сунул руку между камней. Я нахмурился. Думая, что он там нашел? Что привлекло внимание? Может кто из наших когда-то медаль обронил, и теперь она блеснула на солнце? Или какой-то солдат, в другом времени кинул монетку на счастье, надеясь вернуться в красивые места? В такую тьму тараканью по собственному желанию не возвращаются, но мало ли? Вдруг невеста. Или дом недостроенный. А может, паренек просто решил рыбку поймать или медузу? Последнею. Та, что случайно выжила после зачистки.
Мальчик вздрогнул, получив разряд в точке соприкосновения воды с рукой. Резко откинулся назад, садясь на песок, а по волнам к нам побежало голубое свечение. Я инстинктивно дернулся назад, желая уйти от опасности, но не успел.
Парням досталось больше. Борясь с внезапной судорогой ноги, разминая мышцу одеревенелыми пальцами, я видел, как рейнджеры разлетелись в разные стороны, приняв на себя основной удар. Как в мощных всплесках воды стали падать тела и уходить под воду. Как барахтаясь и разбрызгивая каскады капель поднялись ошеломленные Прохорович и Илья, и последний, отплевываясь от набравшейся воды, сразу начал искать новобранца, глупо тыкаясь в разные стороны. И слышал, как на берегу кричал мальчик Рота, когда ему выговаривали в очередной раз взрослые:
— Надоели! Надоели! И вы надоели! И они надоели! Стоят и болтают! Я крови хочу! Смерти инопланетников! Мать племени обещала развлечение, а скучнее я ничего не видел! Давайте уже сами начнем развлекаться!
Дикари зароптали, мнения их разделились. Видно кто-то стал горячо поддерживать мальчишку.
Илья нашел молодого солдата. Прохорович поспешил на помощь. Подхватили Сережку под мышки. Худое тело изгибалось без остановки под разрывающимся кашлям. Бледное лицо исказило улыбкой:
— Меня снова унесло течением! И я грибы потерял. Только не ругайтесь.
Капрал покачал головой.
— Тебе каши надо больше есть! Тогда тяжелее станешь и никакое течение тебя не унесет!
— Я кашу хочу. Я кашу люблю.
Илья коротко хохотнул.
Я вскинул голову, привлеченный новый движением с берега.
— А давайте! — сказал дикарь, хозяин Руксика, и замахнулся копьем, — давайте сами начнем! — И кинул копье.
Илья посмотрел на меня, улыбка сошла с его лица. И он обеспокоенно обернулся к берегу, чтобы встретить грудью брошенное копье.
— Титаны меня забери, — прошептал я, прикрывая глаза. Началось! В следующую секунду я уже быстро плыл к парням. Капрал, растерявшись, подхватывал под руки тонувших солдат, которые заваливались кулями в разные стороны, твердя, как заводной:
— Да, как же так.
Я быстро оценил ситуацию: перехватил новобранца, дал ему две пощечины, услышал первый вздох, увидел, как бледная кожа на лице стала розоветь и передал салагу капралу, принимая Илью в колыбель объятий. На торчавшее древко старался не смотреть. Голубые глаза дембеля начинали бледнеть и терять былой блеск.
— Я ведь в порядке, да? — шептал он. — Что-то рука непривычно немеет. И не вздохнуть.
Я кивнул, не в силах сглотнуть ком.
— Это ведь пустяк? — бормотал рейнджер, булькая кровавой пеной. — Я ведь не могу умереть от палки?
Я хотел сказать, что это копье, с очень мощным длинным лезвием, но слова застряли в горле. Я так низко наклонился, когда Илья снова забулькал, что капли воды упали солдату на лицо.
— Только не плачь, — попытался улыбнуться Илья, — вытащи их отсюда, ты сможешь.
Я кивнул
— Прохорович, — прохрипел дембель и дотронулся до копья в груди. Испуганно отдернул руку. — Капрал!
— Я тут, сынок. — Старик сделал шаг вперед и страдальчески нахмурился, глядя на дембеля.
— Я твои наряды, наверное, не выполню. Силы уходят. Маме напиши…
Он умер.
Умер у меня на руках, и я не мог поверить. Я с непониманием посмотрел на берег. Дикари оживленно переминались, делая ставки, ожидая дракона на свежую кровь добычи. Туземцы не рейнджера из далекого космоса убили, они позитив жизни уничтожили. Весь мир рухнул. А в трещину ушла веселость и оптимизм парня, не доживавшего два дня до дембеля. Выключился мир, теряя жизнерадостность молодого солдата. Порыв ветра захолодел щеки. Свинец туч чужого неба укрыл яркое солнце. Туземцы загомонили. Я обернулся. Гладь озера вдалеке пошла рябью. К нам спешили.
— Надо уходить, — сказал я. Старик кивнул.
— Вытащи копье.
Капрал окаменел, поджимая губы, но кивнув, выполнил то, что я просил. Он вцепился в копье двумя руками, готовый для последнего боя. Я лишь видел, как большие капли срывались с обвислого уса и тонули, оставляя в воде круглые разводы. Я кивнул. Оттащил тело максимально в сторону, в два гребка вернулся обратно и быстро заговорил.
— У нас будет мало времени.
— Ясно.
— У нас не будет права на ошибку. Четко делай то, что я буду показывать. Повторяй за мной.
— Понятно.
— Мы должны сделать невозможное с первого раза.
— Справимся, — сказал старик, кивая головой. — Теперь у меня есть копьё.
— Тогда начали, — сказал я и мы крепко схватили новобранца подмышками. Парень отчаянно затряс головой, твердя мантрой:
— Я не умею плавать. Я не умею плавать. Я не умею плавать.
Мне показалось, что мы почти сразу утопили парня. Он брыкался и хотел всплыть наверх, туда, где червь уже трепал тело убитого солдата. Но мы упрямо тащили его ко дну, стоило только один раз увидеть над собой огромную тушу хищника. Серега быстро затих и даже остатки моего воздуха не привели парня в чувства. Капрал всем своим видом показывал, что не бросит последнего рядового: отрицательного махал головой, булькал и упрямо тащил груз. Старик не оглядывался назад, а я — то видел, что времени остается мало и скоро дракон займется нами — легкий перекус заканчивался. Я показал Прохоровичу направление и на пределе сил поплыл к маяку, всматриваясь в монолит блоков, отыскивая вход. И стоило черному зеву попасть в поле зрение, вернулся.
Капрал вяло подгребал рукой. Теперь он хотел всплыть, но силы покинули старика. Новобранца он так и не бросил. Медленно, увлекаемые легким течением, они стали падать ко дну.
Титаны меня забери! Потопил пехоту. Парни мне доверились, а я не справился. Дракон перестал радостно барахтаться на поверхности озера и, поджав лапы, нырнул торпедой. Сердце
