисленных гувернанток или отец.
«Ты же знаешь, как добираться, — продолжал внутренний голос. — На какой поезд сесть и где остановиться».
— Кто-нибудь обязательно остановит меня, — уже вслух возразила я. — Кто-нибудь остановит и поинтересуется, что делает леди одна?
«А что, если не спросят?»
Я поднялась, чувствуя прилив энергии, и подошла к шкафу в углу чердака, где хранилась папка с газетными вырезками. Пролистала ее, пока не нашла то, что нужно. В прошлом месяце журнал Illustrated London News опубликовал статью о прерафаэлитах, написанную другом общества. В ней автор упомянул места, где собирались художники, чтобы насладиться дискуссиями об искусстве в современном мире. Я провела пальцем по статье и нашла название паба «Таверна Белый ястреб» в Блумсбери. Эта часть города не была мне знакома, но с помощью извозчика легко найти…
Деньги. Мне нужны деньги. У меня, конечно, их не было, но я знала, где они хранятся. Забавно, как хрупкая идея внезапно обрела реальные формы.
Я аккуратно свернула «Марианну», пару эскизов и связала их шнуром. Затем поспешила вниз в спальню и упаковала маленькую дорожную сумку. Было почти одиннадцать часов, и я знала, что поезд в Лондон отходит в половине первого. Надо торопиться. Я метнулась в столовую, сняла зеркало над камином. За ним находился сейф. Не раздумывая, набрала код — цифры моего дня рождения — и открыла тяжелую дверцу. Внутри хранились мамины драгоценности, документы, кошелек с монетами и несколько пачек денежных купюр.
«Теперь я не только лгунья, но и воришка». Взяла мелочь и пачку денег. Засунула их в боковой карман дорожной сумки. Захлопнула дверцу сейфа и пошла на поиски Филипса.
— Срочно отвези меня в Брайтон, — приказала я ему. — Моя старая гувернантка заболела, я нужна ей.
Еще одна ложь.
Филипс, который собирал морковь в саду, поднял брови.
— Телеграмма, — с отчаянием проговорила я. — Я получила телеграмму.
Филипс выпрямился.
— У вас неприятности, Вайолет? — Он посмотрел прямо в глаза. — Вам нужна помощь?
Я схватила его за выпачканную землей руку.
— Нет. У меня все хорошо. Не хочу рассказывать о своих планах, чтобы уберечь тебя от неприятностей. Лучше, если ты не будешь знать.
Филипс долго смотрел на меня. Мне стало неловко, и я поежилась, переступая с ноги на ногу.
— Пожалуйста, — повторила я.
— Брайтон?
Я кивнула.
— Да, только Брайтон. Там недалеко.
Еще одна ложь.
— Отлично. Идите к центральным воротам. Через пять минут буду.
От облегчения я чуть не свалилась с ног. Если мы выедем через пять минут, то я без труда успею на поезд. И успела! Попросила Филипса высадить на дороге возле вокзала, сказав, что там живет гувернантка. В этот раз не врала, в том месте на самом деле та когда-то жила. А жила ли женщина там по-прежнему — другой вопрос. Но все-таки я не врала, за что похвалила себя.
— Я приеду за вами, — сказал Филипс, когда я выходила из экипажа.
— Не нужно. Мисс Мэйсон устроит меня на ночь и позаботится, чтобы я вернулась домой завтра.
Филипс явно хотел поспорить, но лошади забеспокоились, и ему пришлось кивнуть и уехать.
Я дождалась, пока парень скроется за поворотом в конце улицы, приподняла юбки, взяла сумку и пустилась бежать к станции. Внутри было темно и дымно. Много раз бывая здесь с отцом, я знала, что делать. Поэтому сразу подошла к кассе.
— Билет в оба конца до Лондона. Первый класс, пожалуйста, — произнесла уверенным голосом.
Закусила губу, ожидая вопросов: почему леди одна, куда она едет и для чего?
Но клерк без лишних слов протянул мне билет и взял деньги. Он даже не смотрел на меня.
— Спасибо.
— Вторая платформа. Вам лучше поторопиться.
Повинуясь, я понеслась к платформе первого класса. Проводник помог мне подняться по ступенькам и поднял мою маленькую сумку.
— Пожалуйста, мисс.
Я улыбнулась ему с таким видом, будто каждый день езжу в Лондон одна.
— Большое спасибо.
В купе было тихо, и я, к своей радости, была одна. Не успела устроиться, как поезд дрогнул и выехал со станции.
Трясясь от движения вагона и разглядывая проплывающие виды за окном, я все еще чувствовала неуверенность. Сердце подсказывало, что поступаю правильно. Желание стать художницей было настолько велико, что я больше не могла его игнорировать, сидя дома. И если Эдвин не может помочь, я помогу себе сама.
Глава 41
Станция «Лондонский мост» была переполнена. С новым всплеском решительности я, взяв багаж, уверенно прошла сквозь толпу людей. И только когда вышла в город, меня охватила паника. На минутку я остановилась: смогу ли успеть на обратный поезд в Брайтон?
Взрыв смеха поблизости заставил оглянуться. Две молодые женщины прошли мимо, держась за руки. В модных юбках, какие носила Фрэнсис, с аккуратно зачесанными назад волосами. Несмотря на строгую внешность, девушки громко смеялись над какой-то шуткой. Одна из них склонилась вперед, держась за живот.
— Перестань меня смешить! Я сейчас лопну со смеху.
Подруга ответила с серьезным видом:
— Да ни за что!
На секунду они замолчали, а потом вновь расхохотались. Я смотрела им вслед. Мои ровесницы, а жизнь у них иная. Счастливые, модные, уверенные в себе, свободно гуляющие по улицам столицы. Мне захотелось броситься на мостовую, бить кулаками землю, орать от вопиющей несправедливости. И тут я увидела бродягу, сидящего у стены.
— Я очень счастливая, — прошептала я, — есть деньги в сумочке, шляпка на голове, еда в животе.
Взяв себя в руки, пощупала надежно спрятанные в сумке картины. «А еще у меня талант».
Почувствовав себя более уверенно, я зашагала прочь, решив держаться западного берега реки пока не увижу Вестминстерский мост.
Стоял теплый день. Солнечные лучи пробивались сквозь завесу дыма на станции. Спина взмокла от пота, ноги заболели от ударов дорожной сумки. Вскоре я пересекла Вестминстерский мост и оказалась в более знакомой для меня части
