Двигаемся далее! И побыстрее!
На следующее утро все были в сборе. Ровно в срок – ни минутой раньше, ни минутой позже.
Планерка. Утро. Ароматное кофе на вкус горячее и приятнее первых солнечных лучей.
– Так, что у нас осталось по заданиям?
– Геннадий, можно я? – Игорь смотрелся самым бодрым в это утро.
– Пожалуйста.
– По фактам происходит следующее. Из невыполненного. Задача: светить бренд, а не конкретных спикеров. За последние двое суток упоминаний бренда совокупно по всем СМИ – сто сорок четыре, имен – Вас, в особенности, Геннадий Петрович – девяносто восемь.
– Игорь, перебью тебя. Это некритично, но по окончании доклада предложить меры по сверхустранению данного момента, чтобы в разы перекрыло. Продолжай.
– Далее. По факту несделанного. – Продолжил Игорь на той же ноте заунывной (по факту), но бодрой по манере произнесения форме.
«Да что ж он кроет – то, стервец? Два дня работаем, а он уже тут меня, – меня! – пинает. Ладно, Геннадий, спокойно. Здесь мы одна команда, здесь мы работаем в темпе. Надо все успевать. Успех от слова «успевать»».
– Мы не начали действия по вступлению Латвии в СНГ. Для этого, как мне кажется, нужно сначала поднять патриотические настроения. Российских граждан много в Прибалтике, но из – за тупого давления прибалтийских народных масс и они становятся какими – то затюканными. Может, восстановим памятник в Таллине? Мне рассказывали, что его действительно перенесли в такую глушь, в район алкоголиков куда – то, на отшиб. Мол, поближе к российской военной части. Ну да, от остановки за полчаса не дотопаешь до Алеши.
– Так, Игорь, все эмоции – это вечером. Я понял про памятник. Но мы в Латвии, а Алеша в Таллине. Объединять силы русских во всей Прибалтике – это долго, у нас же время ограничено. Еще будут предложения?
Между тем, Геннадия пугало не время и не отдаленность Эстонии. Он хорошо помнил скандал с «Бронзовым солдатом». Мало того, что таллиннские чиновники выходили на службу чуть ли не с четырех утра. Чего стоит новость о том, что «в 5:51 советник пресс – службы правительства Эстонии Мартин Яшко разослал документ, в котором чиновникам рекомендовалось при комментировании ситуации использовать в отношении Бронзового солдата вместо понятия «памятник» понятие «надгробие», вместо слова «снятие» – «перезахоронение», вместо «эстонцы» и «русские» – «группы интересов»”. Дорогого стоит. Так им еще и помогало американское пиар – агентство. Это беспринципные холодные упыри – профессионалы. Одним словом, с политическим пиаром не хотелось связываться по одной простой причине – придется светить большее количество спикеров, обязательно прицепятся и будут копать про основного владельца ЛИЭП. Нам это не надо.
– В Риге надо что – то сделать? С памятником – то. – Вступила Вера Марковна. – Здесь мэр русский. Надо с ним переговорить.
– Инесе, запиши – устроить встречу с мэром, как его, Николай Ушаков?
– Нил. Нил Ушаков. – Спокойно поправила Инесе.
– Да, с ним. Все, договорились. Можно прямо завтра. Игорь, что еще? – Геннадий Петрович чувствовал себя Бекхэмом, этаким плеймейкером, раздающим пасы.
– Мы переборщили с силовыми методами устранения конкурентов.
«Этот щенок лезет вперед батьки! – пронеслось в голове у Геннадия Петровича. Он посчитал нужным все объяснить. – Но откуда он все знает?»
– Да. Друзья. Вчера на меня было совершено покушение. Пытались убить в том нашем любимом баре на берегу моря. Все обошлось, не бойтесь. Нас здесь неусыпно охраняют. В ответ нашим бойцам пришлось открыть ответный огонь. Двое убитых. Все в порядке, как видите. Так, Игорь, у тебя все? Тогда за дело. Встреча с Ушаковым, придумать что – то объединяющее русских в Прибалтике, установить международный контакт с Еврокомиссией.
«Кстати, отлично получилось устроиться в Страсбурге. Три наших представителя – Латвия, Литва, Эстония. Разделяй и властвуй. Сейчас их всех пророссийскими сделаем и будем на Европу влиять так, что дым из ушей пойдет, – думал Геннадий Петрович. В политике он почти ничего не понимал, но иногда его оптимистично – патриотично заносило. – Все это возможно, конечно, если единство в России будет: и у народа, и у приезжих, и у всех групп интересов. Не «Единая Россия», а единство настоящее».
– Вера Марковна, Вас я попрошу остаться. Задержитесь, будьте любезны.
«Хотя, Игоря надо было бы задержать. Откуда он все знает?» – подумал Геннадий Петрович и приступил к допросу Веры Марковны.
