пропустить бронированные фургоны с серьезной охраной.
Когда солнце, что так и не появилось сегодня из-за туч, село за горизонт, караван нагнал Тильбонскую армию. Словно тысячи ярких звезд, упавших с неба на землю, по степи рассыпались множество костров. Бронированные копейщики и разномастное ополчение остановились на ночлег. Вокруг стоял многоголосый гомон, пахло дымом и едой, местами слышался женский смех с нотками разврата и алкоголя. Торговцы из ближайших селений сновали от костра к костру пытаясь загнать по тройной цене самые различные товары.
Мамба велел не спешиваться. Несмотря на наступившую ночь было принято решение ехать дальше – стоянка посреди армейского лагеря, представлялась не лучшей идеей. Следовать с армией, а тем более за армией, которая, как саранча объедает все постоялые дворы и выпивает, ценную в степи, воду – сомнительное удовольствие. В итоге фургоны двигались по тракту еще несколько часов, а остановились на отдых почти на рассвете. Зато Тильбонская шумная саранча осталась позади, как и проблемы с нехваткой продовольствия и воды.
Отдохнув пять часов караван продолжил свой путь. Вокруг простиралась однообразная сухая степь со скудной растительностью и редко встречающимися поселениями. Дожди прекратились, на небо вернулось яркое солнце. Сразу заметно потеплело. Все, кто ехал верхом, скинули с себя шерстяные плащи, которые уже порядком надоели. Ведь странно ехать на юг в теплой одежде.
День протекал за днем не особо отличаясь от предыдущего. Степь вокруг упрямо не хотела вносить разнообразие в свой однообразный ландшафт. Запыленные путники, попадавшиеся на тракте, были похожи один на другого, а изредка встречавшиеся селения, не отличались разнообразием. Наемники, явно привыкшие к подобной жизни, в скучающем молчании, лениво покачивались в своих седлах. Трицитиана, все еще пребывавшая в плохом настроении – не вылезала из фургона и тоже не отличалась словоохотливостью.
Чтобы как-то себя развеселить Аргилай, под насмешливыми взглядами наемников, ежедневно отрабатывал удары и связки, которым успела научить его наставница. А также стрелял из арбалета до тех пор, пока не растерял половину колчана стрел.
К концу третьей недели пути Лаи готов был завыть от однообразия и скуки, но его спас Мамба.
– Взгляни. – чернокожий великан указал здоровенным пальцем вдаль. Там виднелось очередное селение, притулившееся возле тракта. Все те же маленькие домики, со стенами плетеными из прутьев и обмазанными глиной с навозом, все те же соломенные крыши с торчащими трубами.
– Очередной кишлак? – со вздохом и совершенно без интереса спросил Аргилай, применив новое для себя слово, которым местные называли свои деревни.
– Поселение называется Йох. – пояснил Мамба. – Тут останавливаются все, чей путь ведет в Фельдбон. Местный говорят: Йох у престола под носом. Это означает, что до Фельдбона остался всего день пути.
– Серьезно?! – радостно воскликнул юноша и аж подпрыгнул в седле. Соломенные крыши и стены из палок и навоза уже не казались столь унылыми.
– Да. – очень серьезно кивнул великан. – Йох это место где стоит собраться с силами после долгого пути, вспомнить свои цели, которые вели в Фельдбон и очистить мысли. Чтобы явиться в первопрестольный город с холодной головой и горячим сердцем.
– В смысле тут есть где выпить? – уточнил Аргилай, ерзая от нетерпения и чувствуя, как в кошельке позвякивают метены.
– Да, Йох располагает отличной таверной, где мы обязательно остановимся, чтобы узнать последние новости и пополнить свои запасы. – Мамба назидательно поднял палец. – Но…
Недослушав Аргилай пришпорил Упрямца и, пустив своего скакуна в галоп, обдал великана клубами пыли и кусками грязи.
Азартная игра называлась Стук-Постук. Аргилай очень быстро разобрался в правилах и, с алчным блеском в глазах, присоединился к игрокам, сделав первую ставку. Каждому участнику выдавался кожаный стаканчик и пять игральных костей-кубиков. В отличии от обычной игры в кости тут побеждал не тот, кто выбросит наибольшую сумму, а тот, кто сможет назвать верное число и номинал костей выпавших на кубиках всех игроков за столом, видя кости лишь под своим стаканчиком. Участники могли спорить, поднимать ставки и пытаться друг друга обмануть. Победителем выхолодил не самый удачливый, а самый умный. Пока Лаи не ударил в грязь лицом и обыграл нескольких завсегдатаях таверны, увеличив свою первоначальную сумму втрое. Но юноша только вошел в азарт и готов был ставить дальше.
Мамба побеседовал с хозяином таверны и вернулся к столу, за котором расположились трое из пяти наемников и Трицитиана с Лисой. Двоих бойцов чернокожий великан оставил сторожить фургоны.
– Какие вести? – мрачно спросила невеселая арт-три, поправляя свой костыль, стоявший у стены и попытавшийся только что упасть.
– Вести самые разные. – пробасил Мамба, опуская свой зад на табуретку, которая страдальчески заскрипела под весом великана. – Есть плохие, а есть очень плохие.
– А хорошие? – слегка обиженно спросила Лиса, шуруя ложкой в своей тарелке.
– Хорошие тоже есть – мы все живы и почти добрались до нашей общей цели.
– Что там за плохие? – осведомилась Трица.
– Война на южных границах Ваниции ведет к разрухе и беззаконию, которые докатились даже сюда. Дороги между Йохом и Фельдбоном неспокойны, за последние недели были ограблены два каравана. Не говоря уже про одиноких путников, что пропадают без вести. Разбойники шалят на тракте. – с тяжелым вздохом ответил великан.
– Тогда какие вести очень плохие? – с нарастающей тревогой спросила арт-три.
Мамба подозрительно огляделся по сторонам и понизив голос почти до шёпота, ответил:
– Говорят в окрестностях бродит вупырь.
Правая бровь Трицитиана медленно поползла вверх.
– А ты часом новости местами не попутал? – уточнила женщина. – Бандиты – это очень плохо. А вупырь… Кому вредят бабкины сказки? – фыркнула она.
– Бандиты – это люди, обычные из плоти и крови, живые. Я могу одолеть живых. Но вупырь совсем другое дело. – Мамба нащупал у себя на шее какой-то медальон и крепко сжал его в своей огромной ладони. Темные глаза велика испуганно забегали по сторонам. – Вупырь мертвый. Я не знаю, как одолеть мертвеца.
– Мертвеца одолеть очень просто. – опять фыркнула арт-три. – Берешь лопату и зарываешь.
– Кто такой вупырь? – заинтересованно спросила Лиса, выскребая остатки каши из своей тарелки.
– Вупырь, упырь, вурдалак, вампир в фольклоре разных народов их именуют по-разному. – пояснила Трицитиана со сквозящим в голосе скептицизмом. – Считается, что это оживший покойник, который нападает на живых.
– Ааа! – обрадовалась девочка. – У нас их зовут – убер. Мама в детстве пугала меня такими сказками.
– Не сказки это, маленькая красавица. – с дрожью в голосе пробасил Мамба. – На далеком юге, на границе с Ханда-аром есть темные колдуны, что с помощью магических снадобий поднимают покойников и подчиняют своей воле. Человек после смерти становится марионеткой, рабом колдуна, безвольным и тупым.
– Вот
