Через час в квартире было уже не протолкнуться. По запросу Фабеля полицейское управление Уленхорста прислало дюжину своих сотрудников – опрашивать свидетелей в доме и окрестностях. Прибыла бригада судмедэкспертов во главе с Хольгером Браунером, в том числе и патологоанатом доктор Мёллер. Фабель был рад, что приехал именно Хольгер Браунер, которого он уважал и ценил как специалиста. Надменный придурок Мёллер, конечно, бесился из-за конкуренции. Но это даже к лучшему, подумал Фабель, пусть повыпендриваются друг перед другом, пусть посоревнуются в смекалке и наблюдательности. Впрочем, у Мёллера только характер поганый, а профессионал он отличный.
По протоколу первым место преступления исследовал Браунер со своей бригадой – ничего не касаясь, не перемещая труп. Только после этого в дело вступал патологоанатом Мёллер. Поэтому Фабель и Мёллер оказались вместе за порогом квартиры, в коридоре. Наблюдать за тем, как кипятится отодвинутый на вторую роль Мёллер, для Фабеля было единственным отрадным моментом за всю ночь.
Из квартиры вдруг вынырнул Браунер и, нарочито игнорируя Мёллера, поманил Фабеля внутрь.
– Тут вам кое-что надо увидеть, прежде чем мы пошлем это на экспертизу в лабораторию.
Фотограф уже упаковывал аппаратуру. Браунер подвел Фабеля к столу и указал на ноутбук на столе. Именно с него было послано то самое письмо в управление полиции, которое в итоге привело их сюда.
– Этот ублюдок издевается над нами! – воскликнул Фабель, ощущая, как черная волна ярости захлестывает его сознание. Он всегда гордился своим самообладанием, но этот преступник знал, как его достать. – Он все спланировал. Он уже пережил эту сцену в своем воображении: я, возле трупа, во второй раз читаю на экране его долбаное послание! – Фабель повернулся к Браунеру: – Значит, он был здесь вчера около двадцати трех часов?
– Не обязательно. Письмо было отправлено автоматически – в заранее назначенное время. Хотя есть неожиданная деталь.
Браунер застучал по клавиатуре пальцами в резиновой перчатке. Он открывал папки – одну за другой. И все они были пусты.
– Странно как-то, – сказал Браунер. – Где вы видели серийного убийцу, который тщательно уничтожает все файлы в ноутбуке своей жертвы?
– Можно мне забрать компьютер и передать его в наш техотдел? Пусть хорошенько покопаются в жестком диске. Что-то могло сохраниться.
– Нет, с этим погодите. Мы уже проверили клавиатуру на отпечатки пальцев, но я хочу ее вскрыть. Между клавишами крохотные щели, и туда иногда попадают очень интересные для нас вещи. Если повезет, можем обнаружить волос или частички эпителия нашего убийцы.
Фабель мрачно вздохнул.
– Хорошо бы, конечно, – сказал он. – Да только сомневаюсь, что вы что-либо найдете. Этот поганец своего рода перфекционист. Хотя метод убийства чудовищный и, так сказать, в высшей степени неопрятный, он умудряется при этом не оставлять ни малейших следов. Работает с научной тщательностью…
– И все равно стоит попытаться, – сказал Браунер, пытаясь ободрить Фабеля своим энтузиазмом. – Все порой ошибаются. Вдруг на этот раз нам повезет?
– Ваши слова да Богу в уши… Ну, сказать Мёллеру, что наступил его черед?
Браунер улыбнулся:
– Ладно, зовите его сюда.
В коридоре Фабель увидел Анну Вольф. Она уже пришла в себя и подкрасилась, и только неспокойные глаза и бледность выдавали всю силу пережитого ею потрясения.
– Вы как? – спросил Фабель, озабоченно сдвигая брови.
– Со мной все в порядке, шеф. Извините. Я почему-то очень бурно отреагировала…
Фабель ласково улыбнулся.
– Нечего тут извиняться, Анна, – сказал он. – С любым может случиться. И со всеми случалось… Но будьте готовы: в ближайшие десять лет Браунер и его ребята будут нещадно клевать вас за это. Народ ядовитый и злопамятный.
Подбежал Вернер Мейер:
– Йен, вы не поверите, у нас есть свидетель, видевший преступника в момент прихода!
– Значит, имеем словесное описание?
– Да, но удовлетворительным его назвать нельзя.
Фабель сделал нетерпеливую мину.