– Почему ты звонила на номер человека, который напал на меня с пистолетом? Три раза выстрелил, между прочим. Не попал. Ты у него на телефоне высветилась, когда мы его труп топить в море везли. Вера, давай начистоту.
Мата Хари и радости олигархических вечеринок
Разговор с Верой Марковной расставил точки над «i».
– Я еще до приезда заметила пристальное внимание, какое – то неуловимое, но я его чувствовала. И нашла источник. Стиций мне все рассказал.
Конкуренты следили за ними с самого прибытия. Он был нашим преподавателем, внедрен в коллектив еще пять лет назад, как бывший однополчанин кого – то там из приближенных к нынешнему владельцу электростанции. Лекции про власть читал, вас тогда еще с Игорем не было, а я пошла. Интересно, кстати, я тебе дам конспект.
– Не отвлекайся, Вера, не отклоняйся от темы, пожалуйста. – Оборвал Геннадий Петрович. Ему, конечно, хотелось ознакомиться с этими пропущенными лекциями. Но всему свое время.
– Да. Так вот, они официальные конкуренты, кровные враги или как там еще, холиваровцы нашей ЛИЭП. Причем, с руководством они общались давно, но как – то пути – дорожки разошлись. Та команда, на которую сейчас работаем мы, она заточена на бизнес. Их команда – Стиций и Ко – они больше, как орден какой – то что ли. Свои обряды, свои титулы, иерархия. В общем, сумасшедший дом. Да, и у них свое типа СМИ – «Пионерская правда». Да. Та самая, под прикрытием которой нас пытались захантить. Не успели. Они же хотели, чтобы мы на них работали?
– А почему именно мы, что на нас, свет клином сошелся?
– Потому что Стиций узнал, кого выбрали здесь, в этом штабе. И нас собирались перехватить. Ну, как бы и лучших не дать нанять, и шпильку вставить – мол, мы быстрее вас успели и так далее. А вот почему нас выбрали здесь, это мы уже знаем. Ну вот, – Вера Марковна продолжала взахлеб. Ей явно нравился этот детектив наяву, – а те дыры в стенах – результат действия каких – то наркотических спецсредств. Помнишь, на нас энергетики Карла как – то необычно действовали. Хотя он их принимал только для бодрости. Не для глюков. Он знал, что с нами будет, так как сам с этим наркотиком уже работал. Прибалтика маленькая. Все друг друга знают, все связано, все ни о чем не спрашивают – тянут друг у друга игрушки, наркотики, людей. Паучья банка, короче – скорее бы им границы открыли с Россией, чтобы свежую кровь пустить.
– Н – да. Дела… Мы его по ходу дела, и грохнули. Твоего этого. Когда ты ему звонила, мы к его шее привязывали камень. – Сказал Геннадий не без металла в голосе.
– Пускай. Мне все равно уже. Но, он живучий, этот Стиций. – Вера Марковна не добавила «гад», все – таки чем – то приглянулся он ей. Так подлецы, к тому же с интимной историей, всегда западают в душу, обрастают ласковым коконом женской симпатии. – Он мне рассказывал, шрамы показывал. Рассказывал, что и в зыбучих песках выживал, и под снежной лавиной, и в шахтах…
– Где и при каких обстоятельствах он тебе их показывал, можешь не рассказывать, – прервал Геннадий.
– Геннадий, мы взрослые люди. Да, мне с ним было хорошо – расслабилась по своей воле и получила удовольствие. Что, ты меня прогонишь с работы?
– Да нет, конечно.
– Ну и все. – Вера Марковна чуть было не завелась. Все – таки было нелегко и рискованно любимому, в общем – то, человеку рассказывать такие истории. У любого нормального самца ревность взовьется. «Вот так, сама и повод дала, и карты раскрыла, – отметила про себя Вера Марковна. – Это что – то новенькое даже для меня».
– Вера, успокойся. Я тебя люблю. Все хорошо. – Геннадий давно питал в себе страсть к в меру распущенным женщинам, но это было только в грезах. «Вот так и наяву бывает. Ничего страшного. Женщина пожертвовала, с удовольствием – но это тактический момент, – для дела, для меня. Придется оценить. Как не оценишь? Еще не каждая признается», – разбирался в своих мыслях и принципах Геннадий Петрович.
«Кажется, получилось», – отметила правильность вышесказанного Вера Марковна.
– Давай. Пока. У нас еще много дел. – Геннадий встал, допил холодный чай, съел выжатый лимон, отрезал еще свежий ломтик, побольше первого, и отправил в рот.
«Вера молодец. Узнала все, что надо. Хоть и такой ценой. Впрочем, да, не ревную. Не ревную. Щучка – сучка, прям как Мата Хари. Теперь – к нашему молодому другу».
День, пообедали вместе. Выпили по кружечке пива, сошлись на какой – то одной местной марке. Геннадий пил из кружки, Вера – из бокала. А потом и отлакировали пятидесятью граммами неразбавленного «Рижского бальзама».
