так холоден с Асукай? Почему поступал так жестоко?
Я перестал понимать, что происходит.
– Асукай-сан, – Кацураги говорил тихо и монотонно, словно произносил проклятие. – Тайны особняка и этих людей… я раскрою их все.
Часть II. Катастрофа
Босх знал, что стиль можно подделать, но в этом тексте его что-то смущало. Все та же напыщенность, все те же высокопарные фразы и беспомощные, нелепые рифмы. В груди тягостно заныло. «Это он, – думал Босх. – Это он».
Майкл Коннелли «Блондинка в бетоне»
Моя единственная и неповторимая, моя волшебная принцесса… В тот самый день, когда я встретила ее, в моей жизни наконец появились яркие краски.
Посмотрите на нее. Асукай Хикару. Я сразу замечаю ее на платформе там, где останавливается восьмой вагон. Наше любимое место. Когда я прихожу на платформу, она уже ждет меня там. Ее дыхание превращается в белый пар.
Надеюсь, что на этот раз я не заставила ее долго ждать.
Сегодня она должна была переодеться в зимнюю форму. Длинные рукава ее свитера так мило торчат из-под зимней курточки… Замерзшая ладонь, покрасневшая от холода, быстро перелистывает страницы книги в мягкой обложке. Я помню, как она мило жаловалась, что не может надеть перчатки, ведь в них неудобно писать сообщения на смартфоне. Мне это показалось забавным; пожалуй, подарю ей на день рождения в ноябре пару митенок – перчаток без пальчиков.
– Доброе утро! – говорю я, обнимая ее со спины. Ее тело теплое и мягкое – все дело в толстом свитере. – Тебе так идет зимняя форма!
– Откуда столько энергии с утра? – раздраженно спрашивает Хикару. – Смотри, поезд уже идет. Отпусти!
– Никаких мыслей по поводу зимней формы?
– Да, да, она милая!
– Блин.
Подошел поезд, Хикару садится на наше привычное место в конце восьмого вагона. Я сажусь рядом с ней. Путь до школы занимает двадцать три минуты. Мое самое любимое время дня! Возвращаемся мы по отдельности, ведь я остаюсь в клубе после уроков, к тому же мы учимся в разных классах. Но сейчас я могу провести время с Хикару. Это только наше время, чтобы вести непринужденные разговоры, слушать новый музыкальный альбом, который я купила вчера, договариваться насчет обеда и совместных планов на выходные – в общем, делать все, что мы пожелаем.
Сегодня моя очередь выбирать занятие.
– Я принесла твой портрет с недавнего места преступления…
– Что?
Я уже собираюсь достать из портфеля свой этюдник, но Хикару останавливает меня.
– Не здесь! Слишком много людей, я стесняюсь.
– Но почему? Ты хорошо получилась…
– Я не против посмотреть, но не здесь! – шипит она, округлив глаза. – На крыше школы в обед, хорошо?
– Обещаешь?.. Хорошо!
Довольная, я убираю этюдник, и мы продолжаем болтать.
– Ты должна серьезнее относиться к своим работам.
Крепкий на вид старшеклассник из художественного клуба всегда учил меня, что я «должна» и «не должна» делать. Я рисую потому, что мне это нравится, а не из-за конкурсов и соревнований; честно говоря, меня вообще мало интересует мнение других людей. Что в этом плохого? Но я не смогла отказать. Вскоре я поняла, что рисовать для конкурсов совсем невесело. Я все время чувствовала себя обязанной и почти потеряла интерес к рисованию.
Но Асукай все изменила.
Моя принцесса…
Сначала я считала ее просто невероятно красивой девушкой, учащейся в моей школе. Однако в мае прошлого года, во время спортивного фестиваля, она с легкостью раскрыла дело о краже на территории кампуса.
Дело было простым. Но расследование Хикару было очень увлекательным – она строила одну теорию за другой, постепенно все больше наступая на пятки преступнику. В этом была особая красота.
Впервые я нарисовала ее простым карандашом – на моем наброске Асукай в спортивной форме обосновывала свои выводы и указывала на преступника. Я много раз переделывала рисунок, но, как ни старалась, не могла передать ее красоту. Только к первым выходным после спортивного фестиваля[43] я наконец была удовлетворена результатом.
В первый учебный день на следующей неделе я постучалась в дверь соседнего класса.
– Асукай-сан здесь?
Та, кого я искала, была поглощена чтением книг в мягкой обложке. Она молча подняла на меня свой серьезный взгляд. Меня тут же охватил ужас. Я вдруг осознала, что сидевшая за школьной партой девушка сильно отличалась от моей героини, бойко раскрывавшей преступления.
– Что такое?
– Я – Мидори Амасаки из параллельного класса. Приятно познакомиться!
Она вежливо поклонилась в ответ и тут же вернулась к чтению книги.
– У тебя будет время после школы?
– Зачем?
– После школы. Если будет время, приходи на крышу. Я хочу кое-что тебе показать.
Асукай не пыталась скрыть удивление. Должно быть, ее поразило то, как бесстрашно я заговорила с ней. Конечно, ведь мы были незнакомками! Ее удивленное выражение лица заставило меня хотеть рисовать ее еще больше.
Она была нужна мне. Это все, о чем я могла думать в тот день до конца уроков. Поучиться мне, конечно же, не удалось.
Во второй раз я встретилась с Хикару на крыше после уроков.
– Ты была просто великолепна на спортивном фестивале!
Она встревоженно смотрела на меня, удивленная моей энергичностью.
– Да ничего такого…
– Еще как чего! Просто великолепна!
– Спасибо. Но это был первый и последний раз. Я не хочу работать детективом.
Я удивилась.
– Но почему? У тебя же талант!
– Талант? – рассмеялась она в ответ. – Ничего подобного. Просто я не могу промолчать, если заметила хоть что-то подозрительное. А я не хочу высовываться, мне слишком стыдно… – Она выглядела так, словно никак не ожидала услышать от меня похвалу.
– Но ты такая милая, когда раскрываешь преступления, – продолжила я, а Асукай закатила глаза.
– Такое мне говорят впервые. – Ее искренняя улыбка поразила меня в самое сердце.
– Эй, а почему ты не хочешь быть детективом?
Она явно не ожидала такого вопроса, но все же откровенно рассказала мне все. Возможно, потому, что кто-то впервые интересовался подобным, или просто потому, что ей самой очень хотелось наконец с кем-то поделиться.
– Проще говоря, я устала от разоблачений. В каждом деле я выясняю множество деталей, обстоятельства жизни жертвы и преступника, и не могу промолчать, если вижу ложь. В результате я встаю между людьми, а иногда и вовсе ломаю их жизнь.
Я не стала расспрашивать Асукай об уже раскрытых делах – не хотела насильно открывать дверь в ее воспоминания. Поэтому заговорила о будущем.
– Значит, ты больше не будешь детективом?
– Да, – с облегчением выдохнула она. – Мне надоело. В любом случае, ты сегодня позвала меня для работы над очередным