– Этажом ниже живет женщина лет тридцати, – скороговоркой продолжил Вернер Мейер. – Она работает в каком-то рекламном агентстве. У нее новый ухажер. Вчера вечером были вместе в фитнес-клубе, и он подвез ее домой – примерно в половине девятого. Похоже, он планировал заночевать у нее, но она считала, что для этого они еще мало знакомы, и пригласить его наверх отказывалась. Насколько я понимаю, целовались и препирались они долго – сидели в машине с выключенным двигателем почти полчаса. И случайно видели нашего парня. К дому он подошел пешком. Если он приехал на машине, то припарковал ее где-то далеко, иначе эта парочка заметила бы ее. Тип врезался им в память лишь потому, что он долго топтался перед дверью – осмотрел улицу во всех направлениях и только затем нажал кнопку переговорного устройства. По словам женщины, он даже в темный вестибюль заглядывал через стеклянную дверь.
– Значит, она хорошо его рассмотрела?
– Настолько хорошо, насколько это возможно с такого расстояния. – Вернер Мейер раскрыл записную книжку и стал читать: – Высокий, атлетическая фигура. Она особо подчеркнула широкие плечи. Одет был под стать этому богатому району – в добротный темно-серый костюм.
«Следовательно, не мой приземистый славянин с зелеными глазами», – подумал Фабель.
– Волосы светлые, довольно короткие, – продолжал Вернер Мейер. – И еще одно: он вроде бы держал в руке большую спортивную сумку, на которую был наброшен серый плащ.
– В сумке – инструменты, нужные для его ремесла, – мрачно откомментировал Фабель.
– Женщина утверждает, что видела его в первый раз. Домоуправ предположил, что это был один из жильцов. Но женщина стоит на том, что всех обитателей дома знает в лицо. Этот тип нажал кнопку переговорного устройства – еще один аргумент в пользу того, что у него не было своего ключа. Мы прошлись по тем квартирам, жильцы которых на месте, – и никто, похоже, вчера вечером не принимал гостя в сером костюме.
– А кто-нибудь видел, как он уехал?
– Нет. Звуков борьбы или криков о помощи никто не слышал. Стены тут довольно солидные, но, мне кажется, не настолько, чтобы гасить любой крик.
– Изуродованный труп не должен вводить вас в заблуждение, Вернер. Этот парень действует чудовищно хладнокровно. У него каждая деталька просчитана. Подождем, конечно, что скажет патологоанатом, но уже сейчас я могу предположить, что преступник не дал ей даже вскрикнуть. Ублюдок, очевидно, представился полицейским – может, назвался моей фамилией. Она повела его в комнату. Он ударил ее сзади чем-то по голове. Она потеряла сознание. А он неторопливо вынул из сумки свой инструмент и приступил к работе.
Вернер Мейер провел ладонью по коротким волосам на макушке.
– Страшный парень, Йен! – сказал он. – Впечатление, что этот гад никогда не ошибается. И все-таки вчера вечером он прокололся. Хоть и осмотрел улицу, но парочку в машине не заметил. Впрочем, еще неизвестно, поможет ли нам это самое общее описание преступника…
– Будем надеяться, что Браунер и Мёллер подкинут что-нибудь интересненькое. – Фабель ободряющее хлопнул Вернера по мясистому плечу. – Возможно, у этого типа наконец-то началась полоса невезения!
Вернувшись в квартиру, Фабель застал Мёллера у трупа. Он что-то записывал к себе в блокнот. У обычно надменного во всех обстоятельствах Мёллера был пришибленный вид. «Похоже, наш изувер, – подумал Фабель, – начинает действовать даже на самых непрошибаемых…»
– Если фотограф закончил работу, – махнул Мёллер двум парням из бригады судмедэкспертизы, – забирайте тело в морг. – Заметив Фабеля, он кивнул ему: – Думаю, вы и без моей компетентной оценки понимаете, что это убийство – копия двух предыдущих.
– Да, – сказал Фабель. – На этот раз он послал мне электронное письмо прямо с места преступления – вот с этого компьютера!
Мёллер покачал головой:
– Ладно, добавлю для ясности, что у меня нет ни малейших сомнений: тут работал тот же преступник или преступники. Подробности в письменном отчете – после полного вскрытия. А пока посмотрите… – Патологоанатом наклонился и концом шариковой ручки показал место в разрубленной плоти на спине, из которой торчали вывернутые ребра.
Фабель нагнулся вслед за Мёллером, словно инспектируя гигиенические условия в магазине мясника. Надо абстрагироваться от того, что он рассматривает мертвого человека. Он просто изучает возможные улики, вглядывается в детали. «Долой эмоции – сосредоточься на работе!..» Но получалось плохо. Его мутило, хотелось побыстрее выскочить вон из комнаты…
– Вот, смотрите, наш «дружок» единственный раз дал маху, – сказал Мёллер. – Здесь у него рука случайно дрогнула, и мы можем по форме краев раны оценить ширину лезвия. Это был какой-то массивный инструмент типа короткого меча, или очень тяжелого охотничьего ножа, или что-то еще в этом же роде. Во время вскрытия я особенно тщательно осмотрю соответствующее место.
